Девушка кивнула. Не сильно отличается от правил Хвостатого рынка.

— Н-наверх, — эльф указал в сторону узкой лесенки, спрятанной между домами. Не будь его рядом, наверняка бы не заметила, даже если бы ей рассказали о нем.

Впрочем, это заставило бы ее только потерять чуть больше времени на поиски. Пришлось бы сначала искать какую-нибудь таверну и уже там расспрашивать про относительно известную в домене личность.

Увлекшись своими мыслями на тему правильности согласия с наличием такого спутника, как темпестант Некуш, на долговременной основе, она едва не потерялась. Не заметив крохотной развилки, скрытой рядом с непонятным стальным механизмом из множества шестерней, она уже почти ушла по ложному маршруту, если бы не одернувший ее проводник:

— Н-не отставай. Я н-не смогу тут тебя н-найти, если ты по-потеряешься.

— Извини, — признала свою вину архонка и поспешила за эльфом по исхоженному медному полу.

— Б-будет лучше, если на нас обратят по меньше вним-мания, — пояснил проводник, а Рин про себя лишь усмехнулась, припомнив подобные слова от Тары перед проникновением в поселение мерлов.

Действительно, хаос. Даже после отображения на ее карте маршрута сюда, обратный путь дался бы ей с не меньшим трудом. Вместе с темпестантом, петляя узкими улочками и еще более узкими мостами, зачастую собранными на основе идущих от здания к зданию труб, они вышли на большой каменный остров с остатками древней мощеной дороги. Вокруг нее сохранился целый район прежнего домена Света со зданиями. Многие были сильно разрушены, но местные заботливо ставили заплатки из металла и дерева, стараясь повторить элементы древней архитектуры.

Выглядело это немного пятнисто, но в целом приятно.

— П-постой здесь и ни с кем не общайся. — попросил Некуш. — Узнаю, где Д-джаф сейчас.

Рин неохотно кивнула, не столько огорченная запретом на общение, сколько перспективой остаться одной в незнакомом месте. Она даже проверила, что вороний трисп по-прежнему лежит в инвентаре и готов к выстрелу. Хотя, использовать такое оружие при свидетелях все равно будет еще большей глупостью.

Значит, нужно рассчитывать в случае чего на клинок, что висел сейчас у нее на поясе. Мифрильная сталь хоть и не была чистым мифрилом, все же прочнее и легче обычной стали, и не должна подвести.

Но никому вокруг не было до нее никакого дела. Разумные направлялись по своим делам, не обращая никакого внимания на одинокую фигуру в голубом плаще с капюшоном. Кощунство, конечно, одевать его на грязное тело, но что поделать. Облик грязянки с днища мало кого вдохновит в домене хаоса, а упасть вниз с железного неба здесь можно почти везде. Разве что на этом островочке спокойствия это было бы сложно, да во время подъема.

— Таро, хиромантия, гадаю по грибной гуще, предсказываю судьбу, указываю путь заблудшим душам! Хаосит, перестань быть слепым орудием в ее руках, узнай свое будущее и измени свою жизнь!

Совсем рядом, отвлекая от мыслей, невысокая сухонькая женщина лет шестидесяти-семидесяти в черной робе колдуньи с декоративной черной шляпкой, пыталась остановить высокого светловолосого витязя с непонятным артефактом, напоминавшем метлу ведьмы. Но тот лишь отмахнулся, пройдя мимо.

— Что б тебя в пробитое горло чихары драли, — зычно произнесла старуха ему вслед, но тот даже не обернулся, а Рин в свою очередь выпала в осадок от такой разительной перемены от добродушной мудрой бабушки до склочной старой ведьмы.

Такой брани от интеллигентного вида бабки архонка не ожидала. Но увы, на этом ведьма не остановилась, и в фокус ее зрения попала бывшая серафима.

— Милая дева, хотите узнать имя суженного? А что уготовала вам судьба? Гадаю на картах, вижу линии судьбы…

— А вы точно видите будущее? — с улыбкой усомнилась Рин, давая понять, что она готова к дальнейшему диалогу, а на деле пытаясь выиграть пару секунд на поиски правильного ответа. Почему-то очень не хотелось тоже получить в спину плевок и проклятие.

