Император же медленно поднял голову. В его глазах плескалась такая ярость, что даже мне стало не по себе. Но теперь эта ярость была направлена не на нас, так что, с другой стороны, это уже не столь страшно. Можно спокойно ехать за бургерами, пока семейная парочка будет выяснять свои отношения.

— Я со всем разберусь, — сказал он ледяным тоном. — И прямо сейчас!

Временем позже

Александр IV вышел из дворца с гневным видом. А там во дворе, на груде тел гвардейцев, стояла фигура в черном плаще. Маска скрывала лицо, но осанка выдавала женщину.

— Эффектно, — произнес Александр, останавливаясь в десяти шагах. — Хотя несколько театрально. Ты всегда любила драматические жесты, дорогая.

Фигура в маске дернулась. Едва заметно, но император заметил.

— Знаешь, что меня больше всего поражает? — Александр сделал шаг вперед, держа руки за спиной. — Не то, что ты убила моих людей. Не то, что годами морочила мне голову. А то, что ты думала, будто у тебя все получится осуществить.

Ответа не последовало, лишь молчание. И он добавил.

— Мария, — сказал тихо. — Пора снять маску. У меня теперь есть все основания для твоего допроса с использованием развязывающей язык пыльцы, — продолжил Александр. — И для проведения судебного разбирательства. А также для казни…

Последнее слово он произнес с такой нежностью, словно говорил комплимент. И фигура в маске метнулась в сторону очень быстро. Но не быстрее, чем Александр достал из артефактного браслета меч.

Клинок материализовался в воздухе — император схватил рукоять и тут же напитал оружие своей магией.

— Признак побега уже сам все за себя сказал, — бросил он, преграждая путь беглянке. — Значит, на твоих плечах есть вина.

Первый удар он нанес магией — волна силы, которая снесла бы стену. Фигура в плаще увернулась.

— Ловко, — признал Александр. — Но недостаточно.

Он атаковал мечом — диагональный разрез сверху вниз. Противница опять отскочила, и клинок рассек воздух в дюйме от ее горла.

— Ты всегда была хорошей танцовщицей, — заметил император, разворачиваясь для следующего удара. — Жаль, что музыка закончилась.

Фигура в маске наконец заговорила. Голос был искажен магией, но интонации…

— Ты ничего не понимаешь, — прошипела она.

— Понимаю больше, чем ты думаешь, — отпарировал Александр и выпустил огненный шар.

Противница тоже ответила магией — фиолетовые молнии столкнулись с пламенем, и воздух задрожал от напряжения. К воротам дворца уже подъехали всадники, это было подкрепление. Но всего один взгляд на поединок, и они остановились. Мудро. В такой схватке лишние люди были только помехой.

— Помощь не придет, — сказал Александр, отражая очередную атаку. — Это между нами.

Фигура в маске отступила к фонтану. И вода в нем закипела от магических разрядов.

— Ты всегда был слишком самоуверен, — бросила она.

— А ты всегда была слишком хитра, — ответил император. — Но хитрость без силы — это просто изворотливость.

Он взмахнул мечом, и от клинка отделился огненный полумесяц. Противница едва успела создать щит из пурпурной энергии.

— Кстати, — Александр атаковал снова, — твои чары больше не действуют. Я поставил блок в разуме после того, как граф Царев объяснил мне суть проблемы.

Противница попыталась прорваться к воротам, но Александр перехватил ее магическим барьером. Стена из чистой энергии встала на пути.

— Некуда бежать, — констатировал он. — Остается только драться.

И фигура в маске была хороша — очень хороша. Но Александр был императором не только по титулу. Накопленная мощь, древние заклинания, божественное право на власть — все это было не просто словами. Решающий момент наступил, когда противница попыталась провести сложное заклинание. Александр не дал ей закончить — ринулся вперед с мечом наперевес. Клинок прошел по ребрам, оставив глубокую рану. Фигура в маске упала на колени, хватаясь за бок.

— Все, — сказал Александр, приставляя меч к ее горлу. — Игра окончена.

Он протянул руку и сорвал маску. Под ней было лицо императрицы Марии. Красивое, искаженное болью и яростью.

