От ведьмы Таня получила не только подсказку, ей удалось добрать недостающую силу. Это произошло в тот момент, когда она укладывала бабку на кровать и вынуждена была прикоснуться к ней.

Полученная от контакта сила была так велика, что Таня едва справлялась с ней. Сила рвалась изнутри, требуя от своей новой хозяйки каких-то действий, неважно — хороших или плохих. Теперь Таня отлично понимала, почему ведьма не передала её всю сразу, а ограничилась лишь картиной и помощницей в двух лицах.

Вместе с силой приумножились и знания — стоило Тане только подумать о чём то, как в голове тут же всплывала подсказка.

Именно поэтому ей удалось достаточно легко обнаружить местонахождение девочки, а потом обменять её на куклу.

Для ритуала нужна именно нелюбимая игрушка, с которой девочка проводила бы меньше всего времени. Другое, еще более важное условие успеха заключалось в имени девочки. Точнее в его отсутствии. Её имя не должны были знать ни сёстры, ни Зося — никто.

Родители отдали куклу без вопросов, а вместе с ней и прядку волос, которую тоже попросила Таня.

Зосины волосы Таня забрала у Валюхи. Повезло, что кикимора сохранила немного и вплела их в браслетик.

В изготовлении нужных свечей участвовали почти все.

Соты с остатками мёда умыкнул у кого-то из соседей Порфирыч, оставив в качестве замены клочок своей шерсти.

— Это я им на удачу подкинул, чтобы в лифту не застревали… — бормотал подъездный, наблюдая как Таня положила соты в кастрюльку и, чтобы сберечь время и ускорить процесс, воспользовалась ведьминой силой.

Уже через несколько минут в кастрюле остался чистейший расплавленный воск без мервы.

Под восхищённые вздохи тэрэньки и гуканье сыча Таня покрошила в него прихваченные из дома мелко перетёртые листочки розмарина, сухую полынь и руту. А в конце добавила скрученные в колечко пряди.

Перемешав, выложила массу на пергаментную бумагу и сформировала что-то вроде пирамидки.

— Давай в холодильник упрячу, ты только заверни их в бумажку-то… — Валюха шумно вдохнула нежный, мягкий аромат воска и трав.

— Времени мало. Обойдёмся без холодильника, — Таня поводила над катанками руками, что-то шепча, и свечи почти сразу затвердели.

Прихватив их и куклу, Таня отправилась в Зосину комнату и велела её не беспокоить.

— А вдруг чего понадобится? — Валюхе очень уж хотелось присутствовать при ритуале. — Помощь какая? Или поддержка?

— Поддерживайте меня из кухни! Кстати, Зосина мать скоро придёт с работы. Не забудьте накинуть непрогляд!

— Сделаем. Но может все ж таки позволишь мне с тобой? Я тихонько посижу, мышкой у ног пристроюся…

— И не мечтай! Если тебя втянет в зеркало — вызволять оттуда не стану!

— Как втянеть? Зачем — втянеть? — забормотала испуганно Валюха, а Таня поплотнее прикрыла дверь и, наконец, занялась ритуалом.

Он должен был вывести её на пропавшую девочку.

Таня решила, что сначала попытается помочь ей, и только потом займётся освобождением подруги. То, что малышка оказалась в одном месте с Зосей было большой удачей, но вытащить обеих сразу Таня, к сожалению, не могла. Она уже поняла, что близняшки отправили Зосю в зазеркалье с двойной целью — не только, чтобы обезопасить себя, но и в качестве новой жертвы дому.

Многочисленные легенды, связанные с особняком, утверждали, что тот живой и нуждается в постоянной подпитке из человеческих эмоций и сил.

Между домом и каждым из его владельцев устанавливалась тесная связь, поэтому чтобы выручить Зосю требовалось обезвредить сестёр.

Оценив состояние Зоси через картинку, Таня прикинула, сколько времени подруга еще сможет продержаться. Выходило, что не слишком много. Поэтому в Патрикевичи Таня засобиралась сразу же после того, как вернула девочку родителям.

Она планировала воспользоваться помощью картины и очень надеялась, что перенос не повлечёт для неё неприятные последствия, как раньше. Поскольку в деревне Таня никогда не бывала и не могла сложить в голове картинку, она решила переправиться к Чуре, а уже от неё добираться до нужного места.

