Я пригнулся. Мимо меня пронеслась тень, за ней — крик. Павлинова. Удар пришёлся ей по ногам, и девушка отлетела назад, сбивая костёр. Ткань задымились.

Филин снова в бою. Он не орёт, не комментирует, просто действует. Он и Гром слажены, как шестерёнки: один отвлекает, второй бьёт. Но это не срабатывает. Хозяйка ведь не тупой зверь. Она думает и учится на ходу.

Каждое её движение — просчитано. Каждый разворот — с умыслом. Она проверяет нас. Изучает. Насколько далеко мы сможем зайти.

— Николай! — окликнула Кленова. Я обернулся, она метнулась ко мне, отталкивая кого-то с пути. — Ты можешь..?

— Да, — глухо ответил я, прежде чем услышать вопрос. Я уже знал, чего она хочет.

Сердце колотилось так, будто пыталось вырваться наружу. Амулет жёг сквозь ткань — не от жара, от чего-то иного. Я поднял ладони. Пламя от костра дернулось в мою сторону. Оно не просилось — оно жаждало.

Я вытянул руку, и огонь рванулся вперёд. Полоса света, узкая как клинок, ударила в бок Хозяйке. Она отшатнулась. Не от боли — от неожиданности. И в тот же миг Зверев, до того державшийся на периферии, направил на неё вспышку света. Она зарычала, по-настоящему.

— Ещё! — крикнул я, громче, чем собирался. — Разожгите всё, что можете!

Буревая первой поняла. Рванулась к потухшему костру, подожгла остатки пледа. Кленова метнула разряд в кусты — они вспыхнули, как бумага. Лисицин, скривившись от боли, окатил землю топливом, пропитывая ветки. Я поджёг их сразу же.

Огонь поднимался. Я чувствовал его. Он чувствовал меня.

Весь мир слился в одно целое. Я перестал быть Николаем. Я стал ветром, что раздувает пламя. Руками, что поднимают жар. Сердцем, что бьётся в унисон с каждой искрой. Глоткой, что ревёт с пламенем в один голос.

Я швырнул огонь в неё, затем снова и снова. С каждым ударом — больше ярости, больше жара. Огонь шипел, вспухал, искрился на её чешуе. Она уже не могла игнорировать меня.

И она повернулась. Теперь я был ее целью. Она пошла на меня.

Без спешки, с плавной уверенностью хищника, который знает — добыча уже не уйдёт. Каждый её шаг был тяжёлым, гулким. Под когтями трескалась выжженная земля, пламя съёживалось, когда она проходила рядом.

Я снова поднял руки. Всё, что было вокруг — костры, сухие кусты, факелы, даже горящая ткань на Павлиновой — я тянул к себе, впитывая до последнего. Огонь обвивал меня, как щит, как вторая кожа. Но он уже не пел. Он стонал.

— Не смей, — выдохнул я и вытолкнул вперёд очередной заряд.

Она уклонилась. Просто наклонилась вбок, как змея. Удар прошёл мимо, расплавив воздух. Я подался назад. Сердце билось в висках. Колени подкашивались. Я атаковал снова. Затем ещё и ещё. Наносил удары почти без остановки, стягивая к себе весь огонь, до которого мог дотянуться.

Сзади что-то мелькнуло — Буревая. Она снова метнула лёд, отвлекая внимание. Гром, раненый, в крови, едва держался на ногах, но всё равно бросился вперёд, прикрывая фланг. Филин обошёл сзади, пытаясь ударить по суставу лапы. Безуспешно.

— Кленова! — крикнул я. — Нужен ещё огонь! Любой!

— Всё! — прокричала она в ответ. — Всё что может уже горит!

Я почти сразу почувствовал это. Запасы закончились. Воздух гудел от жары, а вокруг — только пепел и чад. Моя стихия выдыхалась, как и я.

