Шестеро провожатых о чём-то негромко переговаривались с Малышом, служа еще одним напоминанием, что о безопасности пока говорить рано. Тем более что у Айра уже начали закрадываться некоторые подозрения о истинной сути черноволосого дылды. Многие из разбойников были ранены — похоже, что несколько стычек со свежевателями дались им нелегко. Впрочем, чудом было уже то, что они всё ещё живы.

Бандиты сразу же забрали у него своего товарища с пробитой головой, так что гвардеец сейчас шёл налегке, но, как ни прислушивался, не мог разобрать их негромкую речь, наполненную ко всему прочему воровскими словечками. Однако Малыш с каждым словом хмурился только сильнее. Похоже, у них тоже были проблемы. Большие проблемы. А это уже было на руку и Белому Барону, и ему самому.

— Ты овладел Волей. Поздравляю с первым шагом на пути к Богу-Воину, — негромко произнёс Ланнард, шагающий рядом.

— Я… что? — встряхнув чугунной головой в стальном шлеме, Айр недоверчиво посмотрел на барона. Произошедшую схватку он помнил отрывочно, словно наслаивающиеся друг на друга куски ткани. Алый и фиолетовый круговорот боли и ярости.

— Сорвался с привязи мира. Поставил своё эго превыше его законов. Смог изменить себя, а через себя — всё. Это Воля, мой друг, решимость творить невозможное. Наше благословение и проклятие, — пояснил Ланн с мягкой улыбкой. — Маги совершают свои таинства, “обманывая” реальность, а мы её коробим грубой силой яростной убежденности. Понимаешь?

— Нет, — искренне ответил гвардеец, стянул с себя шлем и с наслаждением почесал пшеничного цвета короткие волосы.

— Ну и не беда. Тебе и не обязательно понимать. Главное — чувствовать ритм, решимость и не допускать сомнений. В себе, разумеется. Верь в то, что весь мир — театр, испытания — декорации, люди — массовка, а ты в нём главный герой.

Мелодичный, грустный смех пронзил затхлый, тягучий воздух подземелья. Проводники вздрогнули и посмотрели на Белого Барона как на умалишённого. Айр тоже впервые слышал, чтобы Ланнард смеялся.

— И стать таким же нелюдем, как те, кого я ненавижу? То, что вы советуете, — это путь в бездну вседозволенности и одиночества, — после недолгих размышлений ответил он товарищу.

— Установи собственные ограничения, что будут служить якорем, — они есть у всех, кто цепляется за реальность. Но знай, что любые сомнения тебя лишь ослабят.

— Спасибо за совет, я подумаю. А какой же “якорь” есть у вас, мой лорд? — встретившись взглядом с синими, как грозовое море, глазами, Айр усилием воли заставил себя вглядеться в их глубину. Прямо в сердце бушующего урагана, где всегда царил штиль.

— Никогда не бросать товарищей. Оберегать слабых. Защитить сестру. Найти ей место под солнцем. Но прежде всего — достичь Цели, что мне поручил отец. Выполнить последнее желание, что он мне оставил. Искупить свой грех, — одними губами прошептал платиновый блондин, скорее самому себе, как напоминание.

Голос Ланнарда дрожал от напряжения. Айр прищурился, но всё же решил поинтересоваться. Этот вопрос напрямую касался его собственного благополучия и шансов на выживание. Он уже понял, что у могущественных рыцарей башка чуток набекрень, так что хотел разобраться с тем, что варится в этом платиновом котелке.

— И в чем заключается эта “Цель”, милорд?

— Две недели назад в наше поместье прибыл гонец от Хардебальда. Прежде чем направиться в столицу, он отправил отцу просьбу прибыть и защитить Равен в его отсутствие. Но на следующий день Байрн Грейсер умер, не успев выполнить просьбу побратима. Сейчас это мой долг, — Ланн говорил как зачарованный, произносил слова, которые для него стали чем-то большим, чем просто словами, а его глаза потеряли свой блеск.

