— Сговор?

— Я размышлял о нем, — признался навигатор. — Но уже сегодня открылись новые детали, которые никоим образом не вяжут господина лекаря с желанием калечить шхуну.

Раулю трудно было говорить, когда на него пытливо смотрят сверху, а он, к прочему, сидит — при старшем в звании и за его столом. Лейтенант без резкости поднялся, и лишь тогда нашел, что за эти минуты обрел к своему капитану так давно желанное доверие. Мир возвращался с головы на ноги.

— Господин лекарь нынче обратил мое внимание на след от чар. На «Императрице» спрятана «отложенная искра».

— «Искра» где-то на шхуне?? — искры капитана отлагательства не знали. — Давно?

— Не менее седмицы. Мы полагаем, она припасена на случай, если все прочие помехи мы сумеем обойти. Злодей едва ли рискует собой для серьезного взрыва, но средний силы непредвиденный пожар — вполне в его духе.

— Искали?

— Безрезультатно, — Рауль уже не отводил глаза. — Откровенно говоря, я и сюда явился в этих поисках.

Капитан тоже отвечал уже легко — для обоих искренность была давно забытой передышкой в тягостных делах.

— Что ж, после разговора — проверяйте, лейтенант. Достаточно меж нами было недомолвок.

Рауль кивнул по-уставному четко и не стал заверять, что надобности в том уже не видит. Проверит — ради общего покоя.

— Таким образом, господин лекарь не имел нужды выдавать мне чары, будь они им же подготовлены. Я исключаю и его.

— Пожалуй. Что Мартьен?

— Сложнее, — Рауль удержался от вздоха. — Он пострадал — но точно ли не от случайности? Это еще не мешало ему быть причиной прочих бед. Он имел полную возможность для атаки мосту. Впрочем, я не нахожу причин для его действий против экспедиции.

— Причина есть у любого, — подсказал капитан, — Барриты ищут нас опередить — они охотно заплатили бы тому, кто смог бы задержать или сорвать наш выход. Это уравнивает нас в мотивах. Всех, до последнего матроса.

Он был прав — и это разворачивало их почти к началу. Рауль умолк на миг и без охоты признал:

— Тогда Мартьена следует еще раз рассмотреть. Он знает инженерию колес, он сильный маг. Быть может, потому и попросился в экспедицию, что собирался ее полностью сорвать за плату.

Бердинг приблизился к столу, поднял характеристику второго навигатора, в бессчетный раз перепрочел ее и положил — но отдельно от прочих. Вновь посмотрел на Рауля с вопросом:

— Оскарис?

Это было проще — бойкого шута Рауль давно и прочно исключил.

— На разбитых карманных часах застыло время — он был в ту ночь не около моста.

Бердинг взял именованный лист о картографе.

— Это единственное оправдание? Траты юноши в столице впечатляют.

Рауль пожал плечом в сомнении.

— Возможно, они не так и велики. Оскарис, с позволения сказать, болтун. Когда франтит — он сочиняет что угодно и без разбору всем об этом говорит.

— За ужином он обещался леди Нортис тотчас же мчаться на болота за какой-то там диковинной морошкой, — согласно вспомнил капитан очередную блажь картографа и стал откладывать листок в «проверенную» стопку.

Рауль освободил для нее место — забрал свои «УЛ» за пазуху и застегнул мундир как подобает.

— Не тотчас же, а в августе нацелился, — уточнил он бездумно, уже готовый вернуться к Мартьену — последнему, кто еще не был вычеркнут наверняка. — Словно бы в августе мы будем еще здесь…

В эту секунду лик навигатора застыл, точно облитый воском. Он поднял взгляд на капитана и нашел того оцепеневшим симметрично.

— Оскарис точно знал, что и до августа не даст «Императрице» выйти в море, — тягуче произнес Рауль слова общей догадки. — Столь крепко верил, что оговорился.

«Разве он не бродил у восточных складов в тот час, когда меня швырнули в воду?» — напомнил мысленный Рауль, но вслух без колебания ответил то, о чем подумать следовало много раньше:

— Часы он мог перевести нарочно!

Порт Арсис, 24 мая, пятница

Нерина смотрела на карту.

