— Я понимаю, шеф, — сказал Мэт. — Но это необходимо для создания дата-центра мирового класса. Мы получим повышенную отказоустойчивость и возможность масштабирования в будущем.

После долгой паузы Пол кивнул.

— Хорошо. Мы берём эти цифры. Но учти — ни цента сверху. Уложимся в двадцать миллионов, или я лично приду разбираться с каждым перерасходом.

— Есть, босс, — ответил Мэт и быстро выбежал из кабинета.

Офис разработчиков напоминал поле боя после хакерской атаки: экраны мерцали графиками, на доске красовались уравнения, а на полу валялись пустые банки с энергетиками. Иван, облокотившись о спинку кресла, водил пальцем по трекпаду. Чен, сидя в позе лотоса на подоконнике, щёлкал кубиком Рубика, бормоча себе под нос что-то на китайском. Раджеш, закинув ноги на стол, жонглировал тремя телефонами, будто тестируя новую форму многозадачности.

— Сроки горят, — Иван ткнул в график на экране. — Шеф дал задачу быстро собрать психометрические данные для тестирования новых алгоритмов Януса. Для этого нам надо разработать какую-то простую игру и быстро вывести её в топы.

Раджеш ловко поймал один из гаджетов:

— Легко! Делаем симулятор бегства из матрицы. Игроки взламывают виртуальные банки, а потом…

— Потом получают бан за нарушение, — Чен, не отрываясь от кубика, вставил: — восемьдесят процентов подобных игр удаляют с маркетплейсов в первые сорок восемь часов.

Иван вздохнул, увеличивая на экране сводку трендов:

— Нам нужна механика, которая цепляет, но не нарушает правил. Как шахматный вирус — Чен наконец поднял глаза, кубик в его руках щёлкнул, собрав последнюю грань. — В прошлом году мобильные головоломки с элементами стратегии выросли на двести процентов. Но секрет не в сложности, а в социальном зуде.

Раджеш фыркнул:

— Зуд? Пусть чешутся через ВПН! Если добавить скрытый чат, где игроки обмениваются кодами…

— И делятся геолокацией, — Иван внезапно выпрямился, глаза сузились. — Чен, где твоя статистика по виральности механик с геоданными?

— Семьдесят процентов топовых игр за последний квартал использовали локацию, — Чен достал из кармана мини-планшет, — но есть нюанс: успешные проекты маскируют сбор данных под «исследование мира».

Раджеш засмеялся, вращая в пальцах телефон:

— Окей, представляйте: игроки строят виртуальные города, но ресурсы добывают только в реальных местах. Хочешь замок? Иди в парк. Нужна энергия? Беги до метро. А потом…

— А потом мы подключаем алгоритм ИИ, который подстраивает сложность под окружение, — Иван начал быстро печатать, выводя на экран схему. — Чен, проверь: если объединить соцграф из соцсетей и поведенческие паттерны…

Чен провёл пальцем по графику, — но если добавить слои: первый уровень — безобидный квест, второй — краудсорсинговая карта района, третий…

— Третий — тайный рынок обмена «артефактами» через коды, — Раджеш вскочил, рисуя в воздухе воображаемый интерфейс. — Представь: игрок сканирует код на остановке и получает подсказку, которая видна только его друзьям. Вирусный эффект — как цепная реакция!

Иван медленно улыбнулся, выводя на доску формулу:

— Социальный триггер, эмоциональная вовлечённость и сопротивление рутине.

— По моим данным, — Чен подошёл к доске, — для успеха проекта, эмоциональная вовлечённость должна быть больше семи баллов по шкале Цукерберга, а сопротивление можно снизить через микро вознаграждения…

— То через семьдесят два часа у нас будет пятьсот тысяч кастомных карт, — закончил Раджеш, уже взламывая тестовый сервер. — И да, я уже придумал баг: если игрок заходит в приложение ровно в три часа ночи, то он видит…

— Нет, — Иван резко поднял руку. — Никаких грязных приёмов. Мы создаём привыкание через азарт открытий, а не через манипуляции.

Чен кивнул, бросая кубик в воздух:

— Вероятность успеха около шестидесяти процентов.

— Тогда начинаем, — Иван развернул экран, где замигал прототип карты с движущимися точками. — Раджеш, готовь бэкдор для стресс-тестов. Чен, считай каждое нажатие.

