— И кто же это будет? — спросил Иван, чувствуя, как нарастает головная боль.

— О, у меня есть на примете один человек, — Мэт достал телефон. — Раджеш Кутропали. Говорят, он решает подобные проблемы… по-своему.

На экране снова появилось сообщение от Алисы: «У вас есть три часа, чтобы принять решение. Или ваши маленькие секреты станут достоянием общественности».

Иван посмотрел на своих руководителей:

— Вы серьёзно? Нанять ещё одного хакера? Это безумие!

— Именно, — улыбнулся Пол. — А в безумии, как известно, есть своя система.

Мэт уже набирал сообщение Раджешу: «Нужна твоя помощь. У нас тут появился фантом, который решил поиграть в кошки-мышки».

Иван откинулся на спинку кресла, глядя на потолок, где пульсировали красные индикаторы тревоги. Завтра будет интересный день. Если, конечно, компания переживёт эту ночь.

На следующий день с утра вся команда была в сборе. На столе мерцали экраны с тревожными оповещениями: «Опасность! Перезагрузка системы! Опасность!». Иван, с лицом, искажённым яростью, колотил кулаком по клавиатуре, словно пытался выбить ответ из камня. Мэт молчал, стиснув зубы, а Пол стоял у окна, наблюдая, как городские огни мерцают, будто насмехаясь над его амбициями.

Внезапно дверь открылась без стука.

— Приветствую. Я Раджеш Кутропали. Кажется, у вас тут… завёлся мусор в коде?

Голос был мягким, как шелест страниц, но в нем чувствовалась сталь. Все обернулись. В дверях стоял мужчина лет тридцати, в простой хлопковой рубашке и очках с круглыми линзами. В руках он держал терминал с проводами, а на плече висел потрёпанный рюкзак с нашивкой в виде лотоса, сплетённого из проводов.

— Вы опоздали на месяц, — процедил Иван, не отрываясь от экрана. — Сейчас не время для интервью.

— Напротив, — Раджеш шагнул внутрь, его сандалии шлёпали по полу с непринуждённостью человека, гуляющего по парку. — Именно сейчас вы нуждаетесь в садовнике.

Он поставил термос на стол, вытесняя чашки с кофе, и сел за терминал, который Иван яростно защищал минуту назад. Его пальцы коснулись клавиатуры — не ударили, не вцепились, а словно погладили.

— Что вы делаете?! — взревел Иван, но Пол поднял руку:

— Подожди.

Раджеш не ответил. Его глаза за стёклами очков отражали бегущие строки кода, но вместо напряжения на лице была лёгкая улыбка, будто он разгадывал кроссворд.

— Алиса оставила бэкдор в форме фрактала, — заговорил он, словно вслух размышляя. — Каждый слой маскируется под легитимный код. Очаровательно…, но негигиенично.

— Негигиенично? — Мэт нахмурился.

— Вирусы — как сорняки. Если вырвать с корнем, они прорастут снова. Но если изменить почву… — Он набрал последовательность символов, напоминающую мантру.

Экран дрогнул. Вместо привычных алых предупреждений появились зелёные волны, омывающие код. Бэкдор Алисы начал… растворяться. Не удаляться, а трансформироваться, как яд, нейтрализованный противоядием.

— Вы… переписали её вирус? — Пол приблизился, глаза расширились.

— Нет. Я дал вашей системе иммунитет. — Раджеш откинулся на спинку кресла, потягивая чай. — Нейросеть теперь будет распознавать подобные вторжения как часть своей экосистемы. Она научится… переваривать угрозы.

Иван замер, уставившись на экран. Там, где раньше зияла чёрная дыра бэкдора, теперь пульсировал симбиоз алгоритмов — живой, дышащий.

— Это… — он запнулся, впервые за годы не находя слов.

— Новый подход к безопасности, — закончил Раджеш. — Вы пытаетесь строить стены. Но стены падают. Я предлагаю вырастить лес.

Мэт перевёл взгляд с экрана на лицо хакера:

— Лес?

— Деревья поддерживают друг друга корнями. Они делятся ресурсами, предупреждают об опасности. — Раджеш провёл пальцем по тачпаду, и на экране возникла трёхмерная модель нейросети — теперь её структура напоминала рощу, где каждая ветвь была связана с другими. — Ваш Дракон больше не одинок.

Пол сел, медленно, будто боясь спугнуть момент.

— Вы говорите о распределённом интеллекте?

