— Ровно правит, — картограф Валентин Оскарис отвел взор от надоевших берегов и покосился на Рауля за штурвалом. — Хотя шептали, что к нам его назначили за драку в непотребном виде.

Свободный от вахты второй навигатор Мигель Мартьен остался локтями на леере, не удостоив своего дублера столь же ярой похвалы — каменистый обрыв над рекою занимал его как будто больше. «Императрице Эльзе» было тесно в этих берегах. Шхуна, снаряженная для полярных вод, шла в узком русле точно мишка по цирковому канату. Течение, впрочем, было попутное, паруса на экстренный случай дремали в скрутках, лишь два огромных колеса плескали по бокам кормы: покуда маг-навигатор в строю, этот ход — самый легкий.

— Рауль — за дебош? — Мартьен удивился лениво. — Ни разу его даже со стаканом не видел.

— Трезвые на адмиралов не кидаются, — пожал плечами картограф и запахнул на шее плащ. — А ведь он мог бы «Фортуну» свою по столице катать, под ясным солнышком.

— Весна здесь паршивая, — на сей раз Мартьен солидарно поморщился. — Еще и окна чаровать приходится — вторую ночь почти не сплю, светло как на рождественском балу.

Молодой картограф поправил очки, отвечавшие в его возрасте больше за импозантность, чем за зрение, и назидательно забарабанил:

— В этой широте от середины мая наблюдается явление «белые ночи», характеризующееся…

— Да понял, — отмахнулся навигатор. — В Морском корпусе хватило географии — избавь.

Погоду всякий маг в его должности знал хорошо, но не в цитатах из книг, а на практике: умерить ветер или прибрать над кораблем грозу мог даже в полусне и лихорадке. Со стихиями в пути всегда сражался навигатор — отдельных экспертов погоды держали только в столице. Картограф расхохотался, отбрасывая средоточие с лица.

— Не романтик ты, Мартьен, — определил он. — Это же какие перспективы барышень выгуливать! Арсийцы, небось, толк знают.

— Спросишь у них. Две седмицы там киснуть.

Этому «киснуть» картограф снова подарил задорную усмешку — жизнь они с Мартьеном понимали различно и вряд ли были бы в приятелях на берегу, но на борту «Императрицы» выбор рисовался невеликий. С матросами болтать охоты не было, плотник с кузнецом и прочими мастеровыми тоже ниже круга, а из дворян в команде судна оказались шестеро: капитан Бердинг, два мага-навигатора в лейтенантском чине, штатский картограф, военный интендант и лекарь Луи Алваро — этот самый старый, лет под шестьдесят. Был еще священник, но к нему картографа тянуло меньше всех.

— Эй, Рауль, — он снова обернул свой взор на капитанский мостик. — Мы-то не станем времени терять в Арсисе, а?

Маг за штурвалом улыбнулся вежливо и молча — спорить с балагуром не хотелось, но и сближаться — тоже. Картограф отчего-то с первых дней решил, что лубочная правильность черт Рауля непременно означает его умение развлечься в городе и продолжал настойчиво искать себе компанию. Оскарис и теперь эту безмолвную улыбку трактовал по-своему: кивнул и стал высматривать на берегу меж сосен избы, что могут выдать пригород Арсиса. Там торчали только валуны.

— Как бы задержаться не пришлось, — мрачно заметил Мартьен. — Бердинг опять на Ирдиса кидается, что не готово.

Картограф живо вслушался.

Ссоры капитана с интендантом неприятно оглашали весь пятидневный путь из порта. Еще в столице на шхуну погрузили команду и всякий хитрый инструмент, какой ей будет надобен для долгого пути во льдах и поиска неведомых земель под ними. Провиантом не отягощали — муку и крупы должно было приобресть уже в Арсисе, последнем порту на входе в Ледяное море. Тамошний чиновник депешей получил распоряжение — обеспечить экспедиции кроме прочего теплые вещи, запас приличных досок и годной парусины, однако даже эти предуготовления не делали капитана Бердинга счастливым. Вместо азарта от спуска на воду (год готовились!) он только раздраженно бормотал в усы, что вся эта затея не закончится добром. Он требовал в Морском приказе второго корабля, удвоенной команды и запасов, но так их и не получил — мол, вас и так пять образованных магов-дворян, авось не пропадете. Интендант Кристиан Ирдис тоже силен — пусть магию не слышит, зато волшебным образом умеет добывать даже палатку в чистом поле.

