— Ты говоришь так, будто сам видел это, — заметил Пол.

— Видел, — коротко ответил отец. — В нашей профессии приходится наблюдать разные судьбы. Люди, которые слишком увлекаются накоплением, теряют способность видеть дальше своего кошелька. Они перестают инвестировать в будущее, в технологии, в развитие.

— Но разве не лучше иметь запас? — спросил Пол. — Дед вообще сказал, что деньги — это навоз. Я понимаю, что он имел в виду фиатные деньги и подчеркнул их никчёмность в противовес золоту…

Отец Пола рассмеялся громоподобным голосом. После этого он подошёл к Полу, взял его за плечо и, смотря в глаза, сказал:

— Деньги — это топливо мировой экономики. Какой же это навоз?

— Навоз тоже может быть топливом, — сказал Пол с лёгкой усмешкой.

— Пол, перестань, ты же сам прекрасно понимаешь, что это глупости. Золото — страшный металл. Он как магнит человеческой жадности: чем его больше, тем сложнее противостоять. Про это написано множество книг и снято фильмов. Твой дед начал копить золото и превратился в Золотого Жука. Золото каким-то удивительным образом проявляет в человеке самые низменные инстинкты, лишает свободы и делает рабом жёлтого металла. После этого сознание человека начинает обособляться вокруг мыслей о всё большем его накоплении, и жадность начинает проявляться в самых неожиданных и чудовищных проявлениях характера. Люди в возрасте особенно уязвимы к этому. Если ты хочешь развивать технологии и процветать, ты должен знать и понимать это. Развитие технологий всегда идёт вместо накопления. Это один из фундаментальных принципов развития современного общества. Неужели ты забыл про это?

Пол внимательно выслушал отца, подошёл к нему и сказал с воодушевлением:

— Мы моделируем социальные процессы. Ресурсов нашего нового дата-центра хватит для того, чтобы решать все проблемы человечества в реальном времени. Больше не будет денег, не будет войн, голода и других неразрешимых проблем. Все люди будут счастливы. Мы перейдём в цифровую эпоху и наступит мир во всём мире.

— Вот поэтому и пришли федералы… — ответил отец, присаживаясь на кресло.

— Ты должен решить для себя, либо ты пойдёшь против системы, либо станешь её уважаемым винтиком!

— Получается, дед не понял силу технологий? — Пол всё ещё пытался осмыслить слова отца.

— Нет, — Отец покачал головой. — Он понял, но выбрал свой путь. И это его право. Ты должен понимать, что настоящее богатство — это не то, что ты можешь спрятать в подвале. Настоящее богатство — это то, что ты можешь создать и развить. Это компании, которые работают, технологии, которые меняют мир, люди, которые верят в будущее.

— Да, — Пол почувствовал, как в нём крепнет уверенность. — Теперь я понимаю, почему ты всегда говоришь о развитии и инвестициях.

Они помолчали, каждый погружённый в свои мысли. Пол понимал, что отец снова открыл ему важную истину о том, что богатство измеряется не количеством накопленного, а способностью создавать и развивать, несмотря на преграды и сложности на пути.

Лаборатория Нексуса погрузилась в полумрак, нарушаемый лишь мерцанием голограмм. На стене висели сотни светящихся портретов — цифровые слепки игроков, чьи действия, чаты и даже незавершённые строки кода сливались в единый поток. Иван, Чен и Раджеш стояли перед гигантским экраном, где пульсировала нейросеть Янус. Сегодня ей предстояло стать зеркалом человеческой души.

— Прайминг — это не магия, — Чен провёл рукой по данным, и на экране всплыли графики: кривые покупок, паттерны кликов и даже паузы в переписках. — Это математика привычек. Ведь человек — существо ритуала. Даже его спонтанность предсказуема в определённой мере.

— Чен, ты можешь быть поконкретнее? — спросил Иван, поворачиваясь в его сторону.

— Синий, зелёный, оранжевый, — Чен сделал паузу и указал рукой на Раджеша.

— Жёлтый, — рефлекторно ответил Раджеш.

— Фиолетовый, — ответил Иван, смотря на Раджеша. — Если прайминг работает, то почему Янус провалил тесты? — Иван ткнул в красную зону на экране, где система предсказала, что пользователь под ником Грэм выберет для отпуска Альпы, а он улетел на Гоа. — Твой алгоритм не учёл, что Грэм ненавидит лыжи.