— О жизни, — поправил Раджеш. — Искусственной, да. Но жизнь всегда находит путь. Даже если этот путь… — он кивнул в сторону экрана, где код Алисы таял, как утренний туман, — пытаются отравить.

Тишину нарушил резкий звук — Нейросеть Нексуса издала низкий гул, словно пробуждаясь от кошмара. На экране всплыло сообщение: «Все системы в норме! Модули защиты инициированы. Ребалансировка кластеров проведена!».

— Как долго продержится эта… иммунная система? — спросил Мэт, всё ещё не веря глазам.

Раджеш улыбнулся, собирая рюкзак:

— Пока всё в норме. Но помните: Алиса — не враг. Она… стихия. И стихиям нельзя противостоять. К ним нужно адаптироваться.

Он направился к выходу, но Пол встал, перекрыв путь:

— Мы предлагаем вам контракт. Назовите цену.

Раджеш остановился, его взгляд скользнул по голограмме Дракона, теперь переливающегося изумрудными оттенками.

— Я не продаюсь. Но я могу сажать семена. При условии…

— Любом, — Пол не моргнул.

— Вы позволите нейросети расти и развиваться свободно. Даже если это вас пугает.

Дверь закрылась за ним, оставив в воздухе аромат чая с кардамоном.

— Сумасшедший, — выдохнул Иван, но в его голосе звучало уважение.

— Гений, — поправил Мэт, наблюдая, как нейросеть Нексуса словно играя, разбирает и собирает собственный код.

Пол молчал. На экране, в глубине новых алгоритмов, мелькнула тень — крошечный пиксель в форме лотоса. Семя, понял он. Он вживил в систему нечто большее, чем защиту.

А далеко в сети, в лабиринте из шифров, Алиса Врей наблюдала за изменениями. Её бэкдор исчез, но вместо гнева на губах дрожала улыбка. Она набрала сообщение:

«Лес? Оригинально. Но я люблю пожары.»

Ответ пришёл мгновенно — от неизвестного адресата:

«Огонь очищает, а пепел — лучшая почва.»

Игра только начиналась.

Биржевые сводки лились по стенам как водопад из света: алые и изумрудные свечи, кривые волатильности, цифры, танцующие в такт жадности и страху. Пол стоял перед гигантским экраном, где мировой рынок пульсировал в режиме реального времени. Его тень, растянутая и острая, резала графики пополам.

— Нам нужны не трейдеры, — произнёс он, не оборачиваясь. — Нам нужны шахматисты, которые видят поле на двадцать ходов вперёд, но делают ставки за две секунды.

Мэт, развалившись в кресле с чашкой холодного кофе, бросил папку на стол. Фотографии кандидатов разлетелись, как карты Таро.

— Шахматисты сгорают на бирже. Здесь нужны не логики, а хищники. — Он ткнул в портрет мужчины с ледяными глазами. — Вот, Лео Мартенс. Взлетел на коротких позициях во время кризиса. Заработал миллион за ночь.

— И потерял всё через неделю из-за эмоций, — Пол повернулся, его голос звучал как скрежет металла. — Нам не нужны игроки. Нам нужны… провидцы.

Мэт закатил глаза:

— Провидцы? Это не средневековье, Пол. Ты хочешь, чтобы они предсказывали будущее в хрустальном шаре?

— Нет. Чтобы чувствовали его в цифрах. — Пол коснулся экрана, и графики сменились на серию головоломок: фрактальные паттерны, уравнения с отсутствующими переменными, часы, идущие в обратную сторону. — Вот их «хрустальный шар».

На следующий день первый кандидат вошёл в комнату, напоминавшую гибрид бункера и казино. Свет неоновых ламп мерцал, отражаясь в стеклянных стенах, где в реальном времени ползли котировки. Ева Кортес, экс-профессор математики, перешедшая в трейдинг, села за терминал. Её пальцы, украшенные кольцами с рубинами, зависли над клавиатурой.

— Правила просты, — голос Пола звучал из динамиков. — У вас есть три минуты, чтобы найти аномалию в этих данных. Ставка — миллион виртуальных долларов.

На экране всплыл хаос: столбцы чисел, сливающихся в серую массу. Ева даже не моргнула. Её глаза сузились, будто фокусируясь на одном пикселе.

— Время пошло, — сказал Мэт, запуская таймер.

Через сорок секунд её рука дёрнулась. Она выделила строку, где число внезапно появлялось среди котировок нефти.