— Что за чертовщина? — пробормотал Эридан, вытирая лоб ладонью. Сон был слишком ярким, слишком реальным. Он помнил ощущение скользкой краски под пальцами, помнил тяжесть туфель, которых никогда не носил, помнил… покачивание в области груди. От одной мысли об этом его передернуло.

Эридан сел на край кровати, пытаясь успокоиться. Потом он встал и направился в душ. Теплая вода как будто смыла мерзкие впечатления от ночного кошмара. Парень задумался. С одной стороны, он помнил, как с ним случилась беда после ощущения «шепота звезд». И он дал себе зарок, что если с ним повториться что-то странное, от не будет это скрывать, а расскажет врачам из медицинского отсека. Но о пережитом во сне позоре говорить не хотелось: друзья, если узнают, что ему приснилось, будто он женщина, просто засмеют. Мальчик не может быть девочкой, это противоестественно!

Прошло несколько дней. И снова необычный сон. На этот раз более «пристойный». В этом сне Эридан был мужчиной. Взрослым мужчиной, а не четырнадцатилетним подростком. Можно даже сказать, что мужчиной весьма почтенного возраста. Это прямо явственно ощущалось: нет той былой резвости, нет бурлящей в мышцах энергии, нет желания бегать и прыгать. Наоборот, как будто каким-то грузом навалилась усталость. Принимаемые лекарства, конечно, как будто возвращали молодость и желания жить, но минувшие годы словно давят своей тяжестью.

В этом сне Эридан стоял перед огромным окном, разглядывая мерцание далеких звезд. Комната была обставлена дорого и со вкусом, но в ней чувствовалась какая-то холодность, отстраненность. Он поднял руку, чтобы почесать подбородок, и заметил, что его пальцы покрыты морщинами, а кожа стала тонкой и почти прозрачной. На пальце поблескивало массивное золотое кольцо с гравировкой, которую он не мог разобрать.

В его памяти всплывали обрывки воспоминаний: успешные сделки, важные встречи, лица влиятельных людей. Он был кем-то очень важным, кем-то, кто принимал решения, определявшие судьбы. Но что это за решения? Чем он занимался?

Из соседней комнаты донесся приглушенный звук голоса. Эридан медленно повернулся и увидел молодую женщину, склонившуюся над голографическим дисплеем. Она была красива, но в ее взгляде читалась какая-то усталость и даже тревога.

— Господин… — начала она, но запнулась, словно не решаясь произнести его имя. — Нам нужно срочно обсудить ситуацию с колонией на Альфа Центавра.

Альфа Центавра? Это название казалось ему знакомым, но он не мог вспомнить, что с ним связано.

— Что случилось? — спросил Эридан, стараясь говорить уверенно, как подобает человеку его положения.

— Восстание, господин. Они отказываются платить налоги и требуют независимости.

Восстание… Независимость… Эти слова отзывались в его голове каким-то смутным беспокойством.

— Прикажите подавить восстание, — сказал Эридан, стараясь казаться твердым. — Никаких переговоров.

Женщина посмотрела на него с сомнением.

— Но, господин… это может привести к кровопролитию.

— Я сказал, никаких переговоров! — повысил голос Эридан. — Мои приказы не обсуждаются.

В этот момент он почувствовал острую боль в груди. Словно кто-то вонзил в его сердце нож. Он схватился за грудь и закричал.

И тут парень проснулся. Холодный пот снова покрывал его тело. На этот раз, кроме страха, он чувствовал еще и вину. Вину за жестокость, за жажду власти, за то, что он приказал подавить восстание.

— И что это значит? — прошептал Эридан, уставившись в потолок. Сны становились все более реалистичными, все более пугающими. Он больше не мог игнорировать их. Ему нужно было что-то делать. Но что?

«Надо признаться во всем Эрике Альбертовне» — наконец решил парень и отправился в медицинский отсек.

— У тебя просто богатое воображение, — усмехнулась та, выслушав его рассказ, — я, тебе, если честно, даже немного завидую. Интересные у тебя сны.

— А это не… опасно?

Эрика рассмеялась и потрепала его по волосам:

— Нет, не опасно.