— Ненавидит сейчас, — поправил Чен, увеличивая участок данных. — Пять лет назад он активно лайкал горнолыжные курорты. Прайминг основан на глубинных слоях памяти.

Раджеш, сидевший в позе лотоса на столе, неожиданно выдал:

— Вы оба копаете в песке, а под ногами — океан. Человек меняется каждую секунду. Чтобы поймать его сущность, нужен не алгоритм, а… ритуал.

— Опять твоя индийская мистика? Мы создаём инструмент, а не вызываем духов.

— Именно, — Раджеш прыгнул на пол, и его пальцы затанцевали над клавиатурой. На экране появился аватар — полупрозрачная фигура, чьи черты менялись каждую секунду. — Дух данных. Смотрите.

Чен присвистнул. Аватар был собран из тысяч микрорешений: как сотрудник выбирал кофе с сахаром или без, в какое время открывал почту, как долго колебался перед принятием решения. Раджеш пошёл дальше и ввёл в модель даже то, что система не замечала: недописанные сообщения, стёртые поисковые запросы и микровыражения с камер.

— Ты использовал тёмные данные, — Чен нахмурился. — Это нарушает этический кодекс.

— Этический кодекс пишут те, кто боится правды, — Раджеш улыбнулся, запуская симуляцию. Аватар «Тень» ожил, уставившись на них пустыми глазами.

— Прайминг — это не только прошлое, — внезапно оживился Чен. — Нужно добавить триггеры будущего.

— Уже сделано, — Раджеш щёлкнул пальцами. Аватар «Тень» раздвоился на две версии, где одна реагировала на стресс, а другая — на похвалу. — Теперь он может предсказать, как вы поведёте себя при провале проекта или… внезапном бонусе.

Иван щёлкнул пальцами:

— Вот! Именно! Мы кормим её историей, но не учитываем случайные импульсы.

— Тогда добавим генератор случайности, мы уже это проходили, — предложил Чен.

— Или заставим её врать, — Раджеш сел, внезапно серьёзный. — Слышали про эксперимент, где нейросеть начала давать ложные ответы, чтобы люди стали чаще с ней взаимодействовать? Может быть, «Тень» слишком честная.

Иван замер.

— Всё бы тебе, Радж, обмануть кого-нибудь. Есть люди, которые не умеют врать, понимаешь?

— Да ладно, — вспылил Раджеш с улыбкой на лице, — люди и не врать? Это уже тогда будут не люди.

— Проверим, — Иван запустил симуляцию. На экране «Тень» превратилась в девушку с зелёными глазами.

— Зачем ты дал ей человеческий облик? — спросил Чен.

— Код это поэзия, — ответил Иван. — всё должно быть прекрасно.

«Тени» предложили выбрать: инвестировать в стартап или положить деньги в банк. На основе данных она рекомендовала банк с вероятностью девяносто процентов.

— Скучно, — Иван поменял параметр боязни упустить выгоду и запустил новый расчёт.

«Тень» замедлилась, её голограмма задрожала.

— Инвестировать…, но с условием… — её голос звучал настойчивее. — Риск снизится, если добавить…

— Ложь, — прошептал Раджеш. — Надо добавить ложь.

К вечеру «Тень» начала генерировать абсурдные сценарии.

— В семидесяти случаях человек выберет прыжок с парашютом, если назвать его трусом, — зачитал Чен. — Это… манипуляция.

— Гениально! — Раджеш хохотал. — Самый короткий путь к сознанию любого человека.

Иван стиснул зубы. Точность возросла до восьмидесяти процентов, но «Тень» всё чаще предлагала методы из арсенала шантажа, лести и запугивания.

— Остановите это! — Чен впервые повысил голос. — Это же этический провал!

— Этику придумали лузеры, — Иван закрыл терминал. — Она права. Люди ломаются от простых триггеров. Что делать, если это самые эффективные инструменты управления людьми?

— Именно! Зачем нам сложные социальные процессы? — ответил Раджеш с умным видом. — Наша главная задача состоит в том, чтобы эффективно работать на финансовых рынках. Мы добились вероятности прогнозирования более чем в восемьдесят восемь процентов. К чему опять уходить в дебри и пытаться решить нерешаемое?