Хозяйка сделала последний шаг. Мы встретились взглядом. В ней не было ярости. Только любопытство. И решимость. Я знал, что не увернусь. Что ничем её не остановлю. Но я поднял ладонь. На всякий случай, вдруг это поможет?

Она занесла лапу для удара и уже готовилась раздавить меня.

Как вдруг раздался грохот.

Взрыв воздуха, как от мощного разряда. Сквозь гарь и дым прорвался ветер, хлестнув нас всех по щекам. Вспышка. И с неба, прямо между мной и Хозяйкой, обрушилась стена камней.

— В сторону! — рявкнул знакомый голос.

Медвежий.

Из-за валунов, словно из пустоты, вылетела фигура. Вихрь бело-серых потоков обвил её, подняв в воздух. Алмазова. Рядом с ней — маг огня, чьё имя я так и не узнал, но чьи фаерболы помнил по тренировке. И за ними — ещё люди.

БФ-1-2. Это были они.

Восточный сектор Разлома встретил их тишиной. Плотный, вязкий воздух пах сыростью, металлом и чем-то чужим, всегдашним для этого чуждого планете места. Магическая пелена дрожала, как поверхность воды, и при переходе у многих в ушах щёлкнуло — будто сбились настройки слуха.

— Контроль связи, — отрывисто бросила куратор. — Группа «Бета», приём.

— Слышу, — ответил Медвежий, чуть приглушённо. Он шагал вторым в колонне, позади идущего слева истребителя. — Помехи умеренные.

— Время до сбора — шесть часов. Двигаемся по маршруту «Гроза-2». Радиомаяк у нас. Возврат по резервному плану «Ястреб-1». Всем быть наготове, плотность искажений в секторе выше нормы.

Никто не ответил. Все всё знали.

Группа БФ-1-2 двигалась по склону между редкими валунами и скрученными деревьями. Алмазова парила чуть в стороне, не отрываясь от контроля воздушных потоков — если изменятся, это будет первым признаком приближающегося существа. Медвежий замыкал, держа спину группе и то и дело посматривая на следы — в Разломе они оставались долго.

— Подтверждаю: вижу следы крупного зверя. Четыре конечности, когтистый. Возможно, зубохвост, но размер… — Он помолчал. — Нет. Крупнее.

— Отметь на карте. Дистанция?

— Примерно два часа, если не изменит маршрут.

Куратор кивнула и сверилась с планшетом. Отслеживание работало плохо, но ориентиры были. Маяк первой группы — ближе, чем должен быть. Это было как минимум странно.

— Мы идём на сближение, — тихо сказала она. — Что-то пошло не по плану.

— Учитывая, что это Разлом, — буркнул маг огня, — это не особо то и удивительно.

Первый сигнал они получили через полтора часа. Еле различимая передача: фоновый шум, чей-то крик, обрывистая команда. Потом тишина. Связь умерла.

— Что за… — Алмазова снизилась до уровня кураторши. — Это они?

— Маяк на месте. Но, судя по звуку… Да, там бой. И не учебный.

— Ускоряемся?

— С риском. Но да.

Команды не требовалось. Группа перешла на боевую формацию: два фланга, поддержка с воздуха, основной удар в центре. Истребитель с автоматом и кастомной перчаткой уже проверял магазины — хотя толку от пуль в Разломе немного, они всё равно носили их на случай редких «западны́х» аномалий.

Они почти не говорили. Только короткие доклады: «Чисто», «Прямо», «Слева всплеск, ложный». Деревья становились всё гуще. Впереди клубился дым. И чувствовался жар.

— Огонь. Много. — Маг огня едва заметно нахмурился. — Это не костры. Кто-то гнал фронт.

— Они. Кто-то использовал Огонь до предела. Я ощущаю остатки. — Алмазова вытянула руку, концентрируясь. Ветер взвыл в ответ, расплескав по склону сажу и пепел.

— Мы почти пришли, — сказал Медвежий. — Пять минут. Готовьтесь.