Я почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Название было древним, почти забытым, но в нем слышался отзвук той мощи, что когда-то питала эти земли.

Шахта оказалась невзрачной — низкий, поросший мхом вход, обрамленный потрескавшимися деревянными балками. Казалось, еще одно неосторожное движение — и свод рухнет, погребя под собой все, что осталось от этого места.

— Туда? — Светозар скептически оглядел темный проход. — Да там и двух шагов не пройти, как все обвалится.

— Тогда не теряем времени, — я шагнул вперед, но Муран резко схватил меня за плечо.

— Ты с ума сошел? Один нелепый звук — и тебя засыплет тоннами камня.

— А если там есть ответы? — я вырвался из его хватки. — Кто-то же должен проверить.

Муран заскрипел зубами, но отступил. — Ладно. Но если услышим обвал — вытаскивать тебя не станем.

Я взял факел и вошел.

Воздух внутри был спертым, пропитанным запахом сырости и древней пыли. Стены шахты, когда-то ровные и крепкие, теперь покрылись трещинами, а кое-где деревянные крепления прогнили насквозь. Я двигался медленно, прислушиваясь к каждому скрипу балок над головой.

И тут — в свете дрожащего пламени — я увидел их.

Кристаллы.

Несколько небольших, тусклых осколков, затерянных среди обломков породы. Они больше не светились, не пульсировали магией, как должно было быть. Но когда я поднял один и сжал в ладони, под пальцами словно пробежал слабый, едва уловимый толчок.

Как слабое сердцебиение.

Я сунул кристаллы в карман и уже собирался идти дальше, когда услышал треск.

Сверху посыпались мелкие камни.

— Зоран! — снаружи донесся голос Мурана.

Я бросился назад, едва успев выскочить из прохода, как за спиной раздался оглушительный грохот. Пыль взметнулась в воздух, а вход в шахту наполовину завалило.

— Ну что, доволен? — Муран скрестил руки на груди.

Я вытер лицо от пыли и показал ему кристаллы.

— Оно того стоило.

Горислав и Светозар переглянулись.

— И что теперь? — спросил охотник, нервно покручивая в руках костяной амулет.

— Теперь, — я сжал кристаллы в кулаке, чувствуя, как их острые грани впиваются в ладонь, — мы отправимся к Источнику. Я почти уверен, что его исчезновение связано с Тенями.

Мы вернулись в город, когда солнце, подобно раскалённому медному диску, уже касалось верхушек дальних сосен. Его багровые лучи окрашивали руины в цвет запёкшейся крови, а наши тени вытягивались по пыльной дороге, будто пытаясь убежать вперед. Кристаллы в моём кармане странно отяжелели — казалось, они пульсируют в такт моим шагам, будто в них действительно дремала какая-то древняя сила.

Радослава ждала нас у восточных ворот, прислонившись к остаткам каменной стены. Её острый взгляд сразу отметил мою изорванную одежду, ссадины на руках и странную выпуклость в кармане.

— Ты нашёл что-то, — в её голосе не было вопроса, только твёрдая уверенность.

Я молча кивнул и достал один из кристаллов. В угасающем свете дня он вспыхнул тусклым багровым отсветом, словно жадно впитывал последние капли солнечного света.

— Тогда тебе нужно увидеть Темницу Яри, — её шёпот был едва слышен, а глаза беспокойно скользили по пустынным улицам.

Мы двинулись по узким переулкам, где покосившиеся дома с пустыми глазницами окон казались слепыми стражами забытого прошлого. Воздух был неподвижен и тяжёл, будто сам город затаил дыхание.

И вот она предстала перед нами — Темница Яри.

Древнее строение, наполовину поглощённое землёй, будто невидимый великан вдавил его в почву. Стены, некогда сложенные из тёмного базальта, теперь покрылись сетью трещин, из которых пробивались цепкие побеги плюща. Остроконечная крыша, когда-то гордо устремлённая к небесам, теперь скривилась, напоминая сломанное копьё. Массивная дубовая дверь висела на единственной уцелевшей петле, её резные узоры почти стёрлись от времени, а с каждым порывом ветра она издавала протяжный стон, будто предостерегая незваных гостей.

— Мы не заходим туда, — Горислав отступил на шаг, его пальцы судорожно сжали рукоять ножа. — Это место проклято.

