— Я знаю, что ты отлично всё помнишь, — маг расправил тряпку и рядком разложил на ней сияющие кристаллы — но, все же, повторим. Белый? — он взял в руку один из камней.

— Камень грома.

— Верно. Синий?

— Камень воды.

— И это верно. А вот этот?

— Камень огня, — Арти взял из его рук искрящийся желтый самоцвет, — давай что-нибудь сложнее.

— Хорошо. Земля живая и земля мёртвая?

— Зеленый — для живой, серо-коричневый — для мёртвой.

— Гм. — Вельбер почесал затылок, — пока без ошибок.

— Голубой камень?

— Воздух.

— Отлично! Снег и лед?

— Бледно-розовый.

— Осталось три... Что же... Камень бури?

— Светло-фиолетовый.

— Так и есть. Оранжевый, бирюзово-зеленый?

— Камень песков и камень болот.

— Всё верно, — маг взял в руки два оставшихся кристалла и положил их рядом с остальными.

— Не хватает лишь багрового, — сказал Арти, — но нам он не нужен.

— Выбирай, — Вельбер обвёл пространство рукой, — помни, что сейчас ты стоишь на перекрёстке десяти дорог, и сделать шаг назад ты уже не сможешь. Выбирай с умом. Один раз... — глаза мага сверкнули, — и на всю жизнь.

Порыв холодного ветра встряхнул молчаливый лес. Где-то в вышине, среди вскинутых в серое небо тёмных крон пробежал тихий, гулкий шепот.

— Когда я только начинал учиться, мне очень нравилась магия огня, — задумчиво проговорил Арти, — я думал, что стихия, наделенная властью разрушать, — самая сильная из всех. Но потом я понял, что разрушение само по себе — вредно и бессмысленно. Я подумал, что люди, строившие тот мост, и маги, создававшие Мистрадин, никогда не грезили идеей разрушать. И даже Тан со своими учениками... Вряд ли они все выбрали огонь только поэтому...

Вельбер молча слушал его.

— Скоро эти тёмные времена пройдут... Рано или поздно это всё кончится, и тогда придет пора не разрушать, а воссоздавать разрушенное, — Арти нагнулся и взял зелёный камень живой земли. Кристалл отозвался на прикосновение теплым, ласкающим светом, — учитель, я выбираю зеленый камень.

"Иначе и быть не могло" — с легкой грустью подумал Вельбер: "наверное, ты слишком добр душой для мага грома".

Он медленно взял камень из рук ученика, бросил его в котел, и поставил котел на огонь.

Пламя хищно вспыхнуло. Над костром заклубился густой белый дым, камень в котле начал раскаляться, и зелёный огонь внутри него задрожал и запульсировал, становясь всё ярче.

— Вода, воздух, огонь, земля живая, земля мёртвая, стихии бури и грома, снега и льда, песка и болот! — маг вскинул руки и далеко в вышине, среди ватных облаков плеснули белые сполохи, — слушайте!

И громко шумевший лес вдруг замер. Утих ветер. Текущая в ручье вода замедлила свой бег, а затем и вовсе остановилась. Застыло пламя под котелком, и лишь зелёный камень разгорался всё ярче.

— Когда-то давно я выбрал магию и честно служил стихии грома... Теперь я обращаюсь к силам живой земли, чтобы они выбрали себе в слуги вот этого человека. Моего ученика!

Голос Вельбера становился всё громче. Не прекращая своей речи, маг взял Арти за руку и медленно подвел к котлу, из которого потоками било ослепляющее зелёное сияние.

— Мать-природа, этот человек выбрал твою магию. Создание и спасение жизни — его путь. Так дай же ему дар, которого достойны лишь избранные из избранных. Его рука — твоя рука. Его деяния — это твоя воля. Его сила — это твоя сила... — маг умолк и закрыл глаза, — давай, Арти. Сделай это, — сказал он тихо, — возьми камень из котла.

Юноша в смятении взглянул на учителя, но тот был совершенно спокоен. Поколебавшись, Арти шагнул к котлу. Стараясь не смотреть в кипящее изумрудное сияние, ученик протянул руку и дотронулся до котла. С удивлением он понял, что раскаленный кристалл не кажется ему слишком горячим.

