Перед таким Калебом хотелось склонить голову. Больше не юнец. Правитель Великой Империи.

— Здравствуй, Бланш, — сказал Калеб, шагнув вперед. Билл почтительно отошел в сторону. — Я рад тебя видеть.

Бланш медленно и торжественно опустил голову, раскрывая крылья, и что-то внутри вспыхнуло, озаряя душу светом. Целостность вернулась. Грани сознания сплелись, смешались, не теряя уникальные черты, и показалось, что дышать стало легче. Тяжесть, что давила даже после усиления тела, пропала, и ей на смену пришла уверенность в завтрашнем дне и спокойствие. Больше не нужно было метаться между человеческой и животной частью. Не нужно было выбирать рациональные действия или эмоциональные порывы. Не нужно было путаться в собственных именах, данных в первом и втором мире. Это потеряло смысл, ведь всё стало едино.

Бланш Александр осознал себя. Понял. Принял.

Перемену заметили и другие. Стражники переглянулись, Билл вытаращился, не веря глазам, а Калеб улыбнулся. Тепло и нежно, как и полагалось императору, делящемуся милостью со своими близкими. Он погладил Бланша по голове, не говоря ни слова, но каким-то непостижимым образом рассказал о том, как скучал, как тревожился после пробуждения и как настоял на встрече. Калеб также любил его, как раньше, несмотря на всё, что произошло за последнее время, и сейчас это проявлялось особенно четко. Момент единения казался бесценным.

— Всё будет хорошо, — пообещал он едва слышно, и Бланш посмотрел на него, заклекотав. На сей раз не было сомнений, что Калеб его понял. — Мы найдем Гледа, поставим на ноги Карда и вернем империи все земли, что отобрала Драцена. Я знаю, что делать.

Он замолчал на миг, не отрывая от него взгляд, а затем повторил:

— Теперь знаю.

Солнце осветило его, выглянув из-за облаков. Вдали запели птицы, зашелестела листва, и воздух наполнился запахом трав. Стало тепло. Приятно. Невыносимая жара, удушающая до Великой Охоты и после неё, наконец, спала. Казалось, природа выдохнула вместе с ними, пережив самый напряженный момент, и теперь старалась загладить вину, приподнося один приятный день за другим. Недавние тревоги растворялись в солнечных лучах, и самые трудные задачи уже не казались невыполнимыми. Бланш знал, что вскоре научится общаться и однажды обретет человеческое тело. Нужно будет только приложить усилие, и всё сложится как надо.

— Ваше Величество, прошу прощения, — негромко позвал слуга, подбежав и поклонившись. В руках он держал почтовый тубус, в котором обычно доставляли важные государственные послания. — Велели немедленно передать вам.

— От кого это письмо?

Слуга замялся и опустил взгляд. Бланш уставился на него, мгновенно перебрав в голове десяток имен, и примерно догадался, что случилось. Время играло против них, и империю зажимали в тиски. Бушующие сражения на севере дополнились битвами на западе, и не было гарантий, что остальные границы не подвергнутся атаке. Королевства медленно, но верно объединялись против общего врага, и прежние договоренности сгорали в пламени алчности и жадности. Требовались сильные, решительные действия, чтобы твердо заявить о несгибаемости империи.

Калеб отстранился и взял письмо. Он ловко раскрыл магический замόк, извлекая свернутый пергамент, и вчитался в текст. Трудно было сказать, какие чувства захватили его, но вскоре Калеб медленно выдохнул, поджав губы. Слуги затихли. Бланш замер. Несколько томительных минут никто не произносил ни слова, и шуршание дворцового сада стало единственным звуком, нарушающим тишину. Солнце скрылось за облаками, заставляя тени ползти по земле. Но когда казалось, что паника вновь вспыхнет, а империя пошатнется от новостей, Калеб поднял взгляд и расправил плечи.

— Позовите тайного советника Грея, а также соберите совет генералов, — приказал он, взглянув на слугу. Тот едва не подпрыгнул от возбужения и поклонился.

— Да, Ваше Величество! Сию секунду!

— Усильте охрану дворца и столицы, — продолжил Калеб, обращаясь к страже. — Отправьте войска в ближайшие гарнизоны, вышлете разведчиков навстречу армии Драцены. Мы должны знать о каждом их шаге.

— Так точно! — гаркнул стражник и унесся прочь.

