***

Первое насаженное на колья тело они обнаружили спустя два часа, ближе к полудню. Свежеватель неудачно оступился и угодил в волчью яму, прикрытую тонкой кожей и прошлогодней листвой. Чем глубже их небольшой отряд углублялся в вотчину Бородача, тем чаще они зрели подобные картины. Опережающие их отряды отродий Лангарда несли огромные потери, несмотря на то что бандиты ни разу не вступили с ними в прямую схватку.

Чёрную дань взыскивали многочисленные западни и хитроумные ловушки, которыми был усыпан этот лес. Свежевателей пронзали шипастые оглобли, вырывавшиеся из-под земли, вздёргивали за ноги покрытые ядовитыми шипами лозы, давили падающие сверху брёвна и проглатывали огромные хищные пасти растений, что прятались здесь в тенях. Это была даже не бойня, а скорее жертвоприношение.

Листва ощетинилась тонкими лезвиями, а трава под ногами царапала сапоги. И всё это великолепие жадно, словно вампир из легенд, пило чёрную кровь, текущую из оставленных ран. Чаще было плевать, из какого кошмара вырвались безжалостные северные монстры, она ненавидела всех одинаково. Для неё не было других законов, кроме одного — слабые должны кормить сильных. И пока что умело пользующиеся хищным окружением разбойники были здесь на вершине пищевой цепи.

— Нагоняем. Но далеко же залезли сссуки… — хмуро прошипел Малыш, вскинув руку. По его жесту все замерли.

Здоровяк указал вперёд, на небольшой холмик, покрытый розовыми кустами. Когда-то прекрасные белые цветы теперь стали чёрно-фиолетовыми. Десяток запутавшихся свежевателей стебли удерживали, словно стальные канаты, спеленав и пронзив уродливые тела своими шипами. Многие из тварей ещё были живы, вяло трепыхались, пытаясь освободиться, разумеется, тщетно. Чаща не знала жалости или пощады — её прекрасные розы с удовольствием впитывали в себя северное проклятие.

— Кажется, в нашем розарии появились вредители. Как только обойдём клумбы, взору благородных господ откроется вид на скромную обитель, — с невесёлой ухмылкой пошутил Малыш. — Только под ноги смотрите, а то местный газон вас покусает.

На входе в увитый зелёным плющом каньон, вырубленный вглубь земных недр на десятки метров, отряд ждали следы жестокой бойни. Похоже, здесь свежеватели всё же настигли разбойников и попытались отыграться за затянувшуюся погоню. Это стало для тварей последней ошибкой. Их истыканные стрелами трупы были раскиданы на камнях по всей длине пути вглубь разреза.

Осматривая поле боя, Айр удивлённо качал головой. Похоже, разбойники с помощью приманки завели свежевателей в ловушку и расстреляли со стен каньона. Гвардеец был сведущ в воинской тактике лишь по верхам, но понимал, что для обычных бандитов отряд Бородача сражался уж слишком споро и слаженно. Да и во время той первой схватки, когда часть людей осталась защищать трактирщика… Было ли это настоящим бегством?

— Хороши. Перебили часть врагов, своих всех сохранили и успели отступить, прежде чем те опомнились, — улыбнувшись, произнёс Ланн.

— Ну так, не всегда же мы были бандитами, господин барон, — гордо воскликнул один из ватаги Малыша. — Было времечко, когда в песочной броне, под началом лорда Дюва…

Крепкая затрещина заставила излишне языкастого разбойника едва не кувыркнуться в хищно распахнутые пасти цветов, что росли на стенах каньона.

— За метелкой следи. Воняет. — угрожающе бросил ему черноволосый здоровяк. — Господин барон, вы шибко не радуйтесь, среди трупов только обычные твари, четырехруких обмудков или горбатых, про которых вы говорили, я вовсе не видел. Да и судя по следам, большая их часть все же прорвались вперед.

