Глядя на выстроенную в боевом порядке армию, Эрик думал, что уповать на непротестированное оружие было так же глупо, как на молчаливую богиню. За прошедший месяц она не сделала ничего — лишь порой являлась во снах и сидела с ним на залитой солнцем поляне. Когда Эрик умолял спасти их, она начинала плакать, и он просыпался. Ни силы, ни знаний, ни помощи так и не было, а потому вскоре он стал воспринимать видения, как обычные сны, ничем не отличающиеся от других. Впрочем, теперь он перестал волком глядеть на людей у церкви, а лишь вздыхал, проходя мимо. Одно дело было верить, что богиня услышит их и спасет, и совсем другое — напрямую молить о помощи, но получать в ответ тишину.

— Тц, даже мальчишку привел, — выругался Крис, глядя через подзорную трубу на армию империи. — Он просто насмехается над нами.

— Не недооценивай его, — сказал Эрик, тоже изучая построение имперцев. — Он — наследник Корнелиуса, и так же опасен. Не стоит смотреть на него свысока только из-за возраста.

— Он даже не на гиппогрифе, — нахмурился тот. — Может быть, слухи не врали, и он действительно неправильный сын?

— Верь в это, если хочешь. Но не советую подставляться под удар.

— Да-да, как скажешь, — протянул Крис и, поймав его взгляд, стушевался. — Прости, но я пытаюсь найти хоть что-то позитивное перед неминуемой смертью.

Эрик нахмурился.

— Если маги не подведут, мы выживем. Погоны у имперцев приметные, будем надеяться, что этого хватит, чтобы заклинание сработало.

Крик хмыкнул.

— А у пацана-то далеко не генеральские погоны.

Эрик убрал подзорную трубу и хлопнул его по плечу.

— Собирай наших. Будем ждать атаку.

Тот кивнул и покинул пост, чтобы поднять остальных. Эрик бросил взгляд на армию, которая готовилась атаковать в предрассветной тишине. Было тревожно. Холодный ветер пронзал до костей, а душа содрогалась от мысли, что на сей раз битва должна была стать более кровавой и жестокой, чем любая другая. В воздухе витал запах крови. На языке вновь чувствовался привкус тигилловой пыли. Эрик с трудом вдохнул полной грудью, а затем сурово нахмурился, готовясь принять бой. Сжав кулаки, он прошептал:

— Я знаю, что ты наблюдаешь, Юнглин. Если ты действительно богиня милосердия, то ты не оставишь нас. Помоги нам. Защити нас. Уповаем на тебя.

Юнглин промолчала, зато армия империи бросилась в бой. Её вел вперед сам Непобедимый Корнелиус — лучший воин и невероятный стратег. Скривив губы в отвращении, Эрик обнажил клинки и рванул к уже строящимся бойцам, в который раз поднимающимся на защиту родного города. Все они давно устали и потеряли надежду вернуться к спокойной и счастливой жизни, а потому с обреченностью смертников пошли в бой. Они поднимали вверх зачарованные клики, заряжали ружья, подбадривали друг друга запальчивыми криками и обещали забрать с собой столько подлых имперцев, сколько смогут. Эрик не отставал от них. С той же решимостью стоять до конца, он вскинул клинок.

Залпы осадных орудий вновь сотрясли щит. Огненной лавой они стекали по барьеру, но не могли пробить его, вот только это не было поводом для радости. Разумеется, Корнелиус уже придумал, что делать. Внезапно над городом засияли магические круги невероятной мощи, а затем с неба упал луч света. Земля задрожала, многие свалились с ног, и что-то посыпалось сверху. Оно было похоже на снег, только золотого цвета и с острыми уголками. Защитники Рипсалиса в ужасе запрокинули головы, и хрупкую тишину ошеломления разорвало паническое:

— Купол пал!

Два удара сердца никто не мог поверить в это. Эрик первым пришел в себя и крикнул:

— Эмбер, готовьте магическое оружие, мы задержим их!

— Эрик! — воскликнула она перепугано, но, натолкнувшись на его взгляд, кивнула и убежала прочь. Он вскинул клинок и набрал в грудь воздуха.

— За мной! Не сдаваться! Не отступать! За Рипсалис!

— За Рипсалис! — вторили израненные бойцы.

