По щеке катились липкие, алые капли, а глаза видели только россыпь золотых звёзд, закрывающих собой сущее. Сердце стучало как сумасшедшее, заглушая приближающийся звук шагов. А ещё было до одури стыдно за то, что так глупо подставился. Трактирщик его отчитывал, словно нашкодившего мальчишку.

— Давай так, скажи мне, кто тебя за ларийским зельем послал, я тебе вручу пузырёк, и мы забудем про эту досадную размолвку? — присев напротив, предложил Борислав.

— Дай мне немного подумать, — прохрипел Айр, пытаясь проморгаться от золотой пыли. — Мы можем договориться, только мне ещё нужны знакомства в Южной Гавани.

Задумавшись на пару секунд, трактирщик расплылся в широкой улыбке и поинтересовался:

— Решил дезертировать и уплыть в Ларию? Это, дружок, будет дорого стоить, но устроить могу. Обожди, сейчас найду чистую тряпицу — голову тебе перевязать, а то кровит.

— Меня больше беспокоит, что я нихрена не вижу, — пробурчал Айр.

Он уже определил, где находится трактирщик: тот держался за пределами дистанции его длинных рук и приближаться не спешил. Прислонившись спиной к стене, молодой парень решил потянуть время, раз уж пока его не спешили прирезать. Тело раскалилось, словно ковкое железо, и пылало жаром, но слушалось всё лучше и лучше. Почувствовав движение воздуха, он взмахнул рукой, перехватив брошенное полотенце.

— Ты слишком спешишь с выводами, парень. Любишь навешивать ярлыки. Все у тебя просто: я — злодей, Марта — шлюха, мир — дерьмо, — присев у стены напротив, глухо произнёс Борислав. — Знаешь, в целом, возможно, ты прав, но мир иногда немного сложнее. Мы все от чего-то бежим. От войны, от того, чего боимся, а иногда и от себя. От ноши прошлого. Я подобрал Мартышку лет шесть назад, когда проезжал через одну деревеньку на западе. Её изнасиловал какой-то барон, а родные родители выпнули из дому, об этом прознав.

Несколько раз звонко ударив огнивом, трактирщик высек искры и закурил короткую трубку. Айр поморщился и приложил к разбитому виску предложенное полотенце. Похоже, толстяк действительно не спешил его добивать.

— Хочешь верь, хочешь нет, но она вбила себе в голову, что навсегда испорчена и иной жизни попросту недостойна. А ещё очень хочет мне помогать, в том числе так. Я просил её прекратить, но… — Борислав устало махнул рукой и затянулся. — Тут только ларийский мозгоправ справится, а они берут шибко дорого.

— Ну и к чему ты мне всё это рассказываешь? — прищурившись, спросил Айр. Сквозь золотые пятна он начал улавливать смутные силуэты.

— Хочу тебя убедить в том, что мне не стоит кости ломать и можно решить вопрос полюбовно, — широко ухмыльнулся трактирщик. — По-человечески, без угроз. Мы все от чего-то бежим. Быть может, ты поможешь мне, а я тебе? Я же вижу, парень, что ты сейчас просто ждёшь, пока отпустит, чтобы вломить. — Напряжённо хохотнув, Борислав поднялся на ноги, выпустил тугое облачко дыма, причмокнул губами и, посмотрев на зажатый в правой руке стилет, убрал его назад в скрытые за поясом ножны и произнёс:

— Знаешь, если тебя послал за настойкой кто-то из благородных, то ты — живой свидетель позора. А они очень дорожат своей честью, смекаешь?

Айр задумался. Его вряд ли хватятся в ближайшее время, возможно, и вовсе не найдут накануне осады в случае смерти. То, что он был ещё жив, говорило в пользу желания трактирщика всё решить миром. Кивнув своим мыслям, он опёрся о стену локтем, тоже медленно встал во весь рост и ответил:

— Барон Грейсер собирается убрать Бородача, а его парней заманить на стены Равен обещанием амнистии. Он же послал меня за настойкой. С ним была девочка, даже младше меня… Он называет её сестрой, но я не очень-то ему верю.