— Как это случилось? Даже не верится, что герой стольких сражений и схваток тихо ушел в своей постели, — продолжил наседать Айр, пользуясь внезапной откровенностью собеседника.

— Сердце, — нехотя ответил барон и добавил: — Как бы ты ни был силён, оно есть у всех. И мужчин оно подводит даже чаще, чем женщин.

Айр почувствовал какую-то зловещую недосказанность за этой фразой и кривоватой улыбкой. Но решил больше пока не давить. К тому же, миновав череду подземных туннелей, они вышли в большую пещеру, в центре которой, судя по разбитым палаткам и горящим кострам, находился лагерь бандитов.

Дым от огня поднимался к высоким сводам, создавая причудливые фигуры на фоне светящегося камня. Из самого центра пещеры к испещрённому символами полу бил яркий луч света. Похоже, солнечные лучи преломлялись спиралью из десятков призм и проникали, по задумке древнего архитектора, в это капище. Из пяти десятков человек, мужчины составляли лишь половину, среди оставшихся были женщины, дети и даже несколько стариков и старух. Совсем не таким представлял гвардеец лагерь тех самых головорезов, которых послали выслеживать его десяток. "Кулак" правда на удивление нехотя приступил к выполнению этого приказа, сосредоточившись на патрулях дорог, хотя ему прекрасно было известно, что эти разбойники почти не нападают на купцов, а занимаются контрабандой и скрываются где-то в Чаще.

Айр лишний раз подивился мудрости своего старого командира, решившего не встревать в игры дворян. Ведь у этих “бандитов” в центре лагеря стоял штандарт, изображающий скалящийся череп в дурацком красном колпаке на чёрном фоне. Эмблема тех, кто решил бросить вызов не только закону и аристократам, но и самому королевству. Ещё будучи в Тарсфоле, гвардеец пытался с ними выйти на связь — разумеется, безрезультатно. Вряд ли этим лихим людям был интересен мальчишка из квартала развлечений. Чуть позднее, уже поступив в гвардию, он услышал, что их поддерживает кто-то из высшей знати для продвижения собственных политических целей, и испытал разочарование. А сейчас встретился с бунтовщиками вживую. Только вот была большая проблема.

По коже пробежали мурашки от десятков настороженных взглядов, когда они приблизились к костру. Эти люди ненавидели аристократов по множеству разных причин. Кто-то потерял по их вине всё имущество, а кого-то попросту лишили родных и близких. Лишь недавно, в прошлом году, Её Величество утвердила для высшей знати тот же закон, что действовал в Западных баронствах последние пару столетий, — на запрет убийства мещан. Скорее всего, не от большой любви к людям. Решение было целиком прагматичным: в противостоянии со своим венценосным супругом за власть королева опиралась на своего племянника Лейнарда и восточных баронов и таким образом хотела укрепить их лояльность.

Разглядев бородатого мужчину в доспехе из клёпаной кожи, Шейл заледенел и потянулся к колчану, но его руку перехватил Ланнард и отрицательно покачал головой, кивнув в сторону ведущего их Малыша. Крестник недоуменно нахмурился, на что Белый Барон лишь закатил глаза и тяжело вздохнул. Одержимый местью граф Граденс видел не дальше своего носа, как и положено поставившему цель аристократу. Ну, это даже к лучшему, главное, чтобы горячий парень не сорвался с резьбы раньше времени.

Обстановочка накалялась. Завидев, что Малыш вернулся с чужаками, несколько подозрительных личностей поднялась от костров и скрылась в боковых проходах пещеры. Сомнительно, что им всем внезапно стало невтерпёж пойти отлить. Но у Ланна морда была как всегда кирпичом. То ли он действительно не понимал, что в худшем случае им вчетвером придётся сражаться против двух дюжин, то ли ему просто было плевать. И с учётом их недавнего разговора Айр опасался, что дело как раз во втором.