— Третье: команда. У Одинокого волка на Уолл-стрит больше шансов стать фаршем.

Пол листал сайт финансового регулятора на планшете; синий свет дрожал на его лице:

— А как всё сделать… правильно?

Дед поднял дукат, поднеся к свету. На ребре монеты виднелась царапина — шрам от чьей-то давней жадности:

— В семнадцатом веке голландцы регистрировали компании при свечах. Тебе проще: выбери остров в Карибском море, найми юриста, который знает разницу между ETF и NFT, и заплати за лицензию.

— И всё? — Глаза Пола вспыхнули, как экран терминала.

— Нет. Теперь самое главное — риск-менеджмент.

— Первое: никогда не рискуй больше двух процентов на одну сделку. Даже если ангелы шепчут, что биткоин взлетит.

— Второе: корреляции. Если нефть растёт, а авиакомпании падают — купи оба актива. Один покроет потери другого.

— Третье: стресс-тесты. Представь, что завтра Китай запретит айфоны. Что ты будешь делать?

Пол схватил ручку, записывая на полях карты:

— Мы разработаем совершенную нейросеть, которая будет не просто анализировать рынки, а моделировать миллионы людских решений в реальном времени. Большие данные, лучшие программисты планеты, аналитики от бога и самые современные технологии анализа данных и психологии человека…

— Кто будет платить миллионы за электричество? — дед откинулся в кресле, тень от его лица легла на глобус. — Начни с малого: длинные-короткие позиции, арбитраж волатильности, дивидендные стратегии.

— А если клиенты спросят о гарантиях?

— Скажи им правду: «Можете потерять всё. Но если повезёт — станете богами». Не так давно даже фонд Рея Далио тонул, а он писал книжки о волнах.

Пол захлопнул планшет. За окном грянул гром; первые капли дождя забарабанили по стеклу.

— А как тогда пережить этот шторм?

Дед вырвал лист из чековой книжки, заполнил его с точностью автомата:

— Вот мой совет: не вкладывай в фонд ни цента своих денег. Купи золото, закопай под яблоней. Когда всё рухнет — выкопай и начни сначала.

— Ты серьёзно? — Пол засмеялся, но смех застрял в горле, когда увидел лицо деда.

Тот встал, поправляя часы с лунным циферблатом:

— Абсолютно. Деньги — это навоз! Сегодня их нет, а завтра их воз. Навоз — лучшее удобрение для яблонь… — он взглянул в сад, где ветер гнул деревья, — …поэтому они переживают все кризисы.

Пол вышел из кабинета, сжимая в руках папку с документами фонда. В висках пульсировало: «Триста процентов за квартал» — цифры бились о стены черепа, как птицы в стекло. Голос Линь Шэн Луна шептал: «Тигр не прыгает, пока ветер не склонит траву», но в груди бушевал пожар, выжигающий терпение. Он видел, как алгоритмы «Нексуса» пожирают рынки в реальном времени, а дедовские часы всё тикали: «Торопись. Но не спеши».

Пол шагал по оживлённым улицам, погружённый в свои мысли. В голове роились идеи о том, как собрать команду, способную создать лучшую нейросеть на планете. Он знал, что для такого проекта нужны не просто специалисты, а настоящие энтузиасты своего дела.

— Сначала нужно найти главного архитектора, — размышлял он вслух. — Человека, который видит картину целиком, понимает, как соединить все элементы в единую систему. В памяти всплыл образ Дэвида, его старого друга из университета, который всегда поражал способностью создавать элегантные технические решения.

— Ещё нужен специалист по обработке данных, который сможет превратить сырую информацию в структурированный материал для обучения нейросети. И мне нужен человек нестандартного склада ума, который мог бы постоянно смотреть на всё под углом… Да, мне нужен хакер! Ещё мне нужны трейдеры. Не могу же я сам заниматься торговой рутиной у монитора. Мне нужно сосредоточиться на стратегическом планировании. Как всем этим руководить?! Да! Мне нужен менеджер, который управлял бы всем этим.

Дверь кабинета с грохотом ударилась о стену. Пол ворвался внутрь, сбивая дыхание. Отец не оторвался от монитора, где биржевые графики извивались, как змеи в корзине. Лишь бровь дёрнулась — едва заметное одобрение.

— Отец, срочно! — Пол вцепился в спинку кресла, сминая кожаную обивку. — Какого менеджера искать? Как контролировать? Говори!

