— Байрн Грейсер был истинным рыцарем. Отважным защитником жителей королевства, безжалостным к врагам и столь же милосердным к своим подданным. В нём волшебным образом сочетались многие восхваляемые качества, которым мало кто следует из современных дворян. Но он был проклят Богиней. Все его дети — не важно, от законной ли супруги или от любовниц — были исключительно женского пола. Представь отчаяние доблестного воителя? Дело было даже не в завоеванном титуле — ему было некому передать свою Волю мечника. Это был крах всего, ради чего он жил…

— И поэтому он решил искалечить собственную дочь? Лишить её женского естества, какого-либо выбора в жизни, кроме как превратиться в продолжение его Эго? — прорычал Айр, подавшись вперёд. Он долго сдерживал эту злобу — и вот она нашла выход. Это всё было несправедливо. Совершенно бесчестно.

— Именно! — страстно воскликнул Лейнард, вскочив на ноги. — Именно такой и должна быть реакция любого мужчины! Он лишил нас — нет, весь мир — прекрасной девы! Вместо той, кто может дарить миру жизнь и любовь, заставил её нести смерть! Я желаю ей открыть истину. Узнав о кончине Грейсера Старшего, я возгорелся надеждой, что сейчас она сможет увидеть его чудовищную ошибку. Байрн был моим наставником, я бесконечно его уважал, но не смог простить ему столь немыслимое преступление.

Что-то в этой логике казалось Айру очень искажённым. Но сформулировать собственные мысли было непросто — хотелось лишь согласно кивать и поддакивать сияющему. Тем не менее, слова вырвались сами собой:

— И поэтому вы его убили?

Повисла тягостная тишина. Лицо аристократа на миг неестественно застыло, словно демоническая маска, прежде чем на нём вновь появилась доброжелательная улыбка:

— Ну что вы, шевалье. Подобного и в мыслях не было. А кроме того, Байрн Грейсер, конечно, сдал в последние годы, но даже у меня не вышло бы его просто “убить”. Поверьте, если бы мы сошлись в бою — об этом бы знал весь его домен. И пара соседних. Нет, он либо мирно умер своей смертью… либо ему помог кто-то, кому он полностью доверял. Я не вхожу в число этих людей уже долгие годы — и на вашем месте присмотрелся бы к кому-то из его ближайших друзей. Скорее всего, это тот же человек, что пытался отравить Хардебальда.

— Благодарю за искренность, — напряжением Воли Айр попытался собрать мысли в кучу. — Думаю, теперь моя очередь. Ланн… Лана покинула замок, едва увидела ваши знамёна, милорд. Она не желает с вами встречаться. И я надеюсь, что вы проявите благородство и будете уважать это желание.

— Вот как? А ведь только я способен её исцелить. Неужели вы ревнуете, уважаемый шевалье? — рассеялся Лейнард, плеснув себе в бокал красного.

— Ничуть. Для меня она — дорогой друг. Дело исключительно в Вашей Светлости, — наклонившись вперёд, Айр нахмурился и заставил себя сказать напрямик: — В вас есть что-то зловещее. И какая бы тьма ни терзала её душу, я уверен — вы сделаете только хуже. Потому я вас прошу: если баронесса вам дорога, держитесь подальше.

Пару мгновений удивлённо расширенные зрачки аристократа изучали лицо Айра. Ну не привык сиятельный господин к негативным ответам — и не только благодаря своему статусу. А потом Лейнард отпил вина и захохотал — весело и искренне. Вот только за всем этим весельем скрывалось нечто иное, чего гвардеец не мог разобрать. Потянувшись за пазуху, герцог вынул печать с символом крылатого льва. Такой же красовался на его гербе.