Они бросились на имперцев, и всё потонуло в шуме битвы. Было слышно только лязг стали, крики, выстрелы и грохот взрывов. Удушающая аура смерти обрушилась на бойцов, и, казалось, не было ни шанса выстоять против такой мощи. Эрик с трудом сдерживал атаки, когда перед ним вдруг возник наследник Корнелиуса. Калеб рубил головы, не позволяя никому приблизиться, и горе было тому, кто встал на его пути. Прекрасный даже с перепачканным кровью лицом, он казался истинным сыном императора — таким же храбрым, сильным и стойким. Калеб вел за собой отряд, когда на его пути возникли скудные силы Эрика. На мгновение они пересеклись взглядами, и мир замер.

Что-то внутри Эрика рванулось вперед, точно огненная магия, а затем в воздухе повисло напряжение.

На лице Калеба застыло удивление. Он нахмурился, будто пытаясь что-то понять, однако резко обернулся и вскинул взгляд. Над полем боя стали появляться магические круги. Сначала один, затем второй, после — третий, четвертый, пятый. Они усеяли небо, и самый большой из них возник над Непобедимым Корнелиусом. Тот попытался отскочить в сторону и избежать удара. Но поздно. Алый луч упал с неба и поглотил его. Бойцы, стоящие рядом, непроизвольно отступили на шаг, и когда магия рассеялась, на том месте никого не оказалось. Император исчез во вспышке заклинания, и от него не осталось даже горстки пепла. Ничего, что можно было опознать или похоронить.

В глазах Калеба отразился ужас. Он дернулся, закричав:

— Отец!

Всё вновь пришло в движение, и с неба обрушился ливень. Эрик, едва веря глазам, глядел, как имперская армия в страхе обратилась в бегство, потеряв предводителя. Люди спасались, боясь попасть под смертоносные заклинания, и горе было тому, кто оступился. Самые сообразительные принялись срывать погоны, поняв, как заклинание выбирает цель. Разумеется, Калеб был одним из первых, кто сделал это, и за ним принялись повторять двое его приближенных. Эрик со странной смесью радости и жалости смотрел, как тот пытается остановить запаниковавших бойцов.

— Стойте! Бой не окончен! Не сметь отступать!

Его лошадь встала на дыбы, а сам Калеб вскинул клинок, вот только… никто не послушал его. Никто не вернулся в наступление, и в конце концов ему тоже пришлось бежать. Калеб бросил последний взгляд на непокорный город, и Эрика, как молнией ударило, когда он заметил полный горя и решимости взгляд. Почему-то от этого мороз прошел по коже, и в груди стянуло от дурного предчувствия. Он ещё некоторое время глядел, как имперские войска отступают, а затем обернулся к своим бойцам. На осунувшихся лицах впервые засияли широкие улыбки.

— Мы победили! — воскликнул Эрик, вскидывая клинок, и ему вторил крик, полный ликования. — Рипсалис сломил Непобедимого Корнелиуса!

— Мы живы! — закричал Крис и кинулся обнимать товарища.

— Маги справились! — подпрыгнул кто-то от счастья.

— Богиня защитила нас, — зарыдал один из бойцов.

Эрик оглядел их — израненных и уставших — а затем поднял взгляд к небу. Впервые он подумал, что хотел бы снова увидеть во сне Юнглин и спросить, не она ли помогла непроверенному заклинанию сработать, как надо, или же заслуги лежали только на плечах магов. Как бы то ни было, сегодня они могли отпраздновать победу и выдохнуть с облегчением.

Рипсалис не пал. Непокорный город продолжал крепко стоять, и никакая сила не могла заставить его опуститься на колени.

— Доброе утро, Ваше Величество! Приятно видеть вас в хорошем расположении духа.

Калеб через отражение в зеркале посмотрел на впорхнувшего Гледа и дал знак слугам уйти. Те, почтительно поклонившись, безмолвно покинули комнату, оставив их вдвоем. Охранник лучился довольствием и светился, как солнце на небосводе. Несмотря на то, что он старательно сдерживал улыбку, одного взгляда хватало, чтобы понять, насколько счастье затопило его. Оно переливалось через край, и у Калеба на душе становилось легче. Хотелось тоже вдохнуть полной грудью, стереть хмурое выражение лица и легко шагнуть в новый день, навстречу победам и успехам. Позволив себе на мгновение расслабиться, он жестом поманил Гледа ближе.