«Сначала мысль воплощена…»* Сначала мысль, воплощена В поэму сжатую поэта, Как дева юная, темна Для невнимательного света; Потом осмелившись, она Уже увертлива, речиста, Со всех сторон своих видна, Как искушенная жена В свободной прозе романиста; Болтунья старая, затем, Она, подъемля крик нахальной, Плодит в полемике журнальной Давно уж ведомое всем. «Еще как патриарх не древен я…»*
Еще как патриарх не древен я; моей Главы не умастил таинственный елей: Непосвященных рук бездарно возложенье! И я даю тебе мое благословенье Во знаменьи ином, о дева красоты! Под этой розою главой склонись, о ты Подобие цветов царицы ароматной, В залог румяных дней и доли благодатной. «Толпе тревожный день приветен, но страшна…»* Толпе тревожный день приветен, но страшна Ей ночь безмолвная. Боится в ней она Раскованной мечты видений своевольных. Не легкокрылых грёз, детей волшебной тьмы, Видений дня боимся мы, Людских сует, забот юдольных. Ощупай возмущенный мрак: Исчезнет, с пустотой сольется Тебя пугающий призрак, И заблужденью чувств твой ужас улыбнется. О сын Фантазии! ты благодатных Фей Счастливый баловень, и там, в заочном мире, Веселый семьянин, привычный гость на пире Неосязаемых властей: Мужайся, не слабей душою Перед заботою земною: Ей исполинский вид дает твоя мечта; Коснися о́блака нетрепетной рукою, Исчезнет; а за ним опять перед тобою Обители духо́в откроются врата. «Здравствуй, отрок сладкогласной!..»* Здравствуй, отрок сладкогласной! Твой рассвет зарей прекрасной Озаряет Аполлон! Честь возникшему Пииту! Малолетную Хариту Ранней лирой тронул он. С утра дней счастлив и славен, Кто тебе, мой мальчик, равен? Только жавронок живой, Чуткой грудию своею, С первым солнцем, полный всею Наступающей весной! «Что за звуки? мимоходом…»* Что за звуки? мимоходом, Ты поешь перед народом, Старец нищий и слепой! И, как псов враждебных стая, Чернь тебя обстала злая, Издеваясь над тобой. А с тобой издавна тесен Был союз Камены песен, И беседовал ты с ней, Безымянной, роковою, С дня, как в первый раз тобою Был услышан соловей. Бедный старец! слышу чувство В сильной песни… Но искусство… Старцев старее оно: Эти радости, печали, – Музыкальные скрыжали. Выражают их давно! Опрокинь же свой треножник! Ты избранник, не художник! Попеченья гений твой Да отложит в здешнем мире: Там, быть может, в горнем клире Звучен будет голос твой! «Всё мысль, да мысль! Художник бедный слова!..»* Всё мысль, да мысль! Художник бедный слова! О жрец ее! тебе забвенья нет; Всё тут, да тут и человек, и свет, И смерть, и жизнь, и правда без покрова. Резец, орган, кисть! счастлив кто влеком К ним чувственным, за грань их не ступая! Есть хмель ему на празднике мирском! Но пред тобой, как пред нагим мечом, Мысль, острый луч! бледнеет жизнь земная. Скульптор* Глубокий взор вперив на камень, Художник Нимфу в нем прозрел И пробежал по жилам пламень, И к ней он сердцем полетел. Но бесконечно вожделенной, Уже он властвует собой: Неторопливый, постепенной Резец, с богини сокровенной Кору снимает за корой. В заботе сладостно туманной Не час, не день, не год уйдет, А с предугаданной, с желанной Покров последний не падет. Покуда страсть уразумея Под лаской вкрадчивой резца, Ответным взором Галатея Не увлечет, желаньем рдея, К победе неги мудреца. Осень*
1 И вот сентябрь! замедя свой восход, Сияньем хладным солнце блещет И луч его в зерцале зыбком вод, Неверным золотом трепещет. Седая мгла виется вкруг холмов; Росой затоплены равнины; Желтеет сень кудрявая дубов И красен круглый лист осины; Умолкли птиц живые голоса, Безмолвен лес, беззвучны небеса! |
