— Взаимно, — улыбнулся Бернард.

— Да, ты точно сегодня не особо красноречив, — похлопав его по плечу, сказал Юэн. — Но возвращаясь к теме того театра. Знаешь, что самое интересное? То, как по-разному мы воспринимали то место. Ты видел возможность сделать серию атмосферных фотографий, я видел тёмное замкнутое пространство. И сравнивая себя прежнего с собой настоящим, хочу сказать, что тогда я был менее смелым, — Юэн вздохнул и зачем-то посмотрел на свои руки. — Я никогда специально не искал замкнутых пространств, чтобы тренироваться подчинять свою фобию, но, как уже говорил, ситуаций, где предстояло с этим столкнуться, не избегал. Забавно, что больше меня тогда пугала не перспектива оказаться в тёмном замкнутом пространстве, а то, что ты узнаешь о моих слабостях. Вообще, кто-либо узнает о моих слабостях. В итоге ты всё равно узнал. И сейчас всё стало намного проще. Я понимаю, почему ты не особо хотел рассказывать о своих кошмарах. Потому что я тоже скрывал свои страхи и слабости, но я рад, что всё вот так сложилось. Что мы сидим здесь и можем свободно разговаривать на эту тему. На многие темы. Даже на те, которые раньше можно было обговаривать только наедине с собой.

— И я тоже рад, что всё в итоге так сложилось.

— Просто захотел сказать тебе всё это, вот. Спасибо за внимание, — протараторил Юэн.

— Тебе спасибо, — сказал Берн.

Дождь продолжал барабанить по крыше. Юэну казалось, что железная дорога скоро превратится в водную железную дорогу и возвращаться им придётся исключительно по рельсам, чтобы не намочить ноги.

— Мы, конечно, не сильно спешим, — сказал Бернард, — но и здесь не можем находиться вечно. Если через час дождь не прекратится, придётся возвращаться к машине в дождевиках.

— А надувной лодки у тебя там в рюкзаке не завалялось случайно? Судя по тому, как шпарит дождь, нам бы она не помешала.

— Я поищу, конечно, но, кажется, именно сегодня оставил её дома, — усмехнулся Берн. — Такое ощущение, будто мы остались совсем одни, — тихо добавил он.

— Да, есть такое.

— Мне нравится.

— И мне.

Юэн положил голову ему на плечо. Долгое время они сидели молча. Бернард рисовал узоры на его ладони, переплетал их пальцы вместе. Дождь будто бы и не желал останавливаться. Отправляясь в очередную поездку, они посмотрели прогноз, планировали успеть до темноты и до дождя, но погода оказалась непредсказуема.

В какой-то момент Бернард обхватил руку Юэна и мягко надавил большим пальцем ему на середину ладони, при этом остальными пальцами поглаживая костяшки и колечки. Юэн сам не понял, почему от этого жеста у него вдруг побежали мурашки по коже. Некоторые прикосновения казались очень чувствительными, особенно если прикрыть веки. Средним и безымянным пальцами Берн провёл Юэну от самого верхнего края ладони к запястью и медленно скользнул ими же под правый рукав куртки.

Чуть выпрямившись, Юэн шумно выдохнул и ощутил мягкое прикосновение губ к своей щеке. Снова захотелось сомкнуть веки, чтобы углубить тактильные ощущения. Он склонил голову набок, подставляя шею, однако Берн, оставив краткий поцелуй на линии его челюсти, отстранился.

— Что это за демо-версия? — недовольно пробурчал Юэн. — Мы так не договаривались.

— Мы вообще никак не договаривались, ты просто не приобрёл полную версию.

— Ты посмел использовать против меня моё же оружие? — спросил Юэн, приблизившись.

— А что мне будет, даже если так? — сказал Бернард.

— Суровое наказание, — ехидно ухмыльнулся Юэн, намеренно сделав долгую паузу.

— Не оттягивай неизбежное. Выноси приговор.

— Я начну говорить про косвенные поцелуи, про то, как частички слюны остаются на...

— Нет, я этого не вынесу, — сказал Берн и перебил Юэна поцелуем.

Юэн засмеялся ему прямо в губы и запустил пальцы в волосы на затылке. Поцелуи на кафельном полу заброшенной железнодорожной станции казались особенно сочными. Юэн загорелся ещё с того момента, когда они обнимались и целовались под тем папоротником, и всё думал, представится ли возможность заняться этим снова, или придётся ждать до дома. Юэн не знал, куда деть ноги: то ли согнуть, то ли выпрямить. В конце концов Бернард просто закинул их к себе на бёдра. А так оказалось даже теплее. Плед из машины они с собой не прихватили.