Арти бережно взял камень и поднял его над головой. В тот же миг сияние угасло. На ладони у молодого мага лежал остывающий зеленоватый самоцвет, и маленький изумрудный огонёк метался в его гранях.

— Дай мне камень, — Вельбер вынул из сумки изящно выкованное серебряное навершие, украшенное мелкой золоченой резьбой и, что-то прошептав, вставил в него кристалл. Щелкнула короткая, ослепительная вспышка. Камень сверкнул остывающими гранями и неподвижно повис в своей серебряной оправе.

— Он сам собой держится? — Арти удивленно вертел набалдашник в руках.

— Да, — Вельбер довольно кивнул, — я думаю, это смотрится гораздо эффектнее, чем жестко закреплённый кристалл. Если найдешь к этому навершию достаточно красивый посох, то все вместе будет невероятно прекрасно...

— Он и так прекрасен... — прошептал ученик, заворожено глядя на переливающееся в камне сияние, — спасибо, Вельбер...

Когда они вернулись в город, маг решил сделать ученику ещё один сюрприз. В книжной лавке Вельбер купил несколько свитков и толстую магическую книгу, переплетенную в изумрудную кожу с золотым тиснением.

В то время как учитель выбирал книги, Арти зашел в скорняжную мастерскую и заказал себе плащ. Пока помощница снимала мерки с молодого мага, портной разложил перед ним рулоны разноцветной ткани. Арти недолго колебался с выбором: вспомнив о колышущихся над поляной елях, он заказал плащ из благородного, темно-зеленого сукна, выбрав для украшения серебристую тесьму с вышитыми виноградными листьями.

На улице уже занимались фиолетовые сумерки, когда Арти и Вельбер вышли из торговых рядов. Маг передал книгу своему ученику и тот радостно прижал её к груди.

— Спасибо, учитель...

— Не за что... — Вельбер лишь руками развел, — наш учитель не подарил нам ничего, но не думаю, что это хороший пример для подражания. Ты стал мне дорог, Арти. За это время я узнал о тебе достаточно, чтобы понять, что ты — достойный человек. Оставайся таким же.

— Вы прощаетесь, учитель? — молодой маг настороженно взглянул на Вельбера, но тот отвел глаза.

— У меня есть кое-какие дела… — он задумчиво взглянул на поблёскивающую среди деревьев башню Совета, — и едва ли в ближайшие дни мы сможем просто поговорить — вот как сейчас.

— Я не это имел в виду, — сказал Артлин с неожиданной твёрдостью, — вы прощаетесь… словно бы навсегда.

На это маг ничего не ответил. Лишь протянул руку и потрепал ученика по щеке.

— Судьба подскажет путь, — Вельбер запахнулся в плащ, — завтра подойди к Тану: он запишет тебя в дозор.

***

Круглый зал башни совета гудел непрерывным гулом голосов. Множество сдвинутых вместе столов образовывали один, и на нём, раскинувшись почти во всю его длину, лежала старинная карта со знакомыми очертаниями континента.

Едва Вельбер вошёл в зал, маги начали замолкать и рассаживаться. Наконец воцарилась абсолютная тишина и Барвис встал со своего места.

— Я рад видеть вас всех, — сказал он, дождавшись, когда головы присутствующих повернутся к нему, — увы, повод для нашей встречи нельзя назвать радостным. Как вы, должно быть, знаете, уже много месяцев во всех графствах Белой Империи находят кровавые камни. Появляются тёмные маги — и, как в прежние времена, мы вновь объединяем силы, чтобы дать им отпор. Я собрал вас здесь ради формального напоминания и объявления: у всякого светлого чародея есть долг, во исполнение этого долга мы выступим войной против тёмных и прогоним их с наших земель, как это уже случалось.

Здесь основатель и глава Мистрадина ненадолго замолчал, позволяя задать вопрос: один из молодых магов поднялся со своего места.

— Что известно об их требованиях?

— Известно, что они их не выдвигали, — спокойно ответил Барвис, — об их планах мы тоже ничего не знаем, кроме того, что таковые планы есть: вы наверняка слышали, что отдельные отряды на склонах Мистрала вступали в столкновения с тёмными, но до настоящего времени захватить кого-либо из них живыми так и не удалось. Однако, разведчики докладывали о том, что тёмные собирают крупные силы — и не мне напоминать вам, чем это кончалось всякий раз… И к слову о требованиях: исторически их не было никогда.