Войска удержались на позиции. Орудия врага, расположившиеся на другом берегу реки, безуспешно пытались пробить блокаду, сделав ставку на разрушительную канонаду. Они действительно нанесли урон. Пешие войска не избежали потерь, и даже с такого расстояния было видно, как много человек полегло, однако конница почти не пострадала. Всадники вовремя вышли из зоны поражения, а затем, воспользовавшись знанием местности, перебрались через реку, врезавшись в ряды Тильда. Помогло и то, что Кард приказал основным орудиям перестать бомбить Рипсалис и перейти на левый фланг. Снаряды посыпались дождем, и им вторили залпы пушек генерала Зейна. Небольшой отряд магов, подоспевший на помощь, создал паровую завесу, заклинанием нагрев воду в реке.

С потерей видимости орудия Тильда лишились и эффективности, а их щиты не долго продержались, когда на них обрушилась мощь империи. Несмотря на непредвиденное появление ближайшего союзника королевства Люцерн, в этой части битвы всё складывалось хорошо. Генерал Зейн успешно сохранил позиции и даже перешел в контрнаступление, надеясь обратить врага в бегство. Вмешательство Калеба не требовалось, и он мысленно отметил, что не зря поставил Карда на орудия. Благодаря его своевременной помощи, левый фланг уцелел, несмотря на то, что ресурсы постепенно заканчивались и залпы становились всё реже и реже.

Дела на правом фланге обстояли ужасно.

Войска Алии сметали империю, не давая шанса на спасение, и даже подкрепление, посланное Гледом, не сумело переломить ход боя. Сильная, быстрая конница подавляла силой ружей и бомб и не позволяла перегруппироваться, а спешащая на подмогу пехота собиралась закончить начатое. Точно лавина, армия Алии обрушилась на правый фланг, и оставались мгновения до того, как армия империи окончательно развалится, потеряв боевой порядок, и в страхе разбежится. В такой ситуации одних воодушевляющих речей могло не хватить, и следовало применить крепкий план, который позволит переломить ход боя.

Калеб направил Бланша на восток, в самую горячую точку. Гонец, которого он направил к Эдгару, уже должен был добраться до лагеря и передать информацию. С такого расстояния трудно было разглядеть, готовились ли маги к удару, но Калеб надеялся, что это было так. Он хотел сломать строй Алии хотя бы на мгновение, чтобы дать своим людям возможность выстроиться в боевом порядке. Унять суматоху и собраться с силами. Разумеется, о залпе, как при уничтожении купола Рипсалиса, оставалось только мечтать, ведь маги и так прыгнули выше головы. Калеб рассчитывал на заклинание хотя бы четверть силы. В крайнем случае планировал отвести войска в город, под защиту стен, где обороняться будет проще, и, выиграв немного времени, перейти в наступление.

— Бланш, пролети над Алией, но осторожно, чтобы не сбили, — велел он, и гиппогриф издал клич, мощно взмахнув крыльями.

Они пронеслись над беспорядочными рядами империи, тщетно пытающейся удержаться на месте под руководством Соула, и бойцы закричали, заметив их. Кто-то обрадовался, кто-то испугался, кто-то взволновался, но никто не остался равнодушным. Обращать внимание на них не было времени, и Калеб, пригнувшись, чтобы не свалиться с седла во время крутых маневров, прижал к себе сумку с бомбами. Началась пальба. Солдаты Алии не собирались пропускать возможность подстрелить пожаловавшего в горячую точку императора, а потому многие избрали целью их с Бланшем. Один за другим защитные артефакты, оберегавшие Калеба, начали раскалываться, принимая смертельные удары, и он сжал зубы, надеясь, что их хватит на дерзкую вылазку. Как только они с Бланшем оказались достаточно глубоко в рядах врага, он бросил:

— Начинаю.

Тот яростно воскликнул, точно предупреждая всех разбегаться, а Калеб схватил первую бомбу, бросая вниз. Он не был уверен, что удара о землю хватит, чтобы она взорвалась, поэтому не стал использовать сразу все. К счастью, он не прогадал. Угодив в шлем какому-то бедолаге, яркий камешек засиял, точно лучик на водной глади, а затем громыхнул, разрывая в клочья несколько человек. Бойцы Алии хлынули от убитых, крича, и воздух наполнился запахом гари. Довольный результатом, Калеб велел Бланшу лететь дальше и разбросал остальные бомбы из сумки. Череда взрывов отозвалась паникой в рядах врага и ликованием в силах империи, а провальные попытки сбить Калеба дополнили картину. Как только он избавился от всех артефактов и внес сумятицу в построение Алии, то вернулся к своим бойцам, вынимая из ножен один из клинков Эрика.

