— Что, если эти кристаллорсатения, подобно земной грибнице, являются частью огромной, планетарной нейронной сети, — продолжал профессор. — Они общаются друг с другом, обрабатывают информацию и, возможно, даже обладают… коллективным сознанием. Что произойдет, если мы попытаемся отрезать часть этой сети?

На экране появилась новая голограмма: сложное переплетение линий, соединяющих отдельные кристаллы в единое целое.

— Наш лазер, срезая кристалл, не просто нарушит физическую целостность объекта. Он нарушит нейронную связь, прервет канал передачи информации. И, заметьте, это будет повторный акт агрессии с нашей стороны. Последствия такого акта могут быть непредсказуемыми. Возможно, кристаллы просто отреагируют, выпустив едкие вещества, как и в прошлый раз, защищаясь. Но возможно… они воспримут это как начало войны.

Профессор выключил голопроектор. Аудитория погрузилась в тишину.

— Командир «Красной стрелы» и товарищи из ЦУП, возможно, недооценили последствия такого решения, — тихо произнес профессор. — Они думают, что имеет дело с псевдорастениями. Но, возможно, своим вмешательством они разбудят спящего гиганта. Будем надеяться, что гигант не слишком зол. Ведь до следующего сигнала от «Красной стрелы» остается еще четыре года. И кто знает, что мы узнаем, когда он придет? Возможно, это будет предупреждение. А возможно… приговор.

Профессор вздохнул и посмотрел на своих студентов.

— Ксенопсихология — сложная и непредсказуемая наука. Мы изучаем разум, который может быть совершенно непохож на наш. И мы должны помнить, что любое взаимодействие с чужим разумом может иметь непредвиденные последствия. Особенно, если мы пытаемся отрезать его кусок.

Закончив свою речь, профессор вышел из аудитории, оставив студентов наедине со своими мыслями. В зале царила напряженная тишина. Все понимали, что будущее человечества, возможно, зависит от того, что сейчас происходит на далекой планете Проксима Центавра b. И от того, как люди справятся с тем, что они там обнаружат. И от того, выживут ли они вообще.