Купцу он так и не ответил, но красноречиво опрокинул выдержанный свой стакан.

Гость зорко проследил за этим жестом, дождался, пока пустая тара грохнет о столешницу, и ласково сказал:

— Переходите на мою «Русалку».

— Какую русалку? — маг с оценкой поглядел на карасей, но в рот отправил все-таки колбасное колечко.

— Моя парусная каравелла. Я вожу чай из Идинии.

— Попутного ветра, — Рауль налил себе еще стакан и принялся опять его рассматривать.

Любопытно, сколько ему нужно, чтобы забыться? Северный кремень имел довольно мало опыта в таком досуге, но после сегодняшних катаний тассирского принца опять разверзлась пустота внутри.

— Я не шучу, господин чародей, — посерьезнел купец. — Мой маг-ремесленник неплох, «Русалка» делает три полных рейса в навигацию. Но вы — лучший из лучших, не так ли? С вами мы сделаем пять. Никто из ладийских торговцев не ходит быстрее!

Купец говорил, и его глаза под единою сросшейся бровью горели азартом.

Рауль взглянул на это в легкой оторопи — предложение достигло его мысли лишь теперь.

— Мне — водить чайную каравеллу? — не поверил он.

— Торговля с Идинией все еще очень сложна, и оттого сулит весомые доходы! — живо заверил гость, отлагая ложку. — Итирсис привыкает пить хороший чай! Я в шаге от того, чтобы назваться поставщиком Двора.

— Такая оборотистость считается достойной похвалы? — без куража откликнулся Рауль. — Я вам ее дарю, но наши цели не попутны.

Он замолчал, покуда гостю принесли пузатый, совершенно круглый самоварчик на одну персону, и, напротив, чрезмерно щедрую для одного тарелку яркой вишни.

Купец невзначай пододвинул ее ближе к магу и приглашающе открыл свою ладонь.

— В накладе не останетесь и вы, — напомнил он. — Я положу вам куда больше, чем ладийский флот. Да что там — с каждого рейса вы получите более дохода, чем за год безупречной службы.

Рауль нашел, что хмель, пожалуй, уже действует — кровь бросилась ему в лицо, и он стал на три тона ближе к цвету вишни.

— Вы предлагаете мне, офицеру морского корпуса, уйти в отставку ради барыша?

— Разве здесь вы не теряете свой навык? — кольнул собеседник открытую рану. — На пути в Идинию вас ждет непредсказуемый, коварный океан!

Раулю показалось, что боль он ощутил всей кожей. Перед мысленным взором взметнулась волна, и, подавленная им, легла под нос воображаемого судна. Однако же — встать под начало купца?? Ни единый мужчина в роду еще не славился таким позором!

Дворянин призван служить, а не работать — даже если не все благородные в силах это постичь.

— Не стану отнимать хлеб вашего ремесленника, — сказал Рауль.

Купец ответил усмешкою — хлеба-то перед магом вовсе не было, и трапеза его едва виднелась в тени самовара и ягод.

— Подумайте, чего лишаете себя! В моем пути есть тот же риск, что вам нужен — только фортуна осязаема и зрима.

— На ней и останусь.

«Пока не сопьюсь.»

И Рауль проглотил свою пятую порцию «чая».

Купец чуть наклонил голову, оценил упрямство навигатора, прикинул выгоду, уплывшую из рук, и взял обратно со стола большую ложку.

— Что ж, оставайтесь, господин лейтенант. Надеюсь, вы не спятите от скуки. А вишни все-таки отведайте — она послаще вашей радости от службы.

Выпитый чайник взвил Рауля на ноги.

Невидимым потоком маг поднял вишневую гору и с силой швырнул ее в лик торгаша.

Тот вдруг оказался проворен и успел податься вбок — лишь пятна от ягод осели на правом плече.

Основной урон пришелся в затылок едоку на следующей лавке, одна из веточек повисла через ухо.

Рауль сделался нем и тих: перезрелая ягода лопнула, и розовая капля упала на широкий эполет контр-адмирала, нашедшего в маленькой чайной желанный покой.

Контр-адмирал аккуратно поставил кружку, тягуче обернулся и нашел глазами своего обидчика.

