И снова, пробираясь сквозь земляную нору, разглядывая ползущего впереди жихаря, этот-то коротышка мог себе позволить идти в полный рост, Архип не мог отделаться от ощущения смыкающейся вокруг него ловушки. На дальнем конце лаза оказалась довольно крупная пещера. Не меньше главной комнаты, находящегося наверху сгоревшего дома. В ней было очень тепло: в центре бездымным пламенем горел не издаваший чада костер. Это как раз было совершенно обычно, как и все нечистые существа, жихари имели сродство к определенным стихиям и могли частично ими управлять. А вот остальное... К полнейшему изумлению Архипа вокруг костра висело несколько детских зыбок. К каждой на веревочке был привязан особый рожок, каким мать кормит младенца, когда у нее нет молока, в трех полусонно агукали дети. Рядом на грубом деревянном столе стояло ведро с остатками молока.

- Твою ж налево, - выругался колдун. - Кто это все тут заготовил? Ты ж сам своим умом в жизнь не дошел бы, я твою породу знаю, - он ошеломленно обернулся к жихарю. Тот в ответ только мерзко оскалился.

- А об том уговора не было, колдун. Я обещал привести - я привел. Ты требовал, чтоб щенки живы были - они живы. Можешь хоть запроверяться, это не подменыши, человечье отродье. Теперь и ты держи слово.

Архип скрипнул зубами. Возразить ему было нечего.

- Эй, Архип Семеныч, - раздался голос из лаза. - Подай голос, все ли в порядке?

- Да, Пантелеймон, - ответствовал Архип, с усиливающейся тревогой наблюдая, как округляются глаза жихаря. - Я нашел детей.

- Они... Они.. живы? - кузнец. Понятное дело, этот о внуке беспокоится.

- Живы, живы, Игнат. Дай немного времени, я их вынесу.

- Господи Иисусе и Пресвятая Богородица... - забормотал кузнец, но Архипа куда больше интересовало довольное выражение, проступающее на обожженной солью роже нечисти.

- Не желаешь поведать мне, чему ты так возрадовался, тварь? - медленно, стараясь соблюдать спокойный тон, произнес он, прекрасно понимая, что сейчас любые угрозы не возымели бы действия. Такова уж была суть потустороннего мира, с которой должен был считаться каждый, кто ведем с ним дела. В нем не действуют законы или обычаи, да и как им работать, ежели у каждого рода они свои, но действует нерушимость слова. И так же как осенью он на клятве поймал омутинника, сейчас данным словом связали уже его. Не прослыв клятвопреступником, он не смог бы сделать с жихарем ничего. И скрыть отступничество не получится, нарушенное слово навсегда останется с колдуном невидимым, но явным для каждого, кто умеет видеть, несмываемым следом.

Жихарь внимательно посмотрел на человека и премерзко оскалился.

- Прости, колдун по имени Архип, - рябая рожа его скорчилась в бесплодных попытках изобразить печаль. - Но нет. Поведаю тебе только, что ты заинтересовал того, кто куда могущественнее и меня, и тебя. И у него есть на тебя свои планы, колдун по имени Архип, - жихарь булькающе захихикал.

Архип согласно кивнул. Глупо ожидать от нечисти, которую ты только что изощренно пытал и угрожал, доброго отношения.

- Ты в своем праве, - признал он и промолвил Слово. Противно осклабленная в победной злорадной ухмылке рожа жихаря исчезла в ослепительно-голубом всплеске. Нечисть была куда крепче человека и за жизнь цеплялась так, что никакой животине не снилось. Но Слово оно всегда было Словом. И от ран, наносимых Им одинаково страдали и люди, и нелюди, и нежить. Обезглавленный толстопузый трупик, отклеившись от железного болванчика рухнул на земляной пол. Чары удерживали только живую нечисть, а мертвяк их не особо интересовал. Вытерев с разбитых губ кровь, Архип прислушался. Так и есть. Внимательный взгляд, прежде преследовавший его вернулся. Значит, он замечает колдуна только тогда, когда он прибегает к Истиной Силе. Интересно, это и есть тот самый таинственный "хозяин" жихаря?

- Планы, говоришь, - пробормотал колдун ногой запинывая тело нечисти в уже угасающий костер. Поддерживаемый только жихарем он в ближайшее время должен был погаснуть. Но его тепла должно было хватить, чтобы похоронить нечисть, согласно его обычаям. Слово нужно держать. - Ну посмотрим, что там у тебя за планы...

