К полудню вместо построения четыре мага стояли по разным концам берегов и мутили незримыми щупами темную воду.

Народ, конечно, собрался смотреть. Топли здесь — бывало, но чтобы хваленые столичные навигаторы — это в новинку! Надзорщик Нортис явился среди первых, обеспокоенно пыхтел и сокрушался. Зачем-то не усидели дома и три его любопытные дамы. Это сердило его отдельно — ладно супруга, не сахарная, но дочкам-то зачем носы совать? Дурехи.

Впрочем, под руку они не лезли и очень серьезно молчали посреди моста, от ветров спасаясь только шляпками и тонкими весенними накидками.

Поняв, что розно шарить пользы нет, маги заплели потоки в сеть и тралили ее по дну, подобно рыбарям — Бердинг и Мартьен стояли на левом берегу, почти под крепостью, картограф и лекарь — напротив. Маги чуяли, как прицепляются на щупы мусор и плотва, но к счастью или к сожалению, бедовый лейтенант им не ловился. Лица были одинаково сосредоточены, а интендант без магии молчал у самого моста, упрятав шею в вороте казенного плаща, и тоже буравил глазами то реку, то чугунные перила.

— Не найдут. В море давно унесло, — вздохнула надзорщица. — Какая доля…

Нерина и Аида шмыгнули носами вразнобой, но искренне. Сразу вспомнилось, что гость был так деликатен, так смирен, что он, к тому же, им земляк и очень мило за Нерину заступался.

При капитане высился отец Иосиф, худющий корабельный иеромонах, в подряснике похожий на горелую сосну. Молча двигались четки в опущенной руке, и на шумливую толпу он иногда взирал с печальным осуждением.

Встретив его взгляд, Нерина вдруг нашла себя его глазами: явилась пьесу любопытную смотреть, авось покойника подымут! Отрезвясь, зашептала хотя бы молитву о чуде — не слишком убежденно, но все-таки тем оправдав свой приход.

Эффекта, что последовал немедленно за сим, она никак не ожидала. Зрители на левом берегу зашевелились, ойкнули нестройно, потом поспешно хлынули по сторонам.

В неярком солнце северного дня по настилу из подгнивших досок вдоль берега шагал до крайности живой «утопленник». Ни один мундир сегодня не казался чище, чем его, ни одно золото волос не растрепал приморский ветер краше, словом, в сравнении с Раулем меркли все.

— В ангелы попал? — с благоговением уверилась надзорщица, и лишь секундой позже приняла, что гость еще от далек от вечности.

Рауль быстрым шагом возник за плечом у капитана и нарочито звонко вытянулся позади:

— Лейтенант Дийенис для построения прибыл!

Бердинг вздрогнул, обернулся и густая борода укрыла множество эмоций, что желал бы разведать Рауль на суровом лице.

— Так вы целы, лейтенант? — в конце концов капитан обозлился и бросил в сердцах чародейскую сеть. — В воду не сигали?

— Я там очутился против воли, но не мог ославить «Императрицу Эльзу» тем, что ее первый навигатор утонул в городской речушке.

На фразе «первый навигатор» маг остро посмотрел в глаза стоящего рядом Мартьена. Тот вернул взгляд внимательный и жесткий. Изумлен? Пожалуй, только нынче все изумлены. Зол? Не разобрать. Лишь губы плотно сжаты под чернотой ухоженных усов.

— Где прятались? Шутить над нами вздумали? — ярился Бердинг, вполне справедливо ощущая себя дураком перед обширным городским собранием. Слова о невольном купании в докладе навигатора как будто пролились мимо его ушей.

— По приказу был свободен до полудня и навещал свою мать. К построению не опоздал, — Рауль облекся редкой твердостью — обычно он не демонстрировал характер так открыто.

— Каков примерный сын! — поздравил мрачный Бердинг.

— Не пил я вчера, господин капитан, — Рауль рапортовал уже вполголоса. — Поверьте, запах — недоразумение, меня облил лакей.

Говоря, он краем взора отмечал соратников — Мартьен здесь подозрительнее прочих, но и иных пока не следует отбрасывать совсем.

Кто принял его появление с большей досадой?

