— Проход свободен, — произнес он с пугающим спокойствием, словно только что не устроил апокалипсис в миниатюре. — Полковник Железнов может вести пехоту.

Я запустил в небо световой шар — сигнал для наших войск. И вдали уже слышался мерный топот сапог русской пехоты.

— Смертушка, убери скелетов, — попросил я свою крошечную красавицу.

— Ой, а можно я парочку оставлю? Они такие милые! — пропищала она, и в ее детском голосе звучала искренняя привязанность к порождениям тьмы.

— Нет, малышка. Нашим солдатам будет… неуютно.

И так стояли мы среди дымящихся руин японских укреплений. А Лола гладила одного из своих волков.

— Хорошая работа, студенты, — сказал декан, поправляя бороду дрожащей рукой. — Но помните — мертвая энергия дает силу, но она же может и поглотить вас. Используйте ее мудро, иначе однажды проснетесь и не узнаете себя в зеркале.

Через час же через пробитую нами брешь прошли три полка русской пехоты. Промышленный район Осаки пал. А мы, студенты Академии Мертвых, получили свой первый боевой опыт в масштабной войне и поняли страшную истину — наш декан — не просто преподаватель, а настоящий мастер смерти, способный превратить поле боя в преисподнюю.

— Костя, — шепнула Лола, когда мы брели уже обратно к базе, — а ты не боишься того, во что мы превращаемся?

— Боюсь, — признался я, ощущая тяжесть собственных слов. — Но страх от бездействия и беспомощности терзает меня сильнее.

Смертушка же, устроившись на моем плече словно хищная птица, издала мелодичный смешок — звук, от которого кровь стыла в жилах у врагов.

— Ах, начальник! — прощебетала она, поглаживая крошечными костяными пальчиками мою шею. — А завтра можно будет еще кого-нибудь отправить в последний путь? Пожалуйста?

— Конечно, можно, моя хорошая, — улыбнулся я. — Тебе мороженку взять?

— Дя!

— Эй, а мне? — возмутился Ветерок. — Что за дискриминация? Я вообще-то тоже пахал не меньше всех.

— Я всем возьму, — усмехнулся. — Правда, Красному наверное целый фургон мороженого брать придется, — и мы все дружно рассмеялись.

И это несмотря на то, что война катилась по земле неумолимым валом, впереди маячили новые битвы, новые испытания. Но мы не раскисали — не в нашем это стиле. Даже предательство Ленки нас не сломило. Ну произошло и произошло — это жизнь…

В кабинете Тяпкина

— Итак, что мы имеем… — следователь на этот раз не курил, а пил кофе и ел творог прямо за рабочим столом. — Мы протаскались за Царевым и Невской все каникулы, — он хлебнул горячий дымящийся кофе и скривился — тот отдавал кислинкой.

Тяпкин вообще не понимал, зачем пить такую бурду — куда лучше обычный растворимый с сахаром и молоком. Или сварить в турке самому, чтобы чувствовался вкус карамели. После его слов повисла пауза. А потом он продолжил.

— Их пытались убить на каждом шагу, но мы этого ожидали и готовы были вмешаться в критический момент, — одна его бровь поползла вверх. — Ну, если бы успели, конечно… Хотя наша задача в первую очередь была не спасать, а выяснить, кому сдалась княгиня Невская.

— Олег Николаевич, извиняюсь, конечно, — встрял Сюткин. — Но к чему это всё повторять? Мы прекрасно помним наводку Императора — взять Царёва на карандаш как потенциального злоумышленника. И самого главного из всех.

— Пошёл к чёрту, Сюткин! — швырнул в него степлер следак. — Как тебя вообще в органы взяли⁈

— Так вы же меня сами взяли, — парировал опер.

— Сука, пошёл вон отсюда! — не выдержал Тяпкин.

Мишаня сразу надулся и нехотя заковылял к выходу. Следак же вздохнул, выругался ещё раз и добавил.

— В общем, Император просчитался насчёт Царёва — никаких улик против него нет. Зато Царёва пытались уничтожить два рода — Волконские и Куприяновы, но Царевы их уже прикончили. Те работали на князя Невского. И что самое любопытное — князь совсем недавно умер от «несчастного случая».

— Как бы не так, — хмыкнул Кузьма.

