- Я останусь здесь, человек, - сказал омутинник в след убежавшей по тропе мыши. - Но только до заката. А потом уже выбирайся, как знаешь. И больше не попадайся мне на глаза, спуску не дам.

Архип торопился. Верлиока. Только этой напасти не хватало. Нечисть сильная, хотя и не очень умная, но при этом невероятно злая и кровожадная. Если детишки и вправду попали в лапы этого монстра, то скорее всего, кто-то один, а то и оба уже отправились в пищу прожорливой нечисти. Уж очень любит верлиока суп из молодых человечьих потрошков. Непонятно откуда он такой красивый завелся в этих северных лесах, обычно верлиоки обитали много южнее. Тропа оборвалась и перед Архипом открылась солнечная поляна с добротным хотя и простеньким домом посередине. На крыльце дома сидел очень странный мужик. Высокий, значительно выше среднего человека, так что Архип, далеко не последний по росту в селе рядом с ним выглядел словно безусый подросток, с деревянной ногой и единственным, болезненно выпученным глазом посредине заросшего до невозможности лица. Мужик с упоением точил огромный тесак, то и дело бросая плотоядные взгляды в сторону подвешенной под потолок крыльца плетеной клетки из лозы, где обнявшись сидели двое детей. Архип облегченно выдохнул - дети живы, а значит можно попробовать их спасти. Но сперва нужно...От размышлений колдуна оторвал громкий треск, раздавшийся сосвсем рядом...

По левую сторону, примерно в десятке шагов, из леса вывалился донельзя расхристанный мужичонка с ржавым топором в руках. К превеликому своему удивлению Архип узнал в мужике Никифора, нерадивого отца несчастных детишек. Совершенно непонятно, как этот ничтожный пьянчужка, не каждый раз способный без приключений добраться до отхожего места в собственном дворе, умудрился пройти сквозь полный опасностей древний лес, но факт оставался фактом. На краю поляны стоял и растерянно крутил заклохтанной головой именно он.

Архип сделал было несколько шагов в сторону вышедшего, не от большого человеколюбия, просто надо было остановить дурака прежде, чем он натворит глупостей, но не успел. Первым Никифора заметили дети. Младший, едва ли разменявший пятую весну при виде отца противно заверещал "Тятя!!!" - и разрыдался. Видимо, от облегчения. Второй - слегка постарше и от того попонятливее, поспешил закрыть не понимающему ничего брату рот, но этим только привлек большее внимание верлиоки. Косматый громила, выпрямился во весь свой двухсаженный рост и уже заметил непрошеного гостя, коему, судя по раззявленной ухмылке очень обрадовался. Подхватив массивный деревянный костыль, верлиока радостно захромал в сторону Никифора. Не смотря на устрашающую внешность и огромный рост, верлиока был хромым, а потому двигался очень медленно, и сбежать от него у нормального человека особого труда бы не вызвало. Собственно, чего-то такого Архип от Никифора и ждал. Того, что пьянчужка испугается и бросится обратно в тайгу. А там, если он окажется столь же удачливым, как и раньше, глядишь, доберется домой, и будет потом рассказывать за стаканом браги, как доблестно сражался за собственных детей, очередному жалостливому крестьянину.

Но пьяница удивил колдуна. Вместо того, чтоб спасать собственную жизнь, он, замахнувшись своим убогим оружием, с ревом способным сделать честь любому берсеркеру, бросился навстречу уродливой громадине. Верлиока приветствовал это взрывом гулкого хохота. Больше всего на свете гигант любил вкусно пожрать да вволю подраться. Желательно с противником, который серьезного сопротивления оказать не сможет. Такова вот особенность его природы. Будучи одним из сильнейших среди простейшей лесной нечисти, верлиока был до безобразия трусоват, обижал только тех кто слабее и только тогда, когда точно не мог получить сдачи. Вот и сейчас великан пошел на хитрость: когда до сшибки оставалось едва ли десяток шагов, он неожиданно швырнул костыль, словно биту для городков, под ноги человеку. Никифор, к чести его, заметил подвох и попытался спастись - что есть мочи подпрыгнул вверх, поджимая ноги. Но слишком уж малым было расстояние и стремительным и неожиданным оказался бросок. Да, толстенная палка, по сути, кое-как обструганный ствол березы-пятилетки, не перебила ему колени, но подсекла, заставив потерять равновесие и полететь кувырком прямо под ноги победно улюлюкающему верлиоке. Тот замахнулся деревянной ногой и, словно при игре в шалагу, мощно ударил незадачливого воителя в живот. Удар оказался поистине чудовищным, Никифора оторвало от земли и подкинуло на несколько локтей вверх. Вращаясь волчком, несчастный отлетел обратно к самой кромке леса и с оглушительным треском ломаемых костей врезался в ель. Подобрав костыль, верлиока дурашливой походкой подошел к едва шевелящему и постанывающему Никифору, широко замахнулся и несколько раз обрушил бревно прямо на голову несчастному пьянице, расплескивая ее малопривлекательным кровавым месивом по покрытой пожухлой осенней травой лесной почве. От душераздирающего крика бедных детей, на глазах которых погиб последний родитель, сердце Архипа пропустило несколько ударов, а руки сами сжались в кулаки. Но он прекрасно понимал, что силой совладать с верлиокой был не способен. Против грубой мощи колдовство, как правило, бессильно.