— И меня не будут закрывать в медицинском отсеке?

— Нет, конечно. Ты абсолютно нормальный.

— Уф… Я могу идти?

— Ну конечно.

Эридан уже сделал шаг к двери, но остановился.

— Э… промямлил он… Эрика Альбертовна… Я… в общем…

Он замялся.

— Ну, говори же, не стесняйся!

— Я хочу кое в чем признаться. Я соврал тогда, когда говорил, что у меня нет странных ощущений. Но я… слышал «шепот звезд». И… мог управлять им. Делать то громче, то тише.

Эрика нахмурилась.

— Когда это было?

— Незадолго до того, как… у меня сломался нейрочип.

— И почему молчал?

— Боялся.

— Чего боялся?

— То, что провалю тест и меня… изолируют.

— Так… ладно. Хорошо, что все-таки проявил сознательность. Но ты же понимаешь, что подверг опасности себя и весь экипаж? Это серьезно!

— Понимаю… — он тяжело вздохнул и опустил глаза.

— Вообще, за такое полагается товарищеский суд, конечно… Но на первый раз… ограничимся… просто порицанием. Иди. И в следующий раз не скрывай, если с тобой происходят странные вещи. А в качестве наказания… иди в библиотеку и сто раз прочитай Моральный кодекс строителя коммунизма.

— Есть!

2661 год, межзвездное пространство,

расстояние от Солнца 90428 а. е. (примерно 1.43 св. года),

борт звездолета «Красная стрела»,

с момента старта прошло 50 лет

Однажды Альтаир увидел в библиотеке молодого человека, который набила на голоконсоли текст, но заметив любопытный взгляд, быстро убрал его. Альтаир успел только прочитать: «… я убегал от птиц-убийц и спрятался в душевой кабине, которая вдруг стала пещерой из голографических фильмах о Земле…».

Любопытство Альтаира было задето. Птицы-убийцы? Что за странный бред? В основном люди интересовались наукой, иногда искусством: музыкой, изобразительным искусством. Кто-то проводил сводное время в виртуальной реальности, быстро исстрачивая все лимиты. Единицы читали древние фантастические произведение, некоторые из которых, частично предсказали будущее (с их точки зрения), например, колонизацию Солнечной системы, наступление коммунизма и полеты к звездам. Но то, что этот парень интересуется литературными произведениями в жанре древнего фэнтези или ужасов, такое Альтаир видел впервые.

Альтаир сделал вид, что изучает данные о плотности пыли в межзвездной среде на одном из экранов, но краем глаза следил за незнакомцем. Тот нервно оглядывался, словно боялся, что его застанут за чем-то запрещенным. Затем, решившись, снова включил консоль и продолжил набирать текст.

«… я сидел возле большой воды и ловил плавающих в них штуковин… эти штуковины были склизки и живые. Кажется, они называются рыбы. Да, рыбы. Я видел этих существ в голофильмах о Земле…»

Альтаир кашлянул, привлекая внимание. Молодой человек вздрогнул и резко повернулся, но при этом текст он проворно убрал.

— Простите, — сказал Альтаир, стараясь казаться как можно более непринужденным. — Не хотел вас напугать. Я Альтаир, бортовой инженер.

Молодой человек немного расслабился.

— Меня зовут Эридан. Я еще не определился с профессией. Но, наверное, я… тоже стану инженером.

— Рад познакомиться, Эридан, — улыбнулся Альтаир. — Что-то пишешь интересное?

Тот покраснел и неловко замялся.

— Да так… балуюсь. Записываю свои сны.

— Да. Мне с детства сняться очень интересны сны. В них я… как будто персонаж какого-то художественного произведения. Со мной всякие странные истории происходят.

— А зачем же вы скрываете… эти свои истории? Может быть, вам стоит заняться… художественным искусством. Сочинять на основе своих снов истории… рассказы… романы.

— Боюсь, что здесь, на звездолете, от этого будет очень мало пользы.

— Ну… почему же мало? Внештатные ситуации бывают крайне редко. Людям особо нечем заняться. Почему бы им не развлечься… чтением новых романов?