— Билл, отведи Бланша в стойло и позаботься о нем как следует. Он нужен мне здоровым и полным сил.

Парнишка закивал.

— Положитесь на меня, Ваше Величество, — воскликнул он с горящими глазами. — Я вас не подведу.

Калеб кивнул и на прощание погладил Бланша по голове. Выглянувшее солнце осветило их, заключая в объятия, как Элмонт в пустоте недавно. Несмотря на то, что пришли тревожные вести, душа наполнялась решимостью. Бланш не дрогнул, когда Калеб сказал:

— Аротел пал. Мы немедленно собираем войска и направляемся в Рипсалис. Пришло время положить конец их обороне и забрать тигилловые шахты.

— Ваше Величество, ждём приказ.

Калеб окинул взглядом собравшихся и вскинул руку, на которой сиял императорский перстень. Полуденное солнце испепеляло, а воздух стоял, подрагивая, точно густой кисель. Тяжело было сделать вдох, но никто не жаловался, молчаливо замерев на положенных местах. Птицы смолкли, и всё погрузилось в тягучую тишину. Безмолвие. Вопреки обыкновению, цветами не пахло, хотя всюду на площади располагались прекрасные клумбы, и вместо этого нос забивался пылью, сухостью. Хотелось вернуться в здание, укрывшись в его прохладе, и напиться воды. Однако Калеб думал об этом в последнюю очередь.

Перед ним на коленях стояли трое: Йерн, лекарь и советник Брайан. Их облачили в грубые серые робы, а руки и ноги сковали, чтобы о побеге и мысли не возникло. Каждого из них одолевали чувства, обострившиеся сейчас, когда сотни взглядов пронзали их, а клинки палачей сверкали в ярких лучах. Лекарь ронял слезы, дрожа всем телом, и с губ срывались давно забытые молитвы богам. Даже если те молчали сотни лет, то всё равно могли принять в свои объятия после смерти, верно? Лицо советника Брайана напоминало восковую маску. Он молчал, закаменев, и только неотрывно глядел на Калеба, точно силой мысли пытался заставить его умереть на месте. Йерн же скалил зубы, часто дыша и потея. Взгляд метался между палачами, Калебом и собравшимся народом. Искусанные губы кривились, а выражение лица кричало о несправедливости и жажде мести.

Предатели.

Палачи вскинули мечи, примеряясь, а Калеб нахмурился и стиснул челюсть. Заговорщики поддерживали Динара и участвовали в покушении в день Великой Охоты. Они хотели устроить переворот и великолепно составили план. Им нужен был несчастный случай на состязании, который унес бы его жизнь, чтобы быстро и ловко освободить трон, к которому уже выехал Динар. Советник Брайан решил подстраховаться и вмешал род Хэлвисов, ведь слишком хорошо знал, какой выбор сделает верный Кард. Они рассчитывали, что Калеб не переживет битву с чудовищем катастрофы, но на всякий случай заготовили взрывчатку. Когда обе задумки провалились, решено было действовать быстро и дерзко, ведь армия Драцены уже подошла к границам.

Когда перед внутренним взором предстал искалеченный, перебинтованный Кард, бесконечно извиняющийся за отца, Калеб безжалостно рассек рукой воздух.

Миг спустя три головы отделились от тел. Люди ахнули. Калеб прикрыл глаза, выдыхая и глуша вспыхнувшие печаль и сомнения. Он знал казненных с детства. Вырос у них на глазах и даже со всеми доказательствами с трудом верил в то, что против него выступили именно они. Лекарь помогал справиться с иноземными болезнями, которые порой проникали во дворец с дарами послов, а также убирал ссадины после тренировок и давал настои от простуды. Йерн объяснял, как правильно ухаживать за гиппогрифами, и давал советы, как поддержать здоровье Бланша. Советник Брайан видел его взлеты и падения. Учил. Наставлял.

Трудно было поверить, что эти люди придумали хитроумную схему, чтобы его убить. Более того, совершили несколько неудачных попыток ранее. Калеб с тяжелым сердцем принял решение о казни, но до последнего хотел отправить их в ссылку или запереть в темнице. Наказать, но сохранить жизнь. Однако предательство всех троих вышло за разумные рамки, когда они сговорились с королевством Драцена о времени атаки и раскрыли стратегически важные данные империи. За попытку переворота существовала одна кара — смерть.