Проверить детей было не сложно: зажать каждому в ручонку по кусочку холоднокованного железа, да приложить святой крестик ко лбу, вот и вся недолгая. Нечисть от такого соседства бы не выдержала, выдала бы свою противную природу. А эти ничего оказались, обычные младенчики, вполне себе человеческие. Покончив с проверками, торопясь, пока не погас костер и в свои права не вступили тьма и зимний холод, Архип подхватил зыбки, и по одной, лаз все еще был слишком узким, чтобы по нему спокойно ходить, перенес их в заботливые руки односельчан.

А потом в эти же руки передали и его самого. Едва пережившего медвежью хватку растроганного Игната, а треск ребер, кажется, можно было услышать даже в Крапивине, Архипа перехватила его дочь, и делом доказала, что яблоко от яблони падает очень близко, и дочка кузнеца умеет гнуть подковы не хуже отца. Даже если это подковы из одного недостаточно ловко уклоняющегося от объятий колдуна. А потом был еще и не уступающий ни размерами, ни статью домочадцам муж Авдотьи. А потом прибежал и Панкрат, дворовой Пантелеймона, отец первого похищенного, тот вообще давно своего ребенка похоронил, а потому был готов Архипу хоть ноги целовать, хоть последнюю рубаху сорвать да подарить. Да и все остальные жители Рудянки, обрадованные после пережитого, так и норовили гостя потискать, а бабы, так и вообще расцеловать. Такой уж простой люд во всем времена. Все они делают до скрипа: ежели радуются, то скрипят кости в объятиях, ежели злятся - то уже сжатые зубы. В общем, когда помещику-таки удалось отбить Архипа у не на шутку разбушевавшегося в выражении благодарностей люда, вид тот имел весьма помятый, хотя и довольный, словно дорвавшийся до крынки со сметаной кот.

Утром, едва рассвело отправили нарочным добрую весть в городское имение Векта, мол, опасность миновала, потерянные дети найдены, а значит можно возвращаться к обычной жизни. К обеду на деревенской площади собрали народ на вече и после непродолжительных разговоров порешали, что от греха подальше, до рождественских еще морозов, едва слегка потеплеет, повезут всю малышню в Крапивино к Григорию крестить. Пока Рудянка мала слишком была, епархия не дала бы добра на строительство своей церкви, но по совету Архипа предложили назначить крапивинскому попу содержание в два рубля с мира ассигнациями, да еще вдвое больше натурой, за каждый визит, буде тот согласится хотя бы раз в два месяца к ним в деревню ездить справлять обряды по рожденным, венчающимся да усопшим, поверх обычного пожертвования за церковные услуги. Возок али пошевни, в зависимости от времени года, с конем на это благое дело подвязался обеспечивать Пантелеймон, за вполне умеренную от общины барщину. Решение такое всех устроило, а потому, не откладывая в долгий ящик, скрепили его договором. Все по чести, в письменной форме. Получившуюся бумагу вручили Архипу с наказом отдать попу по возвращении. Самого колдуна тоже не обидели, от щедрот помещачьих, да с пущенной по кругу шапки за хорошо сделанную работу отстегнули аж пять рублей. Предлагали ему еще и гостинцев, но не слишком настойчиво, поскольку понимали, что человеку полдня по морозу в санях ехать, пропадет почти все.

В Крапивино тронулись следующим утром. Сам Пантелеймон у этот раз гостя не повез, но выдал пошевни, коня и дворового, чтобы санями этими управлять, а потом взад их и возвратить. Помня о расшалившихся в прошлую поездку волках, Пантелеймон дал в пользование и Митьке, дворовому, и Архипу по хорошему тульскому штуцеру для самообороны. Заодно в спутники набился и Игнат, желавший заехать, раз подворачивается оказия, в купцовскую лавку. Своего товара на сбыт отдать маленько, да прикупить кой-чего для ремесла, чего сам сварганить был не в силах. Кузнец тоже пришел с оружием - настоящей берданкой, да не обрезом, как у Пантелеймона, а длинноствольной, армейской. В путь тронулись еще сильно затемно, чтобы у мужиков оставалось больше времени на обратную дорогу, поскольку оставаться в Крапивине на ночь особо желанием те не горели, хоть Архип и предлагал, все равно жил большую часть времени бобылем в огромной избе, где двоих постояльцев разместить бы смог. Дарья к такому отнеслась бы с пониманием, она мудрая женщина.