Чен кивнул:

— Точно! А помните, как мы недавно устроили соревнование, кто быстрее напишет скрипт для автоматизации отчётов? Я тогда всю ночь не спал, допиливал свой код, а утром Раджеш просто взял и использовал готовую библиотеку.

Раджеш скромно улыбнулся:

— Ну что поделать, я всегда за эффективность.

— Знаете, что самое странное? — задумчиво произнёс Раджеш. — Мы можем часами спорить о том, какой язык программирования лучше, но когда дело доходит до веселья, нам достаточно просто посидеть вместе и поболтать.

— Это потому что мы особенные, — подмигнул Иван. — Программисты — единственные люди, которые могут найти общий язык с машиной, но при этом не всегда могут нормально поговорить с человеком.

— Эй, я же человек! — шутливо возмутился Раджеш.

— Ну да, человек, который пишет код быстрее, чем большинство людей говорит, — парировал Иван, и все трое рассмеялись, поднимая стаканы за свою необычную, но такую родную профессию.

Разгорячённая троица подошла к стойке с напитками, которая была стилизована под терминал. Иван ткнул в сенсорный экран и заказал водку.

Чен с Раджешом одновременно уставились сначала на водку, а потом на Ивана. Первым не выдержал Чен:

— Ты с ума сошёл? — сказал он с нотками удивления и сожаления в голосе.

Иван налил водку в рюмки:

— Я пил вчера твою зелёную жижу, теперь ты просто обязан попробовать настоящую русскую водку. Раджеш?

— Могу за компанию, если Чен согласится, — сказал Раджеш и улыбнулся.

— Каждая рюмка убивает тысячи нейронов, — заявил Чен, тыча в экран. — Эритроциты — это красные кровяные тельца, которые отвечают за доставку кислорода в крови. Из-за алкоголя они лишаются своего заряда, слипаются, закупоривают капилляры, и возникает гипоксия. В результате этого блокируется доступ кислорода к нейронам, и они отмирают. Ты буквально убиваешь свои синапсы алкоголем.

— Это от сивухи всякой они гибнут, а от хорошего качественного продукта, наоборот, только рождаются новые!

Раджеш не выдержал:

— А как тогда люди выживают после больших доз алкоголя?

— В нашем организме предусмотрен огромный запас капилляров, которые замещают функции отмерших клеток. Если это касается мозга, то отмершие синаптические цепочки перестраиваются, замещая утраченные нейроны, — ответил Чен с умным видом.

— Вот видите, всё предусмотрено в природе, чтобы мы с вами могли выпить и расслабиться! — сказал Иван с улыбкой на лице. — А потом нейроны отрастают, как ногти.

Чен развернул модель мозга на планшете, где анимированные нейроны гибли под каплями воздействия этанола.

— Вот контрольная группа трезвых программистов. А вот те, кто пьёт. Видишь сокращение серого вещества? Через пять лет ты деградируешь до уровня примата.

Иван наливал водку, щурясь на анимацию:

— А ты знаешь, что Достоевский и Толстой пили как лошади? И написали книги толще твоих дата-сетов.

— Они жили до изобретения языков программирования, — парировал Чен. — И умерли от проблем с печенью.

— У нас это называется прокачать стрессоустойчивость, — Иван разлил водку по стопкам. — В России холодно, баги бессмертны, а водка — это радость для души.

Иван пододвинул бутылку:

— Слышал, ты говорил про важность личного опыта в аналитике. Ну так протестируй гипотезу! Одна рюмка для науки.

Чен замер. Его пальцы дрогнули — то ли от ужаса, то ли от любопытства.

— Я… не могу. Это нарушит…

— Жизнь — это сплошной баг, — перебил Иван. — Иногда надо перезагрузиться.

Все подняли рюмки, чокнулись и выпили.

Чен скривился, будто глотнул кислоты.

— Как вы это пьёте? Это же как дезинфектант!

— Ты просто не закусываешь, — засмеялся Иван. — Надо закусывать!

Раджеш сидел с глупой улыбкой на лице.

Через несколько минут Чен захмелел:

— Интересно… Алкоголь — это плацебо для лимбической системы. Ощущение решения проблем — это иллюзия…, но приятная.

Иван, довольный, налил себе ещё:

— Видишь? Ты уже говоришь, как нормальный человек, а не как робот.