— Конечно, милая дева! Я уже вижу, что сегодня вас ждет интересный и полный неожиданностей день. Вижу на вашем пути новые встречи и свершения. Вижу долгую дорогу и печать тоски на душе. Давай сюда руку!

Рин быстро смекнула, что фразы были общими и подошли бы почти любому. Разве что слова о долгой дороге заставили ее насторожиться, но она тут же вспомнила про свое грязное лицо и наверняка появившийся за время подъема запах. Местные жители, похоже, не страдали от отсутствия удобств и выглядели пусть порой необычно, но всегда опрятно и чисто.

Но ведьма вновь разрешила сомнения бывшей серафимы в свою пользу наглостью и напором. Она резко подалась вперед, неожиданно ловко поймав ее за руку и уставившись на ладонь. Архонка даже испугалась, что ведьма сейчас на нее плюнет ради какого-то ритуала или просто чтобы поглумиться с простушки, но вместо этого она ответила:

— Вижу удачу в деле задуманном. Знаки судьбы на твоей стороне, потому как сердце твое доброе и к свету тянется. Проявляй и дальше благость и дай монету мне, ибо грех великий не отдать в отместку за гадание плату.

— Вот — Рин с тяжелым грузом на сердце рассталась с дюженой медных монет, надеясь, что этого хватит, но ведьма продолжила:

— Жить будешь счастливо и интересно, но не долго. Вижу камень на сердце, но камень чужой тебе. Вижу чистый дух и светлые помыслы. Редко у кого сейчас можно встретить такой свет в душе и мир на сердце. Всюду, куда ты придешь, ты будешь сеять лишь свет добра и обращать жизнь смертных к лучшему. Но в тебе самой сокрыта великая скорбь, ибо будешь ты преданна тем, кому доверишь свое сердце, — голос старухи чуть изменился, перестав быть таким противным, а слова перестали быть набором банальностей. — Могу развеять я тучи над тобой, доброе дитя, коль дашь монетку. Да только духи строго следят за нашим братом и закрепления ради силы судьбу меняющей, нужно дать злато чистое.

Рин оглянулась по сторонам, пытаясь понять, не слышит ли кто-нибудь еще их разговор со старухой. Но все как раз старались обходить их пару подальше, будучи такими же свидетелями и отчасти сопереживали девушке.

Архонка посмотрела на имя старухи, вместо которого было лишь:

Гадалка, уровень 38.

Ну, реального вреда она причинить ей с таким уровнем не сможет, а если хорошо подумать, то ведь несчастная женщина не виновата в том, что вынуждена так навязывать свое общество. Всем хочется жить и всем нужно для этого кушать. Или пить лечебные зелья, или еще чего. В любом случае, ее тоже можно было понять. Наверняка она не ради личного удовольствия этим занимается.

Так убеждала себя Рин, доставая из инвентаря золотую монетку.

Старуха хищно осклабилась и кивнула в сторону огромной колонны, одной из четырех, поддерживающих своды с верхним уровнем домена колонн. Там нашел себе место небольшой уголок с черным деревянным столом и хрустальным шаром по центру.

Рин поплелась следом, морально метясь между недоверием и надеждой. То есть какая там надежда — глупость, конечно. За одну золотую монету уличная гадалка не способна изменить судьбу, уготованную павшему богу. Но откуда тогда среди её по большей части бредовых общих фраз прозвучали те несколько, имеющие отношение к реальному пророчеству об уготованной ей судьбе.

Она едва окончательно не разуверилась, когда увидела вместо таинственных таро обыкновенную колоду для игры в битву магов. Хорошо хоть, что Тара просветила ее об этой игре. Однако старуха на сей раз сама поймала ее скептический взгляд и поспешила пояснить:

— Карты эти говорят о стихиях, а кто мы все, если не набор стихий? — глубокомысленно заметила старуха, и Рин заткнулась, даже не открыв рта. Звучало логично и убедительно, хоть и было наверняка разводом или даже издевкой.

Ведьма тоже поспешила, пока наивная клиентка не нашла новые вопросы и причины для сомнений. Карты из разных стихийных колод принялись быстро мешаться в опытных руках гадалки, и спустя пару мгновений она протянула карты бывшей серафиме.