— Камень живёт... — пробормотал маг. Осторожно и поспешно переступив через раздавленный кристалл, он вышел из беседки.

Ученик сидел недалеко от входа и разводил костер. Чародей сел на землю и, откинувшись в густую траву, заложил руки за голову и замер, глядя в прозрачную, аквамариновую вышину.

Небо было безмятежным и спокойным. Но в душе у мага не было и следа этого спокойствия. Погруженный в свои мысли, он даже не сразу услышал, как ученик окликает его.

— ...Вельбер?

— Да... — неохотно отозвался он, — чего тебе, Артлин?

— Спросить хотел. Откуда вы знаете герцога Мартина Вилленхофа? Отец говорил, что вы сторонитесь политики...

Ученик украдкой следил за реакцией Вельбера, но лицо мага оставалось абсолютно неподвижным. Он лежал в густой траве и, казалось, думал о чем-то своем.

— Так и есть, — сказал он тогда, когда Артлин уже и забыл про заданный вопрос, — сторонюсь. Но Мартина я знаю ещё со времен нашей молодости. Когда-то мы были учениками одного сильного чародея и было нас... — он на секунду задумался — одиннадцать нас было... А может и десять. Уже и не помню, слишком много лет прошло с тех пор. Вот оно, время. Мартин здорово располнел за эти годы.

— Вон оно как. Кстати, насчёт кормёжки: я тут поесть сготовил, так что… — Артлин сделал неловкий жест, похожий на поклон, — пожалуйте к столу.

— “Пожалуйте”? — Вельбер добродушно усмехнулся, — вижу, порядки в доме Мартина произвели на тебя впечатление.

— Да не, — юноша потупился, — просто хотел… ну, уважительным быть.

— Давай без церемоний, — маг махнул рукой.

— Хорошо, как скажете.

— И давай на “ты”. Как отец зовёт тебя?

— Арти.

— Значит, Арти, — скрестив ноги и оправив плащ, Вельбер сел на траву.

Чуть пододвинувшись к костру, он взял из рук ученика дымящуюся плошку с похлебкой.

— Там грибы и костный бульон, — Арти на весу отрезал ломоть ветчины и протянул его Вельберу, — вот скажи, Вельбер, кажется мне, или с природой что-то нехорошее происходит? Третьего дня в землях Белиньи я серую траву видел... Разве бывает серая трава? Учитель?

"Быть может, твой старик в тебе не ошибся," — с улыбкой подумал волшебник: "послушание у тебя есть, внимательность, как выясняется, тоже... Буду наблюдать за тобой, Арти. Глядишь, выйдет толк из тебя..."

***

Незадолго до рассвета Вельбер растолкал ученика и велел собираться в путь.

Зевая, Арти побрел умываться. Когда он вернулся, Вельбер затаптывал тлеющий костер.

— Так не пойдет, — бросил маг через плечо, — слишком крепко спишь, Арти.

— Отец говорил мне то же самое… — ученик через голову надел застегнутую куртку и нехотя взобрался на осла, — но, помилуй, Вельбер, ещё даже солнце не встало. Куда мы в такую рань?

— Хочу познакомить тебя кое с кем, — чародей криво усмехнулся, — не уверен, правда, что знакомство окажется приятным… Арти, воды набрать не забыл?

Ученик молча похлопал по двум полным флягам, притороченным к седлу. Вельбер удовлетворенно кивнул.

— Что же, — маг тронул коня, — тогда не будем терять времени.

Несколько часов они ехали через тёмную, серо-зелёную чащу, заросшую узловатыми вековыми соснами и колючими кустарниками. Иногда петляющий тракт выводил их на открытые поляны, усеянные высокими белыми цветами на тонких мохнатых стебельках. Мрачный лес расступался, из-за острых крон проглядывало маленькое, ярко светящее солнце, похожее на новую золотую монету.

Вскоре чаща начала заметно редеть. По краям тракта появились источенные ветром базальтовые столбики с еле различимыми цифрами. Один раз попался мост: четыре выбеленные дождями плиты, покоящиеся на каменных опорах, до самого верха заросших кудрявым голубоватым мхом. Реки поблизости видно не было, но Арти, прислушавшись, уловил далекий шум воды.

— Бевельфлоу, северный приток, — пояснил Вельбер, поймав вопросительный взгляд ученика, — ты ещё не раз её услышишь: она каждый год меняет русло, и все здешние места изрезаны оврагами и старицами.