Верлиока находился уже почти на расстоянии вытянутой руки и Архип не был уверен, что его чародейская маскировка способна выдержать пристальный взгляд настолько сильного чудовища, поскольку не на таких она создавалась. Потихоньку уйти, пока не заметили? Мысль смалодушничать появилась лишь на короткое мгновение и тут же была с позором изгнана, все-таки есть в жизни каждого человека вещи, которые никак нельзя совершить, если потом хочешь смотреть в глаза собственному отражению. И, словно услышав его мысли, чудовище заводило заросшей рожей по сторонам, шумно принюхиваясь и подслеповато щюря единственный выпученный глаз. Архип сбросил с плеч зачарованный платок и сделал шаг вперед, при этом вежливо в пояс кланяясь:

- Здравь будь, верлиока - батюшка.

- ОХ, ТЫ НЕЛАДЕН! - подпрыгнул от неожиданности великан. Голос его был настолько низким, что, казалось, вызывал вибрацию во внутренних органах. - ТЫ ОТКУДОВА ВЗЯЛСЯ? ТОЖЕ СИЛОЙ ПОМЕРЯТЬСЯ ЖЕЛАЕШЬ?

- Ни в коем случае, батюшка, - еще раз поклонился Архип, демонстрируя глубочайшее почтение, но не раболепие. Все-таки перегибать не стоило. Верлиока был чудовищем простоватым, но не окончательно безмозглым, а потому излишнюю фальшь мог и заметить. - Я по лесу гулял, травушку собирал, о тебе от омутинника услышал, а потому решил отправиться - почтение засвидетельствовать. Соседи все-таки.

- СОСЕДИ? - верлиока казался озадаченным. Он задумчиво почесал косматую голову окровавленным концом костыля. - А ТЫ КТО ТАКОЙ ТОГДА? И ЧЬИХ БУДЕШЬ?

- Да Архипом меня кличут, батюшка, - Архип старался выглядеть расслабленным, но излишне близко не подходил, мало ли какая мысль может появиться в этой огромной голове. - Колдун я местный. Из деревни за речушкой.

- КОЛДУН? - удивлению верлиоки не было предела. - ЧЕРНЫЙ ЧТО ЛИ? А ЧЕМ ДОКАЖЕШЬ?

- Чернее некуда, батюшка, - заверил Архип со всей серьезностью. - А докажу я это тайным знаком, который все колдуны знают. Наверняка, он тебе известен, - и сложил пальцы особо хитрым образом, надеясь на болезненное самомнение чудовища, который не признается, что никаких тайных знаков не знает. Да и откуда ему знать то, чего никогда и не существовало. Кому вообще такая глупость могла понадобиться?

Получилось именно так, как он и надеялся. Верлиока с важным видом наклонился, тщательно осмотрел и зачем-то даже обнюхал подставленный ему кулак, а потом, всем своим видом выражая полное удовлетворение от осмотра, кивнул в сторону избы.

- НУ ПОШЛИ, СОСЕДУШКА, - пробасил он, поворачиваясь к колдуну спиной. Но по напряженной позе Архип распознал немудреную хитрость, чудовище было настороже, готовое в любой момент ответить на подлый удар в спину. Именно поэтому Архип даже не пошевелился, рисковать без надежды на успех он не собирался. - СЕЙЧАС УЖИН ВАРИТЬ БУДУ. ДВУХ МОЛОКОСОСОВ ПОЙМАЛ, КАК РАЗ ПОЖРЕМ ВВОЛЮ.