Отец медленно отодвинул клавиатуру. Линзы очков поймали блик от экрана, превратив глаза в два ледяных осколка.

— Садись. И закрой дверь. — Его голос напоминал скрип тормозов перед обрывом. — Хедж-фонд это не детская железная дорога, Пол. Здесь управляют не деньгами. Людьми.

Сын плюхнулся в кресло, ёрзая, будто сиденье било током.

— Хирург с лезвием вместо совести? Это что, метафора из твоего корпоративного тренинга?

Отец стукнул костяшками по столу.

— Первое: он должен спать с открытым глазом. Если рынок рухнет в три ночи — его кофе уже остывает здесь. — Палец вонзился в дерево, отмечая пункты невидимого списка.

— Второе: нюх на риск. Запах крови он чует раньше, чем жертва успевает крикнуть. — Старик встал, подошёл к окну. Небо за стеклом было серым, как экран умершего монитора. — И третье… он должен бояться тебя больше, чем рынка.

Пол закатил глаза.

— Контроль через страх? Это же прошлый век!

— Страх — не цепи. — Отец взял со стола серебряный нож для вскрытия писем. Лезвие блеснуло, оставляя на столешнице тонкую царапину. — Это знание, что за каждым шагом следят. Мой первый менеджер… — он провёл пальцем по гравировке на рукояти, — украл два миллиона. Думал, я не замечу. Его ошибка? — Нож воткнулся в папку с логотипом конкурента. — Он не знал, что я читаю почту его любовницы.

Сын сглотнул, наблюдая, как луч света играет на лезвии.

— Жучки? Слежка? Ты серьёзно?

— Технологии для лохов. — Старик открыл ящик, вытащив папку с фото мужчины в смокинге за покерным столом. — Джейсон Блэк. Ставит на маржинальные сделки, как на тузы. Его жена… — лист с выпиской по счету упал на стол, — проиграла в конный аукцион три миллиона. Сын — отребье — Он откинулся, сложив руки домиком. — Вот твои рычаги.

Пол сжал ручки кресла до хруста.

— Это грязно.

— Деньги не пахнут, пока их не начнут красть. Контроль это не цепи. Это знание, что у него нет выбора, кроме как быть верным.

— А если я найду того, у кого нет слабостей?

— Тогда беги. Потому что такой человек… уже пришёл за твоим креслом.

Пол ушёл собирать резюме и через неделю вернулся с пачкой папок:

— Я просмотрел кучу кандидатов. Все или карьеристы, или роботы с дипломами. Мне нужен не менеджер, а хирург!

Отец поднял бровь, разглядывая пятно кофе на резюме выпускника Гарварда:

— Ты ищешь человека, а надо искать тень.

Он достал из ящика фотографию. На снимке был мужчина лет сорока, в очках с толстыми линзами, стоящий у входа в здание ФРС. Его лицо было невзрачным, как обои в дешёвом отеле, но глаза… Глаза напоминали объективы камер — холодные, всевидящие.

— Мэт Коллинз. Работал у Сороса в девяностых. Вывел из-под санкций триста миллионов, притворившись миссионером в Иране. После этого, уничтожил три хедж-фонда, слив их алгоритмы в Даркнет.

— И ты предлагаешь мне нанять саботажника? — Пол сжал кулаки, представив, как Мэт взрывает его «Нексус» изнутри.

Отец рассмеялся, выпустив кольцо дыма:

— Саботажник? Он — скальпель. Режет только то, что мешает выживанию системы. Он перевернул фото. На обороте красовалась надпись кровью — вероятно, метафора — «Лоялен лишь хаосу».

— Ему не нужны твои деньги. Ему нужны задачи, которые заставят его чувствовать себя богом.

Пол перевёл взгляд на окно, где неоновые огни мерцали, как нервные импульсы. В голове всплыли слова Линь Шэн Луна: «Самый опасный воин — тот, кто сражается ради битвы, а не победы».

— А если он предаст?

— Он предаст. Но не тебя, — отец протянул конверт с координатами. — Себя. Такова его природа.

Пол, как руководитель, столкнулся с классической проблемой. Личные отношения мешали ему принимать объективные бизнес-решения. В таких ситуациях фигура «сукиного сына» вроде Мэта становилась не просто удобным инструментом, а необходимостью. Почему это работает, какие риски несёт и как сохранить баланс?