Глубоко вдохнул.

— Ты ошибся, — сказал я. — Но ты также взял заем, чтобы заплатить мой выкуп. Не был обязан этого делать, но я благодарен.

Максим кивнул, понимая, что полного прощения не получил.

Я не позволил ему зацикливаться на этом.

— А дальше что? Расскажи, как узнал о похищении.

— Добрался домой около четвертого утреннего колокола. Ты же знаешь, каков Тристан. И Варвара тоже. Когда они в настроении веселиться, гуляют до утра. — Максим вздохнул. — Предположил, что ты уже дома, и не проверил. На следующий день мне тоже было не до того. Тристан знает, что я мало пью, поэтому поставил условием моего участия в вечеринке обязательную выпивку. Когда проснулся, голова так трещала, что я не понимал, где верх, где низ. Так что лишь к тому вечеру по-настоящему понял, что тебя нет. Даже тогда не волновался. Большую часть дня прятался под одеялами, и, насколько знал, ты мог приходить и уходить дюжину раз. Просто бы не заметил. Но сразу после шестого вечернего колокола раздался стук в дверь.

Снова лицо Максима исказилось сожалением.

— Это был посыльный с запиской о выкупе. Требовали две тысячи червонцев за твое безопасное возвращение.

— А если бы не заплатил? — спросил я.

Максим содрогнулся.

— В записке было точно указано. Если выкуп не будет выплачен в течение трех дней, тебя можно будет найти плавающим среди льда в реке. Собирались разрубить на куски и бросить по частям.

Кивнул.

— Как это организовали? И что насчет городской стражи?

— Через посредника. Кто-то, кто регулярно занимается подобными делами. А городская стража… ты же знаешь. Есть правила насчет таких вещей, и они предпочитают не вмешиваться, пока что-то совсем не выходит из рук вон.

Я не знал, как все это работает. Казалось чуждым, но воспоминания Владислава были довольно ясными в этом вопросе. Хотя это и не совсем законно, похищение дворян было обычным делом.

Даже если похищенного убивали, городская стража прилагала минимальные усилия для поиска преступников, хотя иногда привлекал кого-нибудь к ответственности, если те заходили слишком далеко.

Таким образом, вся эта индустрия имела негласную поддержку короля.

— Что ты сделал? — спросил я.

— А что я мог сделать? Пошел к Тристану, но он только рассмеялся. Сказал, что ты не стоишь таких денег.

Я хмыкнул. Судя по тому, что знал о Тристане Дубровском, такая реакция была ожидаемой. Но, возможно, моя оказалась не такой.

Максим посмотрел на меня с открытым любопытством.

— Странно видеть тебя таким спокойным. Помню, как раньше ты бы уже весь кипел от злости, орал на всех подряд. А теперь молчишь… и от этого твоего молчания мурашки по коже.

Я улыбнулся парню. Он не знал, с кем разговаривает. Думал, что говорит с мальчишкой, которому только что исполнилось семнадцать, без настоящего жизненного опыта. Но мне было больше чем втрое больше лет, если предположить, что годы в обоих мирах примерно одинаковы, и я многое узнал о людях.

Одно знал точно: для многих уважение нужно заслужить. А это означало, что такое оскорбление, как мое похищение, нельзя оставлять без ответа.

Я уже планировал месть. Даже если я не тот человек, которого выкупили, для всех остальных, кроме меня, я именно он.

У меня уже были враги здесь, и если хотел преуспеть в этом мире, должен был отвечать соответственно.

И меня это полностью устраивало. Более того, я предвкушал это. Давно не сталкивался с трудностями такого небольшого масштаба. Разобраться со всем этим должно быть весело.

— Я не тот Владислав, которого ты знал до всего этого, — сказал я прямо. — Возможно, частично это из-за того, что они сделали, спутав мои воспоминания. Но, возможно, есть что-то большее.

Пожал плечами, будто это не имело значения.

— Да. Ты как-будто повзрослел, — пробормотал Максим. Затем, удивительно, улыбнулся. — Что, полагаю, твой дядя и надеялся получить.

Ответил на его улыбку своей, думая, что если это так, то дядя Владислава получил гораздо больше, чем ожидал.