— Не отступать! — закричал он во весь дух. — Я с вами, храбрецы! Бейте их!

— За императора! — первым громыхнул Соул.

Солдаты грянули, что было мочи, и бросились вперед, спешно выстраиваясь в боевой порядок. Сбитые с толку вероломной атакой с неба, ряды Алии потеряли четкость и преисполнились яростью. Они рванули в бой, и началась страшная битва. Калеб вел войска, сплотив их вокруг себя, и кровь полилась рекой с обеих сторон. Противник брал силой оружия, а империя — боевым духом и самоотверженностью. Никто не хотел уступать. В лучах солнца развернулась ожесточенная борьба, и она могла затянуться на часы, если бы вдруг над бойцами ни засияли магические круги. Калеб вскинул взгляд, узнавая их, и опешил на мгновение.

Рефлекторно обернувшись в сторону лагеря, он выдохнул:

— Эдгар?

И в тот же миг на Алию обрушилась волна чистого света от трехступенчатого заклинания высшего порядка, снесшего разом больше четверти бойцов. Как только грохот магии стих, поле боя погрузилось в тишину, полную ошеломления и ужаса…

Всё смолкло.

Бланш уставился на войска Алии, не веря глазам, и затаил дыхание. Четверти всадников как не бывало. Они исчезли в магическом свете, испепелившись в одночасье, не оставив после себя ни амуниции, ни оружия, ни костей. Убивающее заклинание Рипсалиса и рядом не стояло с такой мощью. Оно било точечно и быстро, используя глаза в небе, но даже в самые жаркие моменты сражения не обрушивалось таким потоком. Страшно было представить, что настолько мощная магия применялась в военных конфликтах.

Невольно закралась мысль, что Эдгар не зря считался настоящим гением, ведь создал нечто настолько мощное и страшное. Бланш слышал, именно он нашел способ уничтожить барьер Рипсалиса, и впервые это заклинание применилось в прошлой битве за город, когда погиб император Корнелиус. Оно переворачивало ход сражения, и контрмеры к нему не нашлось до сих пор. Даже умники из Рипсалиса, создавшие птиц, неотличимых от реальных животных, не успели ничего сделать. Каждое королевство имело при себе талантливых и умных магов, которые беспрестанно соревновались в мощи созданных заклинаний. Сейчас это проявилось особенно четко.

Магия Эдгара не раз помогала в битве. Сперва заклинание снесло щит Рипсалиса, затем пробило трещины в куполе, запершем Калеба, чем нарушило магию невидимости Эрика, а теперь сократило силы Алии на четверть, заставив всех замереть, точно окутанных паутиной. Даже Калеб потерял хладнокровие, во все глаза уставившись вперед.

Природа тоже затихла. Ветер исчез, не то из-за магии, не то по стечению обстоятельств. Грохот орудий пропал, и над полем боя стали разноситься лишь стоны раненных и ржание лошадей. Люди точно застряли в киселе, тягучем и липком, лишающем шанса двинуться, и едва осознавали, что нужно сбросить оцепенение. Кто-то должен был сделать первый шаг. Вскинуть оружие. Крикнуть. Однако нарушить тишину не получалось, ведь каждого только что поцеловала смерть, игриво прошептав, что скоро вернется. Бланш не знал, какие чувства захватили бойцов, но первым пришел в себя, встрепенувшись. Он дернулся, пробуждая Калеба, и тот резко вдохнул, вцепляясь в поводья.

– Эдгар, – снова прошептал он. – Я ведь просил не такой удар…

В голосе зазвучала боль. Калеба переполнило сожалением и печалью, и это чувствовалось сердцем. Создавалось впечатление, будто он только что потерял кого-то очень важного, и Бланш догадался, что так оно и могло быть. Магия требовала платы. Обычно затрат сил или жертву, что он не раз видел, когда его лечили в столице. В битвах редко применяли подобные заклинания, тем более несколько раз подряд, ведь существовал риск лишиться жизни. Чтобы повторить такой удар сейчас, отряд Эдгара должен был отдать что-то взамен. Или кого-то.