Привычный лесной полумрак уступал место тьме, сходящиеся над головой стены разреза не пропускали даже те лучи приближающегося к зениту солнца, что смогли пронзить кроны великих деревьев. Бегущие впереди разбойники зажигать факелы не спешили, они знали это место как свои пять пальцев и предпочитали ориентироваться на слух. Но впереди была тишина, рафинированная, словно приправленная для сохранности солью, вязкая и глубокая, она глушила даже те звуки, что издавали их сапоги по твердому камню.

Вниз и вперед, в сотне метров, Айр увидел вход в пещеру, рядом с которой горели два факела. Они нерешительно пытались отогнать сгустившийся холодный мрак, обозначая позади фигуры двух человек, размахивающих руками. Словно забавные жабы, они покраснели, набирая полную грудь и беззвучно что-то крича, но звук, как и воздух, крала разделяющая темнота.

— Тут какая-то марь. Я не могу ничего разглядеть. — напряженно произнес Крестник, до рези в глазах вглядываясь в необычную, переливающуюся всеми цветами радуги, тьму.

— Ясно как день, что ловушка. Да и херь эта фиолетовая на камнях меня напрягает, ее раньше не... — Малыш резко замолчал, когда над головой пропали деревья. Да и стены с фиолетовым мхом, а самое главное — земля под ногами. Тишина бросилась прямо в лицо и неловко взмахнув руками, черноволосый здоровяк рухнул в нее.

Свободный полет сквозь клубящийся туман продолжался недолго. Лишь один вдох, не насытивший легкие кислородом, но загнавший в горло липкий вкус ужаса и накатившего безумия. Это было похоже на прыжок в омут, только вместо воды здесь был аметистовый свет и разрывающий разум и слух далекий потусторонний хохот.

— Мара! Оландо, офайр... — крикнул от волнения, перейдя на ларийский, белый как мел, Азат Бдение и сразу поправился. — Защищайте меня, я нас вытащу, как только Леди явит свой лик.

Туман разошелся, отпрянул, изгнанный алым сиянием, полившимся из груди мага. Вскинув вверх руки, лариец перешел на певчий, ритмичный речитатив из нечеловеческого и почти непроизносимого языка, больше напоминающего пение птиц и журчание весенних ручьев. А испуганные люди наконец-то смогли оглянуться.

Во все стороны простиралась израненная земля, опаленная до самой линии горизонта до состояния черного стекла. На небе не было солнца или луны, ничего, кроме выжигающего разум и глаза аметистового сияния и тумана, в котором, подобно фата моргана, виднелась титанических размеров фигура, восседающая на обсидиановом троне. А еще, далеко впереди, виднелись ведущие вглубь гор массивные черные врата, способные сквозь себя пропустить целую армию. Украшенные золотом створки были плотно закрыты, но сквозь них доносился чудовищный гул, от которого начинали вибрировать кости.

— Бок о бок! Вигмар, маэстро на тебе, головой отвечаешь! — рявкнул Ланнард, первым пришедший в себя.

Из трещин в земле и обсидиановых уступов к ним уже бежали уродливые силуэты. Где бы они ни находились, именно здесь была родина свежевателей. Это было понять просто, каждая тварь сейчас наливалась фиолетовым пламенем Воли, а их пустые блюдца глаз сияли от кровавой, иссушающей ненависти. Их первый десяток обрушился, словно волна. Айр перекинул со спины запасной щит, "одолженный" у кого-то из мертвых разбойников, и привычно занял место за левым плечом Белого Барона. Он был их волнорез и единственный шанс продержаться.

Крики людей и завывание свежевателей смешались в единый карнавал разрушения. Гвардеец рубил и колол, чувствуя, как трещит, ломается изнутри от невероятного давления. Что-то извне сдавливало его череп, пыталось его проломить, чтобы заползти внутрь, но не менее могучая сила перла наружу.