Раджеш уже набирал код одной рукой, другой отправляя сообщение в Телеграмм.

Иван откинулся в кресле, заставив его скрипеть в такт гулу серверов. На экране за его спиной мигал график — алчная пирамида, вершиной упирающаяся в сто процентов рынка.

— Давайте прикинем сроки, — он щёлкнул курсором по цифрам, превращая их в дымящиеся кофейные пятна на графике. — Цель: семьдесят процентов аудитории мобильных геймеров и полный дамп их данных. От метаданных до режима сна.

Чен, не отрываясь от нейросетевой модели на своём планшете, заговорил монотонно, как голосовой помощник:

— При текущем уровне конкуренции и средней стоимости привлечения пользователя…

— Без воды, — перебил Иван. — Только цифры.

— Девять месяцев, — Чен поднял палец, будто ловя невидимый вектор. — Если игра попадёт в топ десять магазинов приложений в первые тридцать дней. Но это при условии, что уровень виральности будет выше двух.

Раджеш, игравший ножом в пятнашки на крышке ноутбука, фыркнул:

— Или три недели, если добавить скрытый майнинг на устройствах игроков. Их смартфоны будут добывать нам крипту, а мы купим рекламу за их же деньги. Круговая порука!

Иван бросил в него смятый стикер:

— Мы не пираты. Чен, продолжай.

— Девять месяцев — оптимистично, — Чен провёл рукой по голограмме диаграммы, выведенной проектором. — Но есть переменные. Например, если Раджеш взломает конкурентов и перенаправит их аудиторию к нам…

— Ха! — Раджеш поднял бровь, показывая на экран с взломанным чатом поддержки. — Я уже тестирую фишинг-рассылку для игроков игры Войны Кланов. Пишем: «Ваша деревня атакована драконом!» и ссылка на наш сервер. Конверсия — двадцать процентов за вчерашнюю ночь.

Иван зажмурился, словно пытаясь стереть из памяти этичность:

— Забудь. Нам нужен органичный рост!

— Тогда четырнадцать месяцев, — Чен вывел формулу на прозрачном дисплее: юзеры, боль, виральность, популярность. — Но если добавить триггер страха…

— Страха? — Иван нахмурился.

— Да. «Твои друзья уже играют двадцать часов, а ты отстаёшь!» — Чен показал уведомление с красным таймером. — Боязнь упустить срабатывает на сорок процентов быстрее, чем позитивные стимулы.

Раджеш прыснул, роняя шнур от зарядки:

— А ещё можно слать СМС родственникам: «Ваш сын проиграл все жизни! Купите ему премиум!»

— Нет, — Иван ударил кулаком по столу, от чего завибрировали стаканы. — Мы не становимся чёрной корпорацией. Только честные методы.

Тишина повисла на три такта, пока Чен пересчитывал данные.

— Одиннадцать месяцев, — наконец произнёс он. — Если Раджеш найдёт способ парсить данные из фитнес-трекеров через наш модуль, а я оптимизирую монетизацию под…

— Уже делаю, — Раджеш вывел на экран код, где шагомеры игроков превращались в игровую валюту. — Каждая тысяча шагов давала плюс один к энергии. Люди побегут в спортзалы, как зомби за мозговым штурмом.

Иван кивнул, вставая. Его тень на стене напоминала часового на башне.

— Значит, одиннадцать месяцев.

— Ага, — Ухмыльнулся Раджеш и покачал головой из стороны в сторону.

Иван собрал всё со стола, резко вышел из кабинета и направился к шефу, согласовать сроки.

— Одиннадцать месяцев? — Пол щёлкнул ручкой по столу, будто отмеряя секунды до апокалипсиса. — Иван, ты же знаешь, нам нужно работать здесь и сейчас. Конкуренты не дремлют, что бы конкурировать в войне алгоритмов, нам нужны самые свежие данные. У нас нет одиннадцати месяцев!

Иван, стоя у стеклянной стены с видом на ночной город, сжал папку с аналитикой Чена:

— Это с учётом чистых методов. Если разрешить Раджешу слегка… ускорить процесс…

— Слегка взломать пару экосистем? — Пол усмехнулся, запуская голограмму стартап-карты. Над столом зажглись сотни точек — компании с чеком до пяти миллионов евро. — Можем купить кого-то, кто уже на пол пути и у кого есть проблемы с финансированием.