— Ты действительно занимательный парень. Возможно, мы даже подружимся. Твою просьбу я выполню — уж слишком ты уверен в своих подозрениях. Будет занятно понаблюдать, как ты тоже сыщешь её ненависть на свою голову. Но пусть будет так! — пару секунд герцог Восточный играл тяжёлым перстнем в пальцах и внезапно предложил: — У тебя ведь пока нет сеньора? Присягни мне, и помимо номинального титула ты получишь от меня земельный надел. Человек, способный глядя мне в глаза отстаивать собственное мнение, — это именно то, чего я желаю от вассалов!

— Прошу меня извинить, Ваша Светлость. Но я желаю поступить на королевскую службу. Благодарю за столь щедрое предложение. Надеюсь, вас не опечалит мой отказ, — холодно ответил Айр и поднялся из-за стола. — Также спасибо вам за напиток, он действительно поставил меня на ноги. Но сейчас, если позволите, я бы хотел встретиться с господином Хранителем Севера.

— Хм. Я думал, твоих амбиций хватит на большее, чем стать полусотником гвардии. Можешь идти, — при словах «королевская служба» лицо герцога потемнело, и он будто разом утратил к Айру всяческий интерес.

Ударив в грудь кулаком и поклонившись, бывший гвардеец без лишних слов вышел из зала. Он был в полном смятении. Эмоции ему кричали, что он допустил страшную ошибку, но разум был с ними полностью не согласен. Возможно Лейнард и не был прогнившим насквозь, но Айр не искал себе господина. Сколь идеальным бы тот не казался.

***

Хранитель Севера, барон Хардебальд. Единственный человек в королевстве, который отказался от титула герцога, что ему жаловала корона за триумфальные победы сразу в трёх крупных войнах. Легенда среди рыцарей, обучавший владению Волей Его Величество короля-консорта, ещё в то время, когда тот был простым графом. Простой барон был единственным человеком во всём королевстве, кто смел сказать “нет” венценосной госпоже королеве. А ещё он был предполагаемым отцом Айра. Многое из того, что узнал гвардеец за последнее время, указывало именно на это. И сейчас у него наконец-то была возможность получить ответы на многие терзающие его вопросы.

Он прежде уже встречался с этим человеком — целых три раза. И даже однажды удостоился чести получить несколько советов по владению мечом. Но никаких родительских чувств старик к нему, разумеется, не проявлял. Только требовательность, граничащую с жестокостью. Впрочем, если подозрения Айра подтвердятся и Хардебальд — это именно тот, кто стоит за поддержкой Красных Колпаков в их королевстве, то это всё объясняет. Вряд ли человек, сражающийся против вседозволенности знати и их холёных отпрысков, будет опекать собственного сына.

Почтительный сержант с знаками различия десятника гвардии встретил его у залы, где проходила беседа с Лейнардом, после чего проводил к оружейной. Святая святых господина интенданта была распахнута настежь, отчего старик наверняка бы пришёл в ярость. В не меньшей ярости, судя по всему, был человек, изрыгающий проклятия на всех четырёх известных этому миру языках:

— Даггрд жавни! Заббар мара! Йабын арот! Будь проклят час! Двадцать семь лет совместных скитаний и войн. Коллекция оружия и доспехов, каковой нет даже у королей. Филиш, Дарел, почему? Какого хрена я вам оставил так мало? Это всё не стоит и капли вашей пролитой крови. Простите, друзья… Да защитит ваши души Отец, покойтесь в объятиях Матери.

Наступило молчание. Айр подождал пару минут, стоявший неподалёку гвардеец старался не встречаться с ним взглядом. Уж очень много боли было в голосе старика. Оглушительный лязг возвестил о перевёрнутой стойке с оружием, а звенящий удар, потревоживший стены, — о том, что Хардебальд, вполне вероятно, сломал себе руку, вписав в кладку кулак. Парень решил, что дальше будет хуже, и решил унять саморазрушительную ярость Хранителя Севера.

— Господин, мне сказали, что вы желали видеть меня. Айр, ранее служил в гвардии, исполняющий обязанности коменданта принял решение посвятить меня в рыцари за победу в турнире, — быстро спустившись, представился Айр.