— Дорогая, — произнес Александр с той же нежностью, что и раньше. — Как же ты изменилась.

Мария молчала, тяжело дыша. Рана была серьезной, но не смертельной. Император знал, как наносить удары.

— Теперь мы поговорим, — сказал он, убирая меч в браслет. — Долго и обстоятельно. О многом…

Неделями спустя

Я сидел на кровати в комнате общаги, хрустел чипсами и запивал пивом. Лола жевала рядом пиццу, а Саша с Дашей устроились в креслах. Плазма на стене мерцала какой-то ерундой. Но я резко щелкнул пальцами и вытер руки о джинсы.

— Вот-вот оно!

Новости начались. Ведущий с каменным лицом зачитывал сводку дня и я прибавил звук.

«Сегодня утром состоялась казнь бывшей императрицы Марии Федоровны…»

— Ну, выпьем за это, — поднял бокал.

Мы чокнулись и пиво теперь показалось особенно вкусным.

— Все-таки значит, императрицу допросили при помощи мощной магии, и она во всем созналась, — протянул я, откидываясь на подушки. — Но главное, чтобы император себе следующую жену нормальную нашел, а не ту, что решит переворот устроить.

Лола рассмеялась и крошки пиццы полетели на пол.

— Это да! Ведь вторую такую я не переживу. И так уже, у меня последнее время вышло тяжелым — меня постоянно все пытались убить.

— Да ты что? — Саша хмыкнула. — Ты уверена, что оно только у тебя трудным вышло? А как же тот факт, что мы все замучились не меньше, пока спасали твою задницу? Стаса вон, вообще в дурку упекли, но хорошо, что ему потом помог лекарь императора и вернул человеческий облик.

Жизнь — штука забавная. На днях спасли империю, а сегодня жрем чипсы и смотрим новости о казни той, кого сами же помогли свергнуть. Будто вовсе и ничего не происходило. Но тут дверь чуть с петель не слетела. Милана Гордеевна ворвалась с трубкой в руках, словно высадился десант. И наступила тишина — даже телевизор притих.

— Значит так, студенты, — голос у нее был спокойный, но я знал этот тон. — Хватит прохлаждаться, прогульщики. У вас куча пропусков, и вам надо нагонять материал.

Она окинула взглядом девчонок, но остановилась на мне. Понятно — на всех остальных ей наплевать, ей главное, чтобы я хорошо учился. Ведь она мой куратор, а не их.

— Так мы отмечаем победу, — попробовал я оправдаться.

— Мне наплевать, — отрезала она. — На первом месте учеба. И кстати, вас к себе вызывает декан. Он вообще думает отчислить за все прогулы.

— Это что, прикол? — я выпучил глаза.

И достал мятый листок из кармана джинсов. Этот листок придавал уверенности — с ним мы поплелись к декану. Денис Владимирович сидел за столом, опрыскивал цветочки в горшках. Он был бородатый и хмурый и смотрел на нас, как на тараканов.

— Вы нас вызывали? — спросил я.

— Не понимаю, почему вы так долго пропадали, — декан отложил пульверизатор. — Объяснитесь!

Я переглянулся с девчонками. Что тут скажешь? Что мы империю спасали? Что императрицу свергали?

— У нас была уважительная причина, — сказал я спокойно. — И справка есть. На всех.

— Какая справка? — декан хмыкнул. — Больничный не приму! Вы уже совсем обнаглели. И не думайте, что ваши аристократические титулы дают вам право прогуливать. Для пропусков есть лишь одна уважительная причина — война, но она завершилась.

Но я все же протянул мятый документ. Бумага была плотная, дорогая. Печать императорская — настоящая, не подделка.

— Справка лично от императора. С печатью! Мы причастны к разоблачению заговора императрицы.

Денис Владимирович взял документ, развернул. Читал молча, брови поползли вверх. Потом внимательно изучил печать. Подержал бумагу на свету, проверяя подлинность.

— Да ну нах*й! — наконец вырвалось у него.

Я чуть не поперхнулся воздухом. Переглянулся с девчонками — они едва сдерживали смех. Лола прикрыла рот ладонью, Саша отвернулась к окну, а ее плечи дрожали. И декан спохватился, да посмотрел на нас строго.