— Дождь, кажется, закончился, — на мгновение отстранившись, сказал Бернард.

— Дождь? Какой дождь? — растерянно переспросил Юэн, даже не посмотрев в сторону платформы. — А, дождь. Да и чёрт с ним.

Он стиснул ладонь Берна, прислонённую к своей груди и спустил её на пояс.

— Ладно, согласен.

***

Юэн относил себя к числу людей, которые редко видят сновидения. Конечно, сны ему снились, но он их даже не старался запоминать. Кошмары были очень редким явлением и то случались с ним в детском возрасте. В этом плане они с Бернардом были противоположностями.

Посреди ночи просыпался он тоже редко, однако в этот раз что-то его разбудило. Он перевернулся на бок, вытянул руку, намереваясь обнять Берни, но рука, встретив пустоту, опустилась на примятую прохладную подушку. То, что в кровати не было Бернарда и даже его тепла, сразу развеяло остатки сна.

— Какого...? — едва разлепив веки, пробурчал Юэн и осмотрелся.

Нет, это была не тактильная галлюцинация. Бернард действительно отсутствовал. И судя по всему, уже долго. Юэн тяжело вздохнул и поднялся с кровати.

Натягивая рукава чёрного лонгслива по самые пальцы, он зевнул и шаркающей походкой направился к двери. Ранее он всегда предпочитал для сна тонкие кофты с длинным рукавом, а в последнее время привык спать в футболке Бернарда. Но осенью в доме стало прохладнее, и он стянул у Берна лонгслив, который тот хотел сжечь за ненадобностью.

Выйдя в коридор с работающим ночником, Юэн заметил, что на первом этаже горит свет. Спустившись и остановившись в дверном проёме кухни, он заметил Бернарда, уткнувшегося в сложенные на столе руки.

— Не похоже, чтобы было утро, — сказал Юэн, обнимая себя за плечи. — Что случилось, Би?

Как и ожидалось, Бернард не спал. Он выпрямился, демонстрируя залёгшие под глазами тени.

— Неужели снова кошмары? — встревоженно спросил Юэн, подходя ближе. Он с ужасом вспоминал ту неделю, когда боялся даже касаться Берна. И очень не хотелось, чтобы они с этой проблемой зашли на второй круг.

— Мне просто снова приснилась мать, не то чтобы кошмар, но... ерунда. Я долго ворочался, не мог уснуть, решил спуститься, чтобы не мешать тебе, — подавленно произнёс Берн.

Юэн вздохнул и опустил руки ему на плечи.

— Малыш Берн...

Заглянув в припухшие и покрасневшие глаза, нежно пригладил ему волосы у висков.

— Сделай так ещё раз, — прикрыв веки, попросил Бернард.

— Как? Вот так? — Юэн вновь коснулся и пригладил короткие волосы у висков. — Тебе нравится?

— Да, — кивнул Бернард и потёрся щекой об его ладонь, потом уткнулся в неё носом. — Такой приятный, успокаивающий жест.

Притянув Юэна за пояс, он усадил его боком к себе на колени.

— Я же тяжёлый.

— Да, ужасно. Как жить теперь без ног?..

Юэн грустно улыбнулся, опустив ладони Берну на грудь и заглянув в уставшие зелёные глаза.

—

Сможешь ли ты услышать тишину? Сможешь увидеть тьму? Можешь ли ты склеить разбитое? Можешь ли почувствовать мое сердце?*

— пропел Юэн со своей характерной хрипотцой, поглаживая через футболку ключицы Берна.

Небо за окном едва-едва начинало светлеть. Юэн даже не посмотрел, который час. В общем-то, было не так важно. Закинув руки Бернарду на плечи, Юэн обнял его. Он хотел бы разделить с ним плохие сны, чтобы на одного приходилось не так много. На какой-то момент Юэну показалось, что он избавил Бернарда от плохих снов. Жаль, что это оказалось не так. Очень самонадеянно было думать, будто он способен только своим присутствием решить проблемы человека с кошмарами, которые длились у него всю жизнь.

— Прости, я ничего не могу сделать, чтобы хоть как-то тебе помочь, — прошептал Юэн.