- Ты слишком обо мне беспокоишься, Мэгг, – криво улыбнулся болгарин, заключив подругу в медвежьи объятья. Устроив подбородок на рыжей макушки, он наблюдал за гриффиндорской троицей, которая стояла на ступенях в ожидании карет.

- Ты сам сказал, что я тебе как сестра, вот и соответствую, – извернувшись в руках Виктора отозвалась Маргарет и, проследив взгляд друга, коварно ухмыльнулась. –Пригласи Грейнджер в гости, пока она не решила снова сблизиться с Уизли.

- Я уже звал, после второго испытания. Она не ответила, – хмуро отозвался Крам, сверля взглядом соперника. – Они похоже уже помирились.

- Нет, не помирились. Можешь мне поверить, – хихикнула девочка, отстраняясь. – Напомни ей ещё раз, мне кажется, она согласиться погостить.

- А ты? Вы же не ладите, – уже менее уверенно протянул прославленный ловец, скулы которого едва заметно порозовели.

- Ради тебя я готова соблюдать нейтралитет, – фыркнула слизеринка, и подтолкнула приятеля в сторону гриффиндорки, – но не дольше пары дней. Удачи, Виктор!

Помахав другу на прощание, Маргарет заторопилась к слизеринцам, тем более Нотт уже несколько минут напряжённо сверлил её взглядом. Подходя к карете, девочка привычно потрепала по крупу запряжённого в неё фестрала.

- Как тебе не противно? – вздохнул Теодор, помогая подруге забраться в карету. – Они же страшные…

- А ты занудный, Тео, – хмыкнула слизеринка, устраиваясь на сидении.

Нотт закатил глаза, не став ввязываться в обычный уже спор. Сидящий рядом Блейз хихикнул, заметив, что друзья как никогда напоминают старых супругов, проживших в браке не одно десятилетие, за что получил от Маргарет простенькое, но обидное заклинание чесотки. Драко, залетевший в карету последним, был мрачен и раздражён.

- Драко? – единственная в карете девочка осторожно коснулась руки приятеля. Малфой дёрнулся, точно она его ударила. – Что-то случилось?

- Нет, – бросил Малфой раздражённо и отвернулся к окну.

Грета вскинула глаза на друзей, но те только покачали головой. Трогать Драко сейчас не стоило. По всей видимости, Малфою пришли очередные новости из дома, от которых он был не в восторге. Впрочем, сейчас все слизеринцы испытывали что-то подобное. Дома ждала неизвестность.

Дамблдор стоял у окна в своём кабинете и провожал взглядом кареты, увозящие учеников. На столе директора лежал раскрытый фолиант, даже вид которого откровенно намекал на принадлежность к тёмным искусствам. Портреты неодобрительно посматривали на книгу, но вслух своего отношения не высказывали. Дамблдор нашёл взглядом карету, в которую села медноволосая слизеринка, и проследил её путь до самых ворот. Личность Маргарет Эйваз не давала волшебнику покоя. То, что он увидел в лабиринте, не позволяло отмахнуться от смутных, но тревожных мыслей.

- Вы хотели меня видеть, директор? – в кабинет неслышно вошёл Северус Снейп.

- Да, проходи, Северус, – Дамблдор отошёл от окна и чуть улыбнулся профессору зельеварения. Седовласый волшебник указал на кресло перед рабочим столом и опустился на своё место. – Располагайся. Чаю? Мне кажется, нам стоит обсудить случившееся.

- Нет, благодарю. О чём Вы хотели поговорить? Мне казалось, мы уже всё обсудили, – отказавшись от предложенного угощения, насторожился декан Слизерина.

- Это не вопрос Вашего возвращения к Волдеморту, Северус. Я благодарен Вам за прекрасно проделанную работу - лучше Вас её никто бы не выполнил, – мягко улыбнулся директор. – Я хотел бы поговорить с Вами о мисс Эйваз. Мы оба видели ту причудливую метаморфозу, произошедшую с ней в ночь, когда возродился Волдеморт. Это натолкнуло меня на ряд ассоциаций, и я полагаю, что не в праве не поделиться ими с Вами, Северус. В конце концов, она остаётся Вашей ученицей.

Дамблдор развернул фолиант к профессору Снейпу и подтолкнул книгу ближе. Недоумённо приподняв бровь, декан Слизерина покорно принял потрёпанный том и небрежно пробежал взглядом по мелким, рукописным строчкам. После первого прочтения глаза его будто бы остекленели, а пальцы, поддерживающие фолиант свело судорогой, так сильно он вцепился в переплёт. Дамблдор, на которого прочитанное произвело, пожалуй, не меньший эффект, грустно улыбнулся. Справившись с удивлением, Снейп ещё раз вернулся к тексту, на этот раз, читая куда более вдумчиво и медленно. Мастер Зелий склонился почти к самым страницам, лоб его прорезала глубокая вертикальная морщина.