Трактирщик крепко задумался, поглаживая тёмную щетину на подбородке, а затем неспешно ответил:

— Грейсер, говоришь… Хм. Сколько у этого барончика людей с собой будет? Знаешь?

— Пятеро, включая меня. Только двое владеют Волей, но есть наёмный маг из Ларии.

— Охо-хо… Впрочем, клин клином вышибают. Ладно, парень, я тебе пособлю. Надо будет только столкнуть лбами барона и разбойников Бородача. Они друг другу горло порвут, а мы в это время сделаем ноги и махнём за море. По рукам?

Айр с долей сомнения посмотрел на мозолистую ладонь полноватого мужчины. По ней было видно, что он привычен к тяжёлой работе и не перекладывает её на других. Гвардеец потянулся в ответ, они обменялись крепким рукопожатием. Всё же мутноватый и жуликоватый трактирщик вызывал у Айра больше доверия, чем Белый Барон с его холодными, тонкими, девичьими пальцами.

***

Вернувшись в казармы, Айр увидел Грузда, сидевшего на его койке. Десятник неторопливо затачивал изогнутый кинжал, подобранный недавно в битве со Свежевателями. Шероховатый каменный брусок с тихим скрипом проходил по всей кромке костяного лезвия. Похоже, он уже долго этим занимался — клинок буквально блестел. Айр сел неподалёку и потянулся к рюкзаку, в котором хранил свои личные вещи. Его лямки были развязаны, а сумка казалась более круглой, чем раньше.

— Меня уже поставили перед фактом о твоём переводе. Сейчас дрыхнуть будешь в замке, тебе там комнату определили, — недовольно буркнул Кулак без предисловий. — Приказ отдал сам комендант, так что тут я ничего поделать не мог. Ненавижу терять своих бойцов из-за придури благородных. — Подняв кинжал, ветеран пристально его оглядел и протянул Айру рукоятью вперёд:

— На, держи подарочек. Ребята там тебе ещё гостинцев в рюкзак напихали, в дорогу.

— Не похоже на тебя это, старик. Ты кого из нас двоих успел похоронить? — буркнул Айр, втайне удивившись чутью сержанта. Если дело выгорит, он и правда больше не увидится с Кулаком никогда.

— Паскудно всё это. Гвардейцев учат биться в строю, рассчитывать на поддержку товарищей. Аристократам это плохо подходит, там каждый сражается лишь за себя. Слышал, вы завтра утром куда-то уходите. Не забывай, что твою спину там прикрыть будет некому, — ворчливо произнёс Грузд.

— Не боись, на рожон я лезть не собираюсь. Господа-рыцари к такой драке привычны, вот пусть и рубятся в первых рядах. А я осторожненько буду им подсоблять в меру сил, — скрыв тёплую улыбку, попытался успокоить Айр ветерана.

Тот телячьих нежностей не любил, и если бы заподозрил, что парня тронуло его искреннее беспокойство, мог просто и без затей дать в рыло, скрывая смущение. Добрая и чуткая была душа у старика, которую он старательно прятал за огрубевшим до состояния кремня лицом. Подхватив рюкзак, Айр легко закинул ношу себе на плечо и оглядел пустую казарму. Парни из его десятка сейчас были на стенах, в карауле, а остальные разбрелись в увольнительную либо лили пот на тренировочной площадке.

— Береги себя, Грузд. Свидимся ещё, коли защитит Бог-Воин, — хлопнув старика по плечу, произнёс Айр, втайне надеясь, что сказанное окажется ложью.

Дорога по склону холма до замковых врат не заняла много времени. Там его встретил слуга и проводил в отведённое помещение. Нетребовательный к роскоши, Айр был приятно удивлён, оглядевшись в своих новых хоромах. Небольшая комнатка, притаившаяся у основания лестницы, ведущей в башню Белого Барона, была хорошо освещена. Яркие лучи солнца пробивались сквозь узкое, больше похожее на бойницу окошко. Наличие на кровати матраса и пары шерстяных одеял выгодно её отличало от койки в казарме, где спать приходилось на подстилке из войлока.