— Какой огромный лес… — Арти запрокинул голову, глядя в тёмный лабиринт сплетающихся еловых ветвей, — будто едем весь день, и ещё целая вечность впереди…

— Так кажется, — насмешливо ответил Вельбер, — если доведется побывать на хребте Мистрал, я покажу тебе, какие бывают настоящие леса…

— Признаться, учитель, я намекал на привал, — Артлин чуть приспустил вожжи, заставляя осла сбавить ход, — и вода на исходе. Набрать бы… Может, остановимся?

— Мы почти приехали — возразил Вельбер, — гляди: лес кончается.

Арти прищурился и взглянул вдаль. За стволами древних елей, искрясь солнечными лучами, горел золотистый день. В голубоватой дымке вдали виднелось широкое поле, залитое жёлтым морем спеющих колосьев.

По другую сторону дороги, прячась меж редкими деревьями, темнели просевшие крыши старинных домов. У самого тракта, почти выползая на источенную временем брусчатку, стоял покосившийся двухэтажный дом с красными скатами островерхой крыши, узкими, тёмными окнами и огромной резной вывеской.

Волшебник и ученик подъехали к дому и спешились. Арти взглянул на осыпавшуюся вывеску, с еле различимой надписью «Приют чародея. Таверна. Товары для магов и алхимиков» и молча кивнул Вельберу, пропуская его вперёд.

Распахнутая дверь вела в просторный полутёмный зал, заставленный длинными обшарпанными столами без скатертей. Широкая, массивная стойка, заваленная бутылками — пустыми, початыми и полными, — тянулась вдоль оштукатуренной стены, некогда бывшей белой, а ныне почти потерявшей свой цвет из-за пыли и копоти. Большую часть этой стены занимало очень старое тусклое зеркало, покрытое сеточкой чёрных пятен.

Таверна была практически пустой. Лишь у самого окна за столом сидел одинокий грязный пьяница, да седой, тощий старик в линялом халате с широкими рукавами бродил вдоль зеркала, протирая почерневшую раму ветхим шелковым платком.

— Здравствуй, Мирандир, — Вельбер облокотился на стойку.

Хозяин таверны обернулся и, отложив платок в сторону, сощурился, вглядываясь в лицо мага подслеповатыми глазами.

— Здравствуй, Вельбер, — неприязненно сказал он, даже не стараясь изображать обычное в таких случаях радушие, — ты почти не изменился со нашей последней встречи.

— А ты — наоборот, — чародей прошелся вдоль стойки — как идут дела?

— О! Дела… Дела… — забормотал старик, — не надо мне здесь этого сарказма, я был магом не хуже вас. И в остальном преуспел, как видишь! Мой труд меня кормит. Не смотри, что зал пустой — обычно здесь не протолкнуться от приезжих! Что поделаешь — лето. К зиме это место оживёт…

Сидящий у окна пьяница вдруг поднял голову.

— Этот старый пёс опять брешет, — сказал он низким скрипучим голосом.

— Лазло, заткнись! — взорвался Мирандир.

— …Клянусь своей шапкой, — продолжал пьянчуга, усмехаясь, — этот трактир видел не больше пяти посетителей за раз.

— Закрой пасть, пропойца! Здесь было полно народу, не моя вина, что времена поганые… — дурным голосом взвизгнул Мирандир. Схватив лежащий на стойке платок, он скомкал его и швырнул через весь зал, целясь в сидящего, — место проклятое, что ты хочешь, болван?!

— А вот тут он не врёт, — заметил пьяница с серьёзным видом, — ветер, порой, такой, что вся халупа ходуном ходит. Бывало вообще молния бьёт, а на улицу глянешь — ни тучк…

— Прочь пошёл! — старикашка вышел из себя и злобно ударил по столу сухим кулаком, — заткнись! Проваливай!

— О чём он? — Вельбер наморщил лоб, — …молния?

— Да мозги пропил, — огрызнулся Мирандир, — что ты его слушаешь? А ты! Ты ещё здесь, собака?!

— Ухожу, ухожу… — Лазло невозмутимо поднялся со стола и, опираясь на стену, на подгибающихся ногах пошёл к выходу, — и не берите у него выпивку, милостивые господа: эта подлюга разбавляет вино… Ничего не берите: картошка дрянь, мясо — сплошные жилы.

— Свинья неблагодарная… — пробормотал трактирщик, побелев от негодования. Нырнув за стойку, он достал еще один платок и принялся с остервенением протирать стаканы, — а ты, Вельбер, — он вновь поднял глаза на стоящего у стойки мага, как будто бы только что вспомнил о его присутствии, — ты сюда тоже пошутить и поёрничать приехал?