Я сжал зубы, стараясь не показать своего замешательства. Боярин? Зоран? Что за чушь? Но я понимал, что сейчас не время для вопросов. Я кивнул, стараясь выглядеть уверенно.
Играю роль. Пока не пойму правила.
— Я жив, — сказал я, стараясь говорить твёрдо, но голос звучал чужим, и это меня раздражало. — Что здесь происходит?
Чем меньше скажу, тем больше узнаю.
Люди переглянулись. Молодой парень с луком, худощавый и бледный, неуверенно произнёс:
— Боярин, ты же к такому не привык... Мы думали, ты не выживешь. Ты ведь даже меч держать не умеешь...
А вот и первая зацепка. Значит, оригинальный "Зоран" – беспомощный слизняк.
Я почувствовал, как во мне закипает злость. Не умею? Я только что выжил против этих тварей, а этот щенок смеет сомневаться? Но я сдержался, лишь резко бросил:
— Сейчас не время для разговоров. Кто вы такие и что здесь происходит?
Чем грубее, тем меньше вопросов.
Седой мужчина с шрамом нахмурился, его взгляд стал настороженным.
— Мы твои люди, боярин, — сказал он медленно, как будто объясняя что-то очевидное. — Ты ведь помнишь? Мы должны были сопроводить тебя к князю, но на нас напали...
Князь. Значит, политика. Осторожнее.
Я почувствовал, как в голове что-то щёлкнуло. Отрывки воспоминаний, чужих воспоминаний, мелькнули перед глазами: тёмный лес, крики, паника... Но я не мог сосредоточиться. Сейчас важно было не подать виду, что я не тот, за кого они меня принимают.
Память тела пробивается. Хорошо. Использую.
Князь. Это я помню, мы должны были пойти к князю и от этой мысли появляется страх, но ней мой. Чья-то чужая эмоция поселилась в моей голове.
Страх – не мой. Значит, "Зоран" боялся этой встречи. Почему?
— Я помню, — солгал я, стараясь говорить твёрдо. — Нужно идти дальше, времени мало. Мы и так задержались.
Главное – двигаться. На месте думать опасно.
Молодой парень с луком заёрзал, его глаза метались по сторонам.
— Боярин, ты уверен? — спросил он, глядя на меня с явным беспокойством. — Ты выглядишь... не в себе. Может, тебя ранили? Или отравили? Безликие, они ведь ядовиты...
Яд? Возможно. Но пока держусь.
Я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Да, рана. Я почти забыл о ней. На моём плече, где когти безликого прорезали ткань, горело. Я украдкой взглянул на царапины — они были не глубокими, но края ран уже начали краснеть и опухать.
Воспаление. Значит, зараза. Но не смертельно.
Я вспомнил... нет, не вспомнил, а словно кто-то вложил в мою голову знание: когти безликих ядовиты. Яд не смертельный, но он вызывает слабость, помутнение рассудка. Вот почему они смотрят на меня так странно — они думают, что я отравлен.
Значит, могу списать на яд любое странное поведение. Удобно.
Пусть и дальше так думают, а у меня пока будет время со всем разобраться.
Играем роль "отравленного боярина". Пока.
— Я в порядке, — резко сказал я, стараясь скрыть боль. — Это просто царапины. Мы продолжаем свой путь. Сейчас.
Тон командира. Без вариантов.
Седой мужчина с шрамом обменялся взглядом с молодым парнем. Я видел, как они сомневаются, как их руки непроизвольно тянутся к оружию. Они явно не привыкли к тому, что их "боярин" ведёт себя так уверенно.
Настороженность. Возможно, предательство. Следить за ними.
— Боярин Зоран, — осторожно начал седой, — может, всё-таки дать тебе отдохнуть? Ты выглядишь... не так, как обычно. Может, яд уже действует?
Проверяют. Хотят, чтобы я сломался.
— Я сказал, я в порядке! — рявкнул я, и они отшатнулись.
Перехватываю инициативу. Они должны бояться меня больше, чем этих тварей.
Мой голос прозвучал резче, чем я планировал, но это сработало. Они замолчали, но их взгляды стали ещё более настороженными.
Страх – лучший способ контроля.
Я почувствовал, как в голове снова что-то щёлкнуло. Это тело... оно знало эти детали, но я не мог понять, откуда.
Память прорывается. Надо время.
Я сжал кулаки, стараясь сосредоточиться.
