— Ты жалок, — прогремел Сантазар.

— Однако я добыл сердце, — не меняя тона, сказал тёмный, — а значит, выполнил возложенную на меня задачу. Поэтому оставь свои слюнявые жалобы.

Командир Роя удивлённо заворчал и изверг изо рта густой клуб дыма, потушивший несколько лампад.

— Странно, что ты на что-то годен, — проговорил он наконец — что думаешь делать теперь?

— Мы призовем Рой в ближайшее полнолуние, — негромко ответил Селем, глядя на дрожащий огонек светильника, — ты ещё не забыл, каково это — воевать с людьми?

***

Артлин уговорил Барвиса не оставаться в замке на слишком длительный срок — в начале третьей недели января войско покинуло Ротбург и отправилось в новый поход.

Их путь по-прежнему лежал на восток. В места глухие и далекие, окруженные шепотом страшных слухов и флёром оживших древних легенд. В земли захолустные и пустынные, исполненные страха и насторожённой холодной тишины.

Довольно скоро войско подошло к границам герцогства Белиньи. В голубоватом тумане, стелющимся над равниной, проступили белые силуэты заснеженных деревьев, и золотистым светом блеснула петля замёрзшей реки.

Барвис подал сигнал; воины разбились на мелкие группы и начали переходить реку по толстому синеватому льду.

Перейдя Бевельфлоу, маги разбили лагерь. Вскоре среди сотен шатров, дрожащих под порывами ветра, запылали уютные рыжие огни. Длинные колеблющиеся тени расселись вокруг них, протягивая к трещащим кострам озябшие пальцы.

Вечер сгустился, белёсый круг солнца покраснел, сжавшись в плоскую пылающую полосу горизонта. Над лагерем повис гул голосов, но и он вскоре затих, лишь кое-где иногда слышались осторожные шаги, да негромко переговаривались часовые.

Стремительно и незаметно наступила ночь. Чёёрное небо нависло над спящим лагерем, блестя мириадами звезд, как пыль рассыпанных в бездонной и бесконечной тьме. Подул ветер, разгоняя плотные, смоляные облака, похожие на застывшие клубы дыма. Тучи нехотя раздвинулись, разошлись в стороны, и из-за них, окруженная ореолом бледного, мертвенного сияния, выплыла полная серебристая луна.

Арти отодвинул полог шатра и, высунув голову, огляделся по сторонам. Было тихо, и только ветер тонко позванивал обледенелыми ветками. Между палаток тлели затухающие костры и, изредка всхлопывая на ветру, развевались войсковые штандарты.

Накинув плащ, маг выбрался из шатра и, взглянув на полную луну, медленно пошел к реке. Выйдя на берег, он повернул и побрел вдоль замерзшей воды, едва ступая по кромке серого льда.

Засыпанные пушистым снегом пологие берега спали безмятежным, тихим сном. Над скованной, замерзшей рекой, искрясь, кружила метель. Вдалеке, почти невидимый за непроглядной, дышащей холодом чернотой, блеснул маленький золотистый огонек, и Артлин побрел ему навстречу, проваливаясь в сухой, хрустящий снег.

Свет приближался. Очень скоро он разросся до дрожащего языка пламени, окруженного мерцающим рыжим ореолом. Высоко подняв факел над головой, вдоль берега шёл человек в длинной кольчуге, поверх которой была накинута бесформенная шуба. Когда он подошел ближе, маг узнал его.

— Киба? — Арти удивленно вскинул брови, — ты-то что здесь делаешь?

— Я в дозоре сегодня, — болотный маг пожал плечами — пойдём, присядем.

За массивным, нависающим над рекой каменным мысом, в неглубокой ямке, вырытой в мерзлой земле, потрескивая, горел костер. Киба подобрал полы шубы и уселся на плоский, присыпанный снегом камень. Артлин опустился рядом с ним.

— Будешь? — Толстяк вытащил из-под одежды большую плоскую фляжку.

Артлин кивнул. Киба отвинтил крышку и поднеёс флягу к губам.

— Чтобы всё хорошо было… — сказал он, прежде чем отпить, — и чтобы война кончилась как можно скорее.

— Ты ведь не ждёшь, что она закончится сама? — тихо произнёс Арти, беря фляжку из рук друга, — за всех, кто сражается рядом с нами, — он поднял флягу, а затем отпил.

Киба кивнул.

— Ты стал совсем другим, — помолчав, сказал он.

— А?