Вернув родителям малышку, Таня снова заехала к Зосе и столкнулась там с её матерью. В фартуке Валюхи, с деревянной лопаточкой в руке, мать с изумлением уставилась на незнакомую рыжую девицу, выходящую из спальни дочери. Однако Таня не растерялась и быстро приняла Зосин облик, а потом щелкнула пальцами, переключая внимание женщины.

— Зосенька, ты куда, доча? — с запинкой поинтересовалась та. — Я котлеты нажарила, картошечку запекаю. Посидели бы, поговорили. Как раньше, доча.

— Мамуль, дела. — Таня чмокнула мать в мягкую теплую щеку. — Шеф посылает в мини-командировку. Ему срочно понадобилось прошерстить архивы…

— Как! Опять уезжаешь! — мама всплеснула руками. — А что же без вещей-то, Зось? Когда вернёшься?

— Мамуль, думаю управиться одним днём. Ты не переживай. Я обязательно вернусь! — Таня провела ладошкой перед маминым растерянным лицом, и та сморгнула и улыбнулась.

— Зосенька. Я знаешь, спросить хотела… Неловко говорить даже… ты не подумай, что я ненормальная какая…

— Ну что еще, мам? Я спешу.

— Ты ничего не замечала в последнее время? У нас в квартире? Не слышала голоса? Смех? Тихое пение?

— Да то соседи, мам. Стены же тонкие.

— Я тоже так подумала, пока не увидела в зеркале женщину… — мать слегка покраснела. — Маленькую, кудрявую… Зыркнула на меня и пропала. Только запах остался. Такой неприятный и сильный! У меня даже голова закружилась.

— Это от переутомления, мамуль. Совсем ты заработалась, моя безотказная. Вон, даже из отпуска сдернули.

— Я и правда что-то устала, — мать потерла лоб и вздохнула.

— Вот, вот. Вернусь — отправлю тебя на дачу. И чтобы без возражений! А в зеркале ты больше никого не увидишь. Правда же? — Таня сделала акцент на последних словах, специально для ушлой кикиморы. — Всё, мамуль. Я убежала.

На лестнице к ней сунулся было Порфирыч, но Тане некогда было разговаривать. Велев подъездному приглядывать за порядком квартире, она унеслась к себе.

Дома с порога закричала приживалке, чтобы доставала картину, сама же ринулась на кухню — соорудила несколько бутербродов, налила термос чая, бросила в рюкзачок пачку печенья и несколько конфет. Переодевшись в любимый спортивный костюм, отыскала среди развалов диванных подушек невесомую косыночку Чуры и, не заморачиваясь с ритуалом, шагнула к картине и постучала пальцем по холсту.

— Хозяйка! — Прошелестела за спиной Томочка. — Какие будут указания?

— Разберитесь с клиентами. Для всех я в отпуске. И будьте на связи. Не теряйте меня.

— Сделаем. Береги себя…

— Обязательно! — Таня, не оборачиваясь махнула рукой и снова постучала по холсту.

— Кто там еще? Кого принесло незваным? — ворчливо поинтересовались с той стороны.

И тогда Таня, не отвечая, прыгнула вперёд. Она рисковала врезаться головой в стену, но этого не случилось — пространство вокруг заискрило, и Таню перенесло на поляну к небольшому кривому домику-стогу.

Чура стояла в дверях и щурилась на неё из-под руки.

— Надолго к нам? — вместо приветствия поинтересовалась она.

— Как получится. — Таня поправила лямки рюкзака. — Мне в Патрикевичи надо.

— А Зося?

— Нашлась. Вы были правы насчёт зазеркалья. Она пока еще там.

— Что ж ты её не вытащила? Ведь можешь. — Чура подошла поближе и цепко оглядела Таню. — Силы в тебе прибавилось. Через края плещет-то силушка!

— Я девочку забрала оттуда. А Зосю просто так дом не отдаст. Мне нужно устранить причину всего. А она в Патрикевичах. Вы проводите меня туда?

— Ты знаешь верную колыбельную? Чтобы усыпить её?

— Усыплять ночницу будет Зося. А я хочу обезвредить сестёр. Без этого Зосе не помочь.

— Что ж, так будет правильно… — задумчиво пробормотала Чура. — Ты подожди здесь. Я принесу кое-что…

— Ничего не надо! Подскажите в какую сторону идти и я помчу.