— Я бы попросил не заканчивать за меня фразы, чёрт вас всех подери! — закатил глаза Тяпкин. — Ясен пень, что не просто несчастный случай. Его скорее всего сняли люди Императрицы с Безуховым.

— Но у нас пока нет доказательств, — пожал плечами Рясов. — Мы только вывели одну ниточку через шрамированных — выяснили, что их через посредника нанял князь Безухов. И что шрамированные в обмен на неприкосновенность сдали его с потрохами.

— А вот тут ты сильно ошибаешься, — усмехнулся следак. — Хрена с два сами бы они стали сдавать прежних нанимателей — если информация просочится, их репутации конец.

— Это вы к тому ведёте, что мы засекли, как некоторые слуги часто бегали к императорской резиденции? К слугам Императрицы? Хотя между ними никакой связи вообще не должно было быть, — предположил Леня.

— Верно! — щёлкнул пальцами Тяпкин. — Так что, есть вероятность — сама Императрица надавила на шрамов или чрезмерно подкупила их. И те дали наводку на Безухова.

— А вот сейчас я уже запутался, — проморгался, приоткрыв рот, опер. — Ей-то это зачем, если предположительно она с ним в союзе? Причин которого мы, кстати, до сих пор не знаем, как и их цель.

— Почему же не знаем, — следак крутанулся в кресле, словно хищник, учуявший добычу. — Раз всё это творится втайне от императора, значит, она явно не сюрприз ему к именинам готовит. Здесь пахнет совсем другим дерьмом, и нам предстоит разгадать, на хрена ей понадобилась Невская и смерть князя.

— Допустим, — кивнул опер, но глаза его сузились. — Только зачем ей сдавать своего сообщника? Он же может её саму заложить. Не проще ли тогда грохнуть его сразу?

— Это лишь говорит о том, что она всё спланировала заранее и точно знала, что делать с Безуховым, — потёр лоб следак, морщины на котором углубились. — Думаю, даже её приспешники из дворца купаются в её лжи и до конца не ведают её замысла. А Безухова, эта стервятница задумала убрать с самого начала. Ей не нужен на пути опытный патриарх, который может оказаться сильнее нее в будущем и сам начнёт ею вертеть — у него же связи на Дальнем Востоке, как паутина. Будет дёргать за ниточки и давить, как опытный кукловод.

— Получается, — поморщился Кузьма, словно проглотил что-то горькое, — она хочет потом управлять сыном Безухова? Говорят, что у парня ветер в башке гуляет.

— В точку попал! К тому же, судя по данным, сынок сам отца не жаловал и мечтал вырваться из-под крыла. А она подарит ему эту липовую самостоятельность — молодыми мозгами легко ворочать такой опытной бестии, да ещё императрице. У неё авторитет железный. Плюс красота — сам император от неё млеет, а уж про молодёжь и говорить нечего.

— А почему мы не можем сдать её императору?

— У нас нет железных доказательств против неё — она хитра, как лиса, замела все прямые следы, — нахмурился Тяпкин. — Найдёт легко себе оправдание. И тогда она всё так вывернет, что с плеч полетит не её голова, а наши.

— То есть мы сейчас как тупые болванчики будем? — взорвался Рясов. — Она нашими руками хочет упечь за решётку патриарха Безухова, а сама останется белой и пушистой?

— Именно так, — кивнул следак, и в голосе его прозвучала горечь.

— Да это же полный бред!

— А выбора у нас нет, — почесал брови Тяпкин. — Будем делать то, что должны. Закон есть закон, улики — тоже. Выше головы на одних домыслах пока не прыгнем.

— А что если надавить на Безухова и вытрясти из него доказательства против императрицы? — предложил Кузьма.

— Ты что, тоже идиот, как Сюткин? — следак посмотрел на него, как на недоумка. — Она не дура оставлять прямые улики. Да и Безухов понимает — как только мы схватим его за яйца и он сольёт хоть крупицу информации про императрицу — станет трупом в тот же час. Она этого так не оставит и всё равно потом выкрутится.

— Что ж… Ладно, Олег Николаевич, швыряйте в меня чем потяжелее, если хотите, но вопрос всё равно задам, — вздохнул Пчела. — Почему бы ей сразу не убрать Безухова, как князя Невского?