Рауль застыл и дышал через раз, мучимый стыдом за осечку. Долгую секунду он ждал приглашений к барьеру, но контр-адмирал скользнул глазами по мундиру — очевидно, младший по званию показался ему чрезмерно жалким и растерянным для вызова. Достанет и дисциплинарного взыскания.

— Ваше имя? — негромко вопросил официальным тоном.

— Лейтенант Рауль Дийенис, — назвался побледневший маг, — навигатор императорской «Фортуны».

Контр-адмирал кивнул, запоминая.

— Вы, кажется, хвалились мастерством? Извольте же очистить меня и почтенного представителя торговой гильдии.

Заперев свою гордость в груди, Рауль оплел потоком контр-адмирала и кафтан бесцеремонного купца — чары вобрали всех размеров розовые пятна, а сами ягоды легли на стол рядками.

Купец наблюдал за плечом в любопытстве, и под конец издал негромкий одобрительный смешок. В его лицо Рауль старался не смотреть.

— Прошу вашего прощения, господин контр-адмирал, — выдавил он мучительно. — Я не желал вас зацепить.

— Принимаю, — отозвалась оскорбленная сторона. — Но ваше поведение и без того постыдно, лейтенант Дийенис. Надеюсь, утром вы будете в состоянии дойти до своего начальства.

Оставив недопитый чай, контр-адмирал поднялся и покинул заведение.

Купец, посмеиваясь, в два черпака доел окрошку, бросил деньги и вышел следом.

Поминанием о нем остался круглый самоварчик, так и пыхтящий втуне.

Рауль еще был на ногах и почти подпирал головой потолочную балку. Он думал минуту, затем вынул и вывернул тонкий кошель. В ряд вишен пал последний полулунок.

На еще один чайник достанет.

Рауль проснулся куда позже своего обыкновения. Со звоном и гудением в ушах он все-таки добрался до Морского приказа и добровольно явился пред очи начальства. Капитан «Фортуны» отчитывал долго.

Лились положенные обороты про честь мундира, облик ладийского мага и достояние морского корпуса. Рауль опустил главу (она и без того держалась плохо) и послушно внимал, чуть качаясь вперед и назад.

— В глаза смотреть! — прервал капитан эту сонную покорность.

Рауль бесстрастно поднял взор и стал глядеть куда велели.

— Вы знаете, что император любит «Фортуну» как собственное дитя! Его величеству о вас уже донесли, и он нашел, что ваши действия бросают тень на всю команду яхты.

Рауль крупно вздрогнул, и сон во мгновенье слетел.

В пропасть «Фортуну»! Но если его рассчитают из флота — легче в петлю. Мага не разжалуют в матросы, зато отправить смотрителем глухого маяка — практика известная. Тогда он сможет любоваться бурною стихией до последнего закатного луча — а под ногами будет галька и песок. Мимо пройдут горделивые паруса и чародейские колёсники, однако, вращать эти лопасти в дивной синхронности будет иной.

И все из-за единственной осечки!

Купец был откровенно груб, и кару мага не оспорил бы никто — не окажись возмездие на старшем офицере.

— Что меня ждет? — спросил негромко.

— Гауптвахта, трое суток, в античарных браслетах, — сказал начальник сухо и устало.

— А после?

— Осознали? — поздравил капитан. — А ведь в двадцать шесть — уже навигатор на монаршей яхте! Какие перспективы, какая жизнь!

Похолодевший маг держался в молчаливом ожидании — следовало догадаться, что выговор официальный завершиться поучением «отеческим».

— Вы не ценили своей фортуны, простите за невольный каламбур, не нашли в себе довольно чести, чтобы не предаваться порокам хотя бы прилюдно! И я уже бессилен сохранить вашу карьеру, — капитан подтолкнул бумагу на столе. — Вашу возмутительную выходку заметили так быстро, что приказ мне спустили еще до завтрака. Вас, лейтенант, отдают капитану Бердингу, немного охладить свой пыл. Безумец ладит экспедицию за край известной части Ледяного моря. Я отнюдь не позавидую тому, кто получает назначение в его команду.

Рауль застыл, не веря уху. Он всеми силами остановил себя от качки и впился глазами в перевернутые строки предписаний на столе.

Только бы не прокусить щеку, держа зубами неуместную улыбку!

Год 7110. Государство Ладия, река Дивина, 13 мая, понедельник