Сам капитан привычно впал в гневливый тон, за которым и понять нельзя — все-таки рад, что не придется подбирать замену? Разочарован, что не избавился от непредсказуемого мага еще здесь, до отхода?

Идрис криво улыбнулся Раулю от края моста — в его очах всегдашняя усталость, которая при некотором допущении могла сойти и за печаль.

Оскарис от другого берега как будто смотрит веселее, даже что-то шепчет — видимо, острит. Еще непременно доскажет и лично.

Лекарь возле картографа был молчалив — стряхнул с руки ненужные потоки чар и наблюдал расклад спокойно.

Зато дочери надзорщика над гладью Дивины повеселели неподдельно.

Нерина свела края накидки изнутри, под самой шейкой, не замечая, что пальцы сжались от переживания момента. Как редко, ожидая злых вестей, внезапно получаешь добрые! Лейтенант Дийенис ворвался в это унылое утро слепящим лучом и отчего-то заразил ее теплом и счастьем. Барышня хотела поделится с матушкой отрадой, что «бедный мальчик» появился невредим, но это лестное именование сегодня показалось глупостью и к доблестному навигатору прилипнуть не желало. Нерина поискала новые слова, но так ни одного и не произнесла, застыв и улыбаясь молча.

Надзорщица тоже с утешением отринула из головы тревогу о неудачливом госте, чуть не бросившем тень на Арсис. Присмотрелась к их беседе с Бердингом и поняла, что хмурое начальство пришло время отвлекать: как бы чрезмерная живость «утопленника» не довела последнего до кары за ложную сумятицу и незабываемый анекдотичный эпизод.

— Любезный господин капитан! — воскликнула она с преувеличенным задором. — Раз все так дивно разрешилось — вы обещали нам прогулку на залив!

Тут-то глаза Бердинга стали читаться куда проще: сузились в такие щели, что Рауль сейчас же понял — будет мстить. По-видимому, обещание прогулки исторгнулось из его уст под впечатлением момента и большого осетра, но и связанный словом капитан не намерен был сдать корабля. Напротив, понял навигатор — покажет его с таким радушием и скрупулезностью, что надзорщик раскается в каждой минуте вчерашнего тура по порту.

Барышень жаль, но противник не оставил выбора.

— С превеликой радостью, леди Нортис! Не токмо залив, но прежде отплытия — шхуну посмотрим, все для услады ваших очей!

Первыми усладу их очам доставил нижний трюм с припасами на «минус втором» техническом ярусе. Для такового счастья четверым гостям и всей благородной части команды пришлось гнуть головы, перешагивать снасти и без конца толкаться на шатких узких трапах. Барышни пользовались локтем вездесущего картографа в качестве опоры — он исхитрялся подать руку каждой леди, но более всего улыбок слал Нерине.

Трюм, разумеется, ужасно занимал гостей. И то сказать: направо — еще пустые бочки для воды и солонины, налево — место для мешков муки и круп, в углах — штабеля сосновых досок и два ящика гвоздей. Как тут не подивиться, как не изливать восторгов? Барышни превозносили этот склад за четверых. Надзорщик отставал.

За это его пригласили ярусом выше на камбуз, духота и теснота которого вполне соперничали со вчерашним рынком. Печь грелась артефактами, без дров, но даже это изгоняло и намек на свежий воздух. Здесь надзорщик, очевидно, что-то осознал, и стал проявлять интерес к парусам — но его не пустили.

Таскаясь за толпой по жилому ярусу в полутьме магических светильников, Рауль непрестанно возвращался мыслью к прошлой ночи. Который из соратников желал ему погибели — на глаз не прояснить, но можно разузнать, кто обладал такой возможностью.

Спросить Мартьена, где он ночевал? Нужен момент, чтобы проделать это ненароком. Однако, есть время исключить хотя бы вовсе лишних.

Пока на корабельную кухню по очереди заходили барышни (бедные, в юбках широких по трюмам да трапам!), Рауль шагнул за спины ожидавшей группы и глянул на соседей. Ближе всех к нему томился интендант. Что ж, этому без магии сложнее всех было устроить покушение.

— Ирдис, как вам порт? — спросил Рауль как будто невзначай. — Найдем, что требуется?