Город она срисовала удачно, нигде не нарушив масштаб — «дедушка Лука» Лужен наверняка бы похвалил ее за точность. Однако, показывать ему свое творение тянуло мало.

Барышня-фельдмаршал (в отставке) разглядывала те отметки, что успела нанести сюда по отчетам ловцов. Первый зеленый крест — «Императрица Эльза» у пристани, где Рауль бывал больше всего. Второй означил дом вдовы Дийенис на Крепостной стороне, а между этими двумя — россыпь мелких точек по торговым рядам, базару и монастырю.

«Пошто меня в это втянули?» — с язвительной досадою спросила она у книг на полке.

«Так тебе хотя бы память о нем останется», — ответили они.

Нерина вздохнула — теперь с библиотекою она советовалась очень осторожно. Нашла в себе стремление поговорить с сестрой, но та, хотя и вышла из затвора, между комнатой и столовой перемещалась вся безвидна и пуста. В отношении батюшки строго придерживалась данного ею обета молчания, с матерью и сестрой общалась в основном кивками и качанием головки. Западанием очей она все больше походила на своего интенданта.

«У Аиды своя карта на уме», — понимала Нерина. В общих чертах уже знала, что чудаковатую пару только и объединяли редкие встречи в городе. Надо думать, каждый перекресток, где они обменялись равно горящими взорами, отмечен невидимым крестом навеки. Или, по крайней мере, еще на пару месяцев.

Словом, Аида страдала, вопреки угрозе, молча и достоверно. Лезть к ней с рассказом о том, что Рауль слишком быстро простился, казалось кощунством. Лейтенанта Дийениса, служившего на «Фортуне», их батюшка, пожалуй, в подобной ситуации бы не прогнал.

Только тот руки и не попросит.

Отчего она возомнила себя царицею грез?

Два навигатора, похоже, петушились ради самой драки, а не из-за ее глубоких карих глаз. После отмены дуэли Мартьену она стала вовсе безразлична, а Рауль и прежде не выказывал к провинциальной леди интереса. Ирдис, замеченный мальчишками под окном, как выяснилось, вздыхал по другой — комната сестры располагалась рядом.

Лишь Оскарис, кажется, не утерял напускного азарта. Встречая Нерину в городе, он сыпал веселыми нотами — возле него незримо расправлялись плечики и горделиво поднималась шляпка. Быть даже в шутку «несравненной музою» куда приятнее, чем стыдиться за свои манеры перед собранным Раулем. С «пороками» тот был куда доступнее, и можно было даже покоситься свысока.

Барышня поднялась от стола и посмотрела на карту несколько со стороны. Отступила на шаг назад, полюбовалась вдругорядь.

«Жаль труду пропадать», — высунула нос та внутренняя часть Нерины, что отвечала за поиск занятий.

«Молчи», — велела ей фельдмаршал в отставке.

Книги громко молчали за левым плечом.

«Ты могла бы стать славным летописцем экспедиции, — продолжила неугомонная часть. — Карту приложила бы к началу, а потом удивительной точности слогом воспела бы героев…»

«В стихах, — поддакнула Нерина-книжница. — Гекзаметром.»

Гобелены Эммы с пышнопоножными мужами на ладьях воспряли в уме и зашумели веслами. Мечи забили по щитам, призывая на битву. Стук был очень соблазнительным и громким. Нерина даже не сразу поняла, что это по ее стеклу ударил камень.

На второй удар она очнулась, бросилась вперед и, перегнувшись через стол, разглядела под окнами Тедьку. Отставной фельдмаршал хотела уже строго отогнать неугомонного ловца, но он уже не смотрел — искал на гравийной дорожке снаряд понадежнее. Испугавшись грохота этой осады, барышня отворила раму и помахала ему — «иду, иду, уймись покуда!».

— Вести есть, — серьезно начал Тедька, когда Нерина свесилась с крыльца.

— Я же приказывала снять надзор! — возмутилась она. — В каком свете меня выставляешь!

— За магом мы не ходим, барышня, ординацию блюдем, — успокоил разведчик. — Только вы еще про синие железки знать хотели — об них отмены не было.

Барышня нахмурись — впредь нужно поточнее формулировать эдикты! — но своему агенту разрешила продолжать.