— Это был хороший тост, — болотный маг спрятал фляжку, — однако, нам хватит — ночь ещё долгая, так и сморить может.

— Она снова мне снилась, — сказал Артлин, глядя в бездонное чёрное небо, с висящим в нём серебряным глазом полной луны, — и снова это было реальнее, чем любой другой сон. Как будто бы она правда была рядом. Я даже запах её чувствовал, чувствовал руки…

Толстяк молча слушал.

— … Вот я думаю, — продолжал Арти, — может, это не сон? Может, она правда тайно приходит ко мне? Может, она здесь, в нашем войске, под выдуманным именем?

— Всё может быть, — вдруг согласился Киба, — я ведь знаю её, Арти. Она тебя любит, она за тебя переживает. Может, ей тоже неспокойно в последние дни?

— Тоже?

— Я слукавил насчет дозора, — болотный маг встал с камня и беспокойно прошёлся по берегу, — просто… Мне страшно, Арти. Что-то вот-вот должно случиться.

— Предчувствие?

— Навроде того.

Оба замолкли, глядя в темноту. Вдалеке, на пологих берегах реки таинственно мерцали искры снега, и седая метель, танцуя, кружила стремительно летящую позёмку.

— Ты думал о том, что нам невероятно повезло? — Вдруг спросил Киба.

Артлин вздрогнул. Повернувшись, он посмотрел на друга пристально и внимательно.

— О чём ты?

— Мы уцелели, — болотный маг поднял с земли палку и несколько раз ткнул в пламя костра, поправляя обугленные поленья. Огонь взметнулся, рыжие искры снопом ударили вверх, подхваченные горячим воздухом, и, разлетевшись, угасли.

— Сколько человек мы уже схоронили? —тихо спросил Киба, будто бы обращаясь к самому себе, — помню, как мы весь вечер копали могилу… Большую такую яму. Всех туда положили, не разбирая имён. И теперь я не помню тех, кто лежит там. Хотя должен бы.

— Киба…

— Да что теперь говорить… — толстяк расстроено махнул рукой, — мне стыдно перед ними, Арти. Как будто бы они пошли вперёд, а я остался. Наверное, они оказались сильнее и тверже, чем я. И хотя я знаю, что это не так, но порой мне кажется, что они действительно сражались, а мы с тобой — так, маршируем среди победителей… Да и победителей ли…

Не зная, что сказать, Артлин лишь опустил глаза и уставился в мирно горящий огонь. Киба снова достал фляжку и жадно приложился к ней, запрокинув голову.

— Тебе оставить? — вдруг спохватился он. Арти только покачал головой, не отрывая отрешенного взгляда от трещащего пламени.

— Нет. Пей, если хочешь.

— Я уже не знаю, чего хочу, — болотный маг вновь поднес флягу к губам и в несколько глотков осушил её, — всё… — тяжело сказал он, — до капли…

Заткнув горлышко фляги пробкой, он отложил её в сторону и взглянул в небо.

— Я знаю, — сказал он тихо и доверительно, — ты считаешь, никакого посмертного бытия нет. А я так не могу… У меня есть трюк один. Вот, смотри туда, — болотный маг ткнул пальцем в небо, — я думаю, что все наши товарищи, все близкие, отправляются туда.

Артлин посмотрел на Кибу и, подняв глаза, обвел взглядом погасший небосвод. В бесконечной, простирающейся во все стороны темноте, еле заметно мерцая, светились мириады крошечных белесых звезд, похожие на пригоршни мелких алмазов, разбросанных среди неподвижно замершей мглы.

— Ты знал, что они живые? Я заметил: каждый раз они немного сдвигаются, — полушёпотом произнёс Киба, — они как будто ходят по небу. Может, к друг другу ходят? Может, вот там — это твой наставник Вельбер, и сейчас он со своим учителем.

— Быть может, ты и прав, — Арти взял друга за плечо и чуть потянул вверх, заставляя его встать, — я бы поверил тебе, но ты пьяный... Пойдем, холодно.

Толстяк шумно вздохнул. Нашарив в полутьме фляжку, он спрятал её под одежду и, опершись на протянутую руку, с трудом поднялся с камня, на котором сидел.

— Смотри! — вдруг вскрикнул он, дернув Арти за рукав, — звезда падает!

Волшебник взглянул вверх. Ярко-красная точка, оставляя за собой пылающий алый шлейф, стремительно неслась к земле, и сияние вокруг неё с каждой секундой разгоралось всё ярче.