Довольный Раджеш достал телефон и включил камеру:

— Чен пьёт! Мир перевернулся! Я должен это заснять!

Иван встал со стула и громко произнёс:

— Все идут танцевать!

Раджеш указал на центр зала, где глава отдела аналитики пытался неуклюже станцевать. — Вот где настоящий вызов. Держу пари, через пять минут он свалится.

— Если упадёт, выпьем за него, — Иван потряс бутылкой.

— А если нет? — парировал Раджеш.

— Стоп, — Чен вставил телефон между их лицами, показывая расчёт:

— Вероятность падения — семьдесят процентов, но учтите, что фактор костюма снижает устойчивость на сорок процентов.

Не успели они заключить пари, как танцор, запнувшись, грохнулся на пол, увлекая за собой голограмму с логотипом компании. Зал взорвался смехом и аплодисментами.

— Победа! — Иван торжествующе налил три стопки. — За анархию!

— За… эмпирический подход, — поправил Чен, но всё же взял свою рюмку.

Все чокнулись и выпили.

Чен выпил стопку водки, немного покривив лицо, закусил и поправил очки.

Раджеш с нестираемой улыбкой на лице откинулся на спинку стула и прикрыл глаза.

Иван резко встал, качнулся, взял Чена за руку и потащил его на танцпол.

Они закрутились в спирали и слились с толпой. После нескольких минут танцев они вернулись к столу. Раджеш свернулся калачиком и спал как младенец, изредка посапывая.

— Слабак, — бросил на него взгляд Иван, — не умеет пить, сразу видно, что слабая генетика.

— Да-да, — ответил Чен машинально. — По данным… шаги в такт музыке повышают… э-э… когнитивную…

— Брось цифры! — Иван втолкнул его в лучик света от проектора. — Ты теперь не Чен, а… Чен-Данс-Дэ!

Чен, внезапно осознав, что его ноги живут отдельной жизнью, замер:

— Мои движения… имеют дисперсию восемьдесят процентов. Это… неконтролируемая выборка!

— Давай присядем, дружище, — Иван обнял Чена рукой через шею, — братаааан!

Чен улыбался и поправлял очки. Они начали качаться из стороны в сторону в такт музыке.

— Мы самые крутые кодеры на планете, — громко сказал Иван Чену в ухо.

Это взбодрило Чена как ушат холодной воды. Он поднял голову на Ивана и сказал ему с виноватым видом:

— Прости меня, я вас всех подвёл. Я обманул всех, я ничтожество…

— Братан, знал бы ты, какой я подонок, не говорил бы так, — ответил кое-как, ворочая языком, Иван.

— Нет, ты не понимаешь, я вас всех предал, — не унимался Чен.

Иван собрался и с серьёзным видом выдал целую речь:

— Тут все волки, хищники, которые пожирают друг друга. Руководство даже не пришло на корпоратив. Ни Пола, ни Мэта не было. Им плевать на нас. Мы для них — расходный материал. Они используют нас в своих интересах и выкинут. Только наша дружба останется, понимаешь? — Иван достал бутылку водки из-под стола и разлил в рюмки. — Давай ещё выпьем, братан!

Чен уже не мог связно говорить:

— Я… я должен тебе признаться…

Иван перебил его:

— Ты меня уважаешь?

Чен кивнул.

— Тогда давай выпьем! — Он поднял рюмку со стола и всунул в руку Чена. Взял свою, чокнулся и выпил.

Пол сидел за столом, уставившись на голограмму Януса — паутину из светящихся узлов, где каждый алгоритм дышал автономно. Внезапно лифт издал мягкий щелчок. Он поднял голову как раз в тот момент, когда дверь его кабинета распахнулась без стука. Двое мужчин в строгих пальто вошли, не стуча. Их тени, растянутые неоновой подсветкой, легли на пол, как ножны.

На пороге стояли двое мужчин в темных костюмах. Их лица были непроницаемы, а движения отточены годами тренировок.

— Мистер Вандербильд? — Первый, с лицом, высеченным из гранита, достал удостоверение внутренней разведки. — Артур Грей. Мой коллега — мистер Смит.

«Смит». Пол едва сдержал усмешку. Классика.

Пол почувствовал, как внутри у него все похолодело. Он медленно посмотрел на удостоверение, едва сдерживая дрожь в руках.