— Возможно, — согласился я.

— Ну, в любом случае, я быстро исчерпал свои возможности. Не мог пойти к отцу. Ты знаешь ситуацию лучше других. У нашей семьи денег не больше, чем у твоей. Что еще я мог сделать? Взял заем, следовал инструкциям и заплатил выкуп. Тебя оставили на улице в соседнем парке, так избитого, что я думал, ты можешь умереть. Был без сознания, почти холодный на ощупь, но несколько раз приходил в себя, пока я тащил тебя домой.

— Я что-нибудь говорил? — спросил я.

Максим покачал головой.

— Бред какой-то. Было ясно, что кто-то серьезно повредил твой разум.

Снова кивнул.

— Это нормально, думаешь, что жертв подобных дел избивают так жестоко?

Максим не знал.

— Это единственный случай, с которым я сталкивался лично, — сказал он.

Глубоко вдохнул и обдумал все, что рассказал Максим. Владислав мог считать Тристана другом, но я нет. В моих глазах он был мне должен за свои поступки, как и остальные из той компании.

— Ты вообще обращался к моему дяде за деньгами? — спросил я.

Снова Максим отвел взгляд. Явно не хотел встречаться со мной глазами.

— Обращался, — признался он.

— И?

— А он сказал, что если ты настолько наивен, что попал в такое положение, то не представляешь ценности для семейного дела или для него лично. Сказал, что это вдвойне справедливо, если ты не можешь сам выбраться из ситуации.

В моем понимании точка зрения дяди Владислава была не совсем неправильной. Но и не совсем правильной. Владислав был молод, и называть его наивным было справедливо. Но отбрасывать все будущее парня нельзя было назвать ничем иным, как близорукостью.

Кто знал, что несколько лет опыта могли дать этому наивному семнадцатилетнему? Дядя Владислава, который существовал в памяти Владислава исключительно под именем «Дядя», был готов выбросить весь этот непознаваемый потенциал.

Что означало, что его тоже нельзя было считать другом.

— Каковы условия займа, который ты взял?

Тут Максим скривился.

— Ростовщик знал, что мне нужны деньги быстро, — сказал он. — Но это не твоя забота. Я что-нибудь придумаю.

Он пытался быть храбрым, но его беспокойство было очевидным.

— Это моя забота, — сказал я. — Ты слышал, что я сказал. Долг теперь мой в той же мере, что и твой.

— Нет. Я взял заем. Мне и возвращать, — Максим оказался упрямым.

— Ты потратил деньги, чтобы спасти мою жизнь. Даже если бы я не взял на себя часть долга, этого одного было бы достаточно. Я обязан тебе жизнью. Выплатить финансовый долг, который это стоило, моя обязанность.

Снова парень начал протестовать, и внутренне я аплодировал ему за это. Но покачал головой и поднял руку.

— Ладно, решено, — сказал я.

Максим колебался, но в конце концов уступил. Улыбнулся мне.

— Ты действительно изменился, — сказал он. Затем стал серьезным. — Но основной долг с процентами должен быть выплачен всего через несколько дней. Как мы собираемся выполнить это обязательство?

— Предоставь это мне.

У меня уже была неплохая идея, как раздобыть средства. Затем из любопытства задал вопрос:

— Как ты собирался возвращать заем?

Максим пожал плечами.

— Драгоценный гребень, — сказал он. — Собирался не выплачивать и позволить им забрать его. Думал, он достаточно ценный, чтобы покрыть долг.

Очевидно, парень ошибся.

— С процентами сколько мы должны? — спросил я.

Максим заерзал.

— Максим?

— Три с половиной тысячи червонцев, — признался он.

Цифра меня удивила.

— Ростовщик берет семьдесят пять процентов сверху за семидневный заем? — спросил я. В моем мире такие условия не были неслыханными, но эта практика считалась сродни грабежу. Я был возмущен до такой степени, что мог бы потребовать адрес ростовщика, чтобы пересмотреть условия получше.

На острие меча, если потребуется.

Но Максим качал головой.

— У меня было несколько других долгов. Помельче. Думал объединить их в один.