- Вы хотите сказать?.. – закончив чтение, Снейп бережно отстранил фолиант и вскинул тревожный взгляд на Дамблдора.

- Я пока ничего не могу утверждать наверняка, Северус. Более того, как я и говорил, меня терзают сомнения, – хозяин кабинета отвёл взгляд, вновь взглянув в окно. Пальцы его левой руки точно жили своей, обособленной жизнью, выстукивая дробный ритм по столешнице. – Но, полагаю, Вы согласитесь, что всё происходящее с этой девочкой более чем странно и не поддаётся объяснению. Я не был с Вами честен до конца, когда просил взять с Маргарет Непреложный обет и Вы, бесспорно вправе меня за это винить. Мисс Эйваз не так юна, как выглядит. Я не могу объяснить всего, но, как всегда, полагаюсь на Ваш безупречный ум, Северус. Когда Вы принимали у этой девочки клятву два года назад, то должно быть полагали, что я сошёл с ума – требовать столь серьёзного, а главное, нерушимого обещания с ребёнка, однако, на тот момент Маргарет Эйваз было девятнадцать. Не надо так смотреть на меня, Северус, я ещё не окончательно выжил из ума, хотя того бы и хотелось Министерству.

- Я и не думал, – качнул головой Снейп, не сводя глаз с директора. – Однако я не понимаю, как такое возможно. Она поступила в Хогвартс как и все, в одиннадцать. Об этом есть запись в книге…

- Да, я видел её, более того, есть свидетельство колдомедика, принявшего роды у Аделинды Эйваз. Всё сходится. Но и Маргарет не лгала, говоря о своём возрасте. Потому я и подумал, что всё это не случайно. Я говорил с её тётей, она также поражена изменениями, произошедшим с племянницей. Из нелюдимого ребёнка, тяжело и часто болеющего Маргарет превратилась в ту мисс Эйваз, которую мы знаем. Случилось это как раз в год, когда Гарри поступил в Хогвартс.

- Лили не могла этого сделать. Ей претила сама мысль о чём-то подобном, – профессор Снейп вскочил с места и заметался по кабинету.

- Материнская любовь сильнее любых убеждений и доводов разума, Северус, – печально покачал головой Дамблдор, вспомнив что-то своё. – Она могла узнать о пророчестве раньше, чем мы все полагали, и принять меры. Подумайте, каково ей было узнать, что самый могущественный тёмный волшебник наметил её ребёнка в жертвую Я могу понять её отчаяние и желание защитить сына.

- Она бы не стала убивать ради этого. Не Лили! – яростно возразил Мастер зелий, сжав пальцы на спинке кресла.

- Я не отрицаю этого, Северус, – примирительно поднял руки директор. – Более того, я охотно поверю в то, что это была случайность. Что если в одной из битв, когда Поттеры третий раз «бросили вызов» Волдеморту, один из Пожирателей Смерти погиб от руки именно Лили Поттер? Осколок её души по стечению обстоятельств угодил в только что рождённую девочку…

- Вы полагаете, что её личность «спала» всё это время, а четыре года назад пробудилась? – несколько успокоившись, Снейп сел обратно в кресло. В его памяти проносились все виденные странности способной ученицы. – Но это не объясняет её видений.

- Не объясняет, – согласился Дамблдор, смежив веки. – Это может быть дар самой девочки, своеобразная плата за слабое здоровье. Та же Кассандра Трелони отличалась болезненностью, но её способности неоспоримы.

- И что Вы полагаете делать? – спросил декан Слизерина, на лице которого затухали некрасивые багровые пятна – свидетельства недавней вспышки гнева.

- Сейчас – ничего, кроме того, что уже говорил. Думаю, в новом учебном году Вы поможете Маргарет с защитой разума от внешнего воздействия. По всей видимости, она очень восприимчива к ментальному воздействию, а Вы, Северус, не хуже меня знаете способности своего хозяина, – вздохнул директор устало. Волшебник снял очки-половинки и растёр пальцами переносицу. – Я, действительно, оказался крайне несправедлив в её отношении, посчитав, что именно тьма притянула её тогда в Тайную Комнату. Теперь мне видится в этом ошибка и неверное толкование. Быть может, привязанность Вашей ученицы к дневнику Тома – это желание одного осколка души встретиться с другим таким же. В любом случае, недавние события показывают, насколько она изменилась. Это достойно уважения.