— Мы движемся, — повторил я твёрдо, глядя на них. — Но осторожно. Если эти твари вернутся, мы должны быть готовы.
Главное – выиграть время.
Они кивнули, но их взгляды были полны сомнения. Я видел, как они переглядываются, как их руки сжимают рукояти мечей. Они не доверяли мне. И я не мог их винить — я сам не знал, кто я такой.
Двойная игра. Пока я сильнее – они подчиняются. Но это временно.
Но сейчас это не имело значения. Мы должны были выжить. А потом... потом я разберусь, что за чертовщина здесь происходит.
Выжить. Понять. Захватить контроль.
Мы двинулись вперёд, пробираясь через густой лес. Седой мужчина с шрамом — его звали Григорий, как я позже узнал — шёл впереди, указывая путь.
Григорий. Старый вояка. Шрам говорит, что видел бои. Опасен.
Молодой парень с луком, которого называли Артём, шёл позади, нервно оглядываясь по сторонам. Третий, крепкий мужчина с секирой на плече, шёл рядом со мной, время от времени бросая на меня настороженные взгляды.
Артём – трус. Молчун, но силён. Запомнить.
Лес был густым, деревья стояли так близко друг к другу, что их ветви сплетались в плотный навес, почти не пропускающий свет. Воздух был влажным и тяжёлым, пахло прелой листвой и чем-то сладковатым, почти медовым.
Запах маскирует другие. Идеально для засад.
Я старался идти ровно, не показывая, как болит тело. Царапины на плече горели, будто их полили кислотой, но я стиснул зубы и шёл вперёд. Яд, должно быть, уже начал действовать, но я не мог позволить себе слабость. Не сейчас.
Боль – просто сигнал. Не более.
— Боярин Зоран, — тихо сказал Григорий, оборачиваясь ко мне. — Тебе нужно залечить раны. Мы можем остановиться, я знаю травы, которые помогут...
Слишком настойчиво. Что-то задумал.
— Нет, — резко прервал я его. — Мы движемся. Рану обработаем позже. Это просто царапина.
Не дам им меня ослабить.
Он хотел что-то сказать, но я уже отвернулся. Внутри меня что-то странное происходило. Я чувствовал... тепло. Оно исходило из глубины, будто где-то внутри меня тлел огонь.
Энергия? Магия? Или просто яд сводит с ума?
Это было не больно, скорее наоборот — оно придавало сил. Но я не понимал, что это. Магия? Возможно. Но сейчас не время было разбираться.
Если это ресурс – использую.
Мы вышли на небольшую поляну, где стояла повозка. Она была массивной, с высокими деревянными бортами, обитыми железными полосами.
Броня? Или просто для грузов? Нужно проверить.
Колёса были широкими, с толстыми шинами, чтобы не увязнуть в грязи. Повозка была запряжена двумя лошадьми — крупными, с густыми гривами и тёмной шерстью. На вид они казались выносливыми, но сейчас стояли с опущенными головами, будто чувствовали опасность.
Лошади напуганы. Значит, угроза рядом.
Рядом с повозкой стояли два крепких скакуна.
Быстрые. Для разведки или бегства.
Я окинул повозку взглядом, и в голове закралось подозрение. Почему она была так далеко от места боя? Почему они не были рядом, когда на нас напали? Это была ловушка? Может, они рассчитывали, что я не выживу?
Предательство? Возможно. Следить за ними.
— Зоран, — снова обратился ко мне Григорий, но я его не слушал. Мои мысли крутились вокруг одного: кто эти люди? И можно ли им доверять?
Доверие – роскошь. Пока никому.
— Я поеду вперёд, — вдруг сказал Артём, подходя к одной из лошадей. — Разведаю дорогу.
Слишком поспешно. Боится чего-то.
Я посмотрел на него и увидел страх в его глазах. Не просто беспокойство, а настоящий, животный страх. Он боялся чего-то. Или кого-то.
Не просто трусость. Конкретный страх. Интересно.
— Нет, — сказал я твёрдо. — Мы остаёмся вместе.
Разделяться – значит дать им возможность устранить меня.
Он хотел возразить, но я уже подошёл к лошади. Мои руки сами потянулись к уздечке, пальцы нашли знакомые застёжки. Я даже не задумывался, как это делаю — тело будто помнило само. Я взобрался на лошадь с лёгкостью, которая, судя по их лицам, их шокировала.