Снабженец-то и оказался крайним в капитановой досаде — вечно покидал его каюту с пятнами гнева на бледном и скоро исхудавшем лике. Совсем юный и прыткий, он не мог на палубе доказать свою способность обеспечить экспедицию необходимым и уложить это богатство в один трюм, оттого бывал тесним начальством и пару раз даже грозил сойти на берег. Бердинг обещал ему за это трибунал, но, пожевав усы, на время отступался.

Нынче возгласы под мостиком недолго досаждали — скоро из своей каюты, хлопнув дверью, вышел капитан. Картограф и свободный навигатор уставились на берег так, словно ничто на свете их не занимало пуще, матросы тоже слились, кто с чем смог, один Рауль не дрогнул, глядя в искреннем внимании вперед. Бердинг замер, озирая палубу. Он был не слишком крут, но вспыльчив, и после перемерок провианта тотчас приходил в ураганный настрой.

— Кока ко мне! — гаркнул матросу, неудачно скрывшемуся за чрезмерно тонкой шваброй. — Пусть посчитает, сколько извел мне муки за пять дней.

Интендант Ирдис в темной форме, оттенявшей синеву не столько глаз, сколько под глазами, призраком выбрался следом.

— Сотый раз уже считаете, — бормотал он упрямо. — Одна сума в день, говорю вам. Если ящики зачаровать для облегчения веса, то все три сотни в трюм войдут — я еще и для сахара место найду, под воскресный крендель.

— Какой крендель, нам бы выжить! — обернулся, полыхая, рослый рыжий капитан.

Ирдис был перед ним как цыпленок, молод и тощ, но плечом пожал в невиданном спокойствии.

— Выживайте, служба ваша. Только если «Императрица» может и сахар унести, и квашни с капустой — что ими швыряться?

По виду, Бердинг был вовсе не прочь швырнуться чем-нибудь — и хорошо, если не за борт.

— Вы понимаете, куда мы идем?? — внезапно вскинул серые глаза и ими охватил всю палубу.

Команда ощутила неприятный холодок, но Бердинг и ответил себе сам:

— Нам должно изучить все Ледяное море, найти в нем остров или материк под земли Ладии! Идти придется с неизвестными ветрами, по неведомым течениям… а если еще твари там или туземцы? На все — пять месяцев, пока не станет лед, потом — и наши доблестные навигаторы не вытащат.

Доблесть помянулась в таком тоне, что стало ясно — не с ними бы он предпочел туда идти.

— Работать будем на износ! Зубы сжать и лезть туда, где прежде никто не был! — продолжал вдохновлять капитан, наследник бородатых северных морских владык. — Вы — понимаете??

Все изобразили понимание согласно артистическим возможностям, но это Бердингу не показалось достоверным. Он стал цеплять соратников уже прицельно.

— Один о кренделях мечтает! — зыркнул на Ирдиса. — Перина вам не жесткая, ничего? Кофе покрепче желаете? Капустку запасает!..

— Зубы без нее повыпадают, — пожал плечом интендант. — Все новые исследования…

Бердинг его не слушал, уже отправив свой отеческий укор подальше.

— Другому только забавляться на уме.

Штатский картограф обиженно вздрогнул.

— Так я вам на реке пока — зачем?

— Третьи — чуть не спят на вахте!

Мартьен, сраженный коварством белых ночей и оттого сонливый днем, нахмурился, но промолчал. Вся эта тирада при матросах пахла дурно и, не будь они на службе — разговор уже вели бы секунданты.

— Иные, — Бердинг обернулся на Рауля за штурвалом, — вообще…

Что лежало за этим «вообще» знали немногие, но слышавшие о карьерных поворотах мага — поняли. Рауль не дрогнул ни единой мышцей, бесстрастно встретив этот взор и первым отведя глаза вперед — он на посту и должен быть сосредоточен.

— Маги! — не встретив отпора, капитан и сам немного сбавил пыл, но говорил еще гневливо. — Пара дней тягот во льдах — и чаровать осилите не густо. Хорошо, если колеса сможете крутить и лекарь не ослабнет. Кто еще здесь хотя бы слышит?