— Проклято? — мои губы растянулись в улыбке, лишённой веселья. — Или просто ждёт того, кто вспомнит забытые истины?

Муран стоял неподвижно, скрестив мощные руки на груди. Но я видел, как напряглись его скулы, а в обычно холодных глазах вспыхнул редкий для него страх — не мимолётная тревога, а глубинный, первобытный ужас.

— Зоран, — его голос звучал непривычно тихо, — ты уверен, что нам это нужно?

Я повернулся к нему полностью, изучая его лицо. В тени заката его шрамы казались глубже, а морщины — резче.

— Ты боишься? — спросил я прямо.

— Нет, — он резко встряхнул головой, и космы седых волос упали на лоб. — Но я не дурак. Если поколения наших предков обходили это место стороной, значит, они знали что-то, что забыли мы.

— Они забыли, что такое настоящая сила, — я сделал шаг к зловещему строению. — Но я помню.

Муран замер на мгновение, затем тяжело вздохнул — звук, похожий на скрип старых кожаных ремней.

— Ладно. Но если оттуда вырвется что-то с зубами и когтями — я первым рвану к выходу и даже не обернусь.

Я хлопнул его по плечу, ощущая под пальцами жёсткость простеганного доспеха.

— Честно.

Переступив порог, мы погрузились в тьму, густую, как деготь. Воздух внутри пах сыростью, вековой пылью и чем-то ещё — металлическим, словно кто-то точил здесь мечи целую вечность. Я поднял факел, и дрожащий свет выхватил из мрака полуразрушенные фрески — лики древних богов с выщербленными глазами, руны, которые ещё можно было разобрать, если приглядеться.

— Так вот ты какая, Темница Яри, — мои слова повисли в воздухе, не находя ответа.

На противоположной стене, почерневшей от времени, но всё ещё крепкой, проступала надпись: "Лик спит — не тревожь". Буквы были высечены так глубоко, что тени в их бороздах казались живыми.

Муран поднёс два пальца ко лбу, затем к груди — древний защитный жест, сохранившийся со времён почитания старых богов.

Я узнал этот жест — ещё одно воспоминание, всплывшее из глубин чужой, но теперь уже моей памяти. Тело, в котором я теперь жил, помнило то, что забыл этот мир.

Я провёл пальцем по кристаллу в кармане, и в ответ он дрогнул, словно отозвался на зов родной крови. Тёплая волна пробежала по моей руке.

— Что мы ищем? — прошептал Муран, но его шёпот гулко разнёсся под сводами, будто разбудив что-то древнее, дремавшее в углах.

Ответа на вопрос Мурана не последовало. Вместо этого воздух в Темнице вдруг застыл, став густым и тяжёлым, как свинец. Факел в моей руке погас с тихим шипением, словно его задул невидимый великан.

— К бою! — прошипел я, сбрасывая с плеча арбалет.

Из темноты донёсся звук, похожий на скрежет тысячей ножей о камень. Пол под ногами затрясся, и вдруг со всех сторон на нас обрушился шквал раскалённого песка. Он бил в лицо, забивался в доспехи, слепил глаза.

— Гадское отродье! — выругался Муран, прикрывая лицо рукавом.

Из вихря начали формироваться фигуры — высокие, сгорбленные, с неестественно длинными руками, заканчивающимися крючковатыми когтями. Первая тень бросилась на нас прежде, чем я успел взвести тетиву.

— Держи дистанцию! — крикнул я, откатываясь в сторону.

Мой первый болт пронзил туманное тело, но тень лишь рассыпалась на мгновение, чтобы тут же собраться вновь. Муран тем временем работал двуручным топором, его удары рубили тьму на клочья, но противников не убавлялось.

— Они восстанавливаются! — рявкнул он, отступая ко мне спиной.

Я почувствовал, как кристаллы в моём подсумке начали пульсировать тёплым светом. Достав один, я вложил его в специальную канавку на арбалете — древнее устройство, оставшееся мне в наследство от предков.

Следующий выстрел разорвал тьму вспышкой синего пламени. Тень взвыла и рассыпалась в прах, уже не восстанавливаясь.

— Вот так-то лучше! — Мы с Мураном заняли позицию у полуразрушенной колонны, отбивая волну за волной.