Быстро расправившись с завтраком и перекинувшись парой фраз с немного взбодрившимся после их вчерашнего разговора Виктором, Маргарет заторопилась на занятия. Ей требовалось занять голову чем-то, помимо трагедии почти четырнадцатилетней давности. Уроки, как ни странно помогли отвлечься, и девочка даже немного повеселела, поучаствовав в разговоре Блейза и Теодора об тёмных артефактах из «коллекции» Хмури. Несмотря на то, что она не была экспертом в этой теме, но хорошая память позволила поделиться парой интересных мелочей, подмеченных прошлой ночью в кабинете преподавателя ЗОТИ.

- Забини, тебя барсучья подружка турнула, что ты к этим двум заучкам примкнул? – всё ещё посмеиваясь, спросил отделившийся от группки слизеринцев Драко.

- Хейди готовится к контрольной по трансфигурации, – отозвался Блейз прохладно. – В отличие от тебя, Драко, я думаю не только о том, что написала Скитер.

- О, то есть нам ожидать очередной спич? – удивлённо приподняла брови Маргарет. – И кто на этот раз стал жертвой её прытко пишущего пёрышка? Нет, не говори, дай угадаю! Грейнджер, не так ли?

- Ты уже читала? – расстроился Малфой совершенно искренне. – А говорила, что не интересуешься.

Нотт тихо рассмеялся обиженному тону приятеля, ничуть не заботясь о том, чтобы держать образ самого спокойного и невозмутимого слизеринца. Драко только недовольно покривился, продолжая хмуро ожидать ответа от подруги. Маргарет пожала плечами и заверила Малфоя в том, что, по-прежнему, не читает «жёлтую прессу».

- Я только предположила. Мне казалось, больше ничего не могло так тебя… растревожить, – наконец, подобрала подходящее определение поведению друга. Чтобы не обидеть его чувств, она старалась быть максимально серьёзной.

- Как будто тебя не волнует то, что Грейнджер приворожила Виктора! – обвиняющее воскликнул слизеринец, вызвав у подруги искренний смех.

- Что, прости? – переспросила девочка, отсмеявшись. – Драко, ты сам-то в это веришь? Амортенция запрещена, к тому же даже она не может создать любовь. Поверь мне, я в состоянии определить, когда мой друг опоён, а когда… делает глупости на чистую голову.

Насмешливо фыркнув, Грета покачала головой, вызвав заинтересованный взгляд Нотта. Теодор приподнял бровь, намекая на то, что разговор с подругой на тему её знаний действия запрещённых к применению зелий ещё не закончен. Маргарет запоздало прикусила язык, поняв, что Амортенция – программа отнюдь не четвёртого курса. Впрочем, особо она не переживала по этому поводу, ведь всегда был шанс списать всё на увлечение Зельеварением. Однако впредь стоит быть осторожнее, это слизеринцы привыкли к её увлечениям, а кто-то другой, например та же Скитер, при случае, обязательно использует это знание против неё.

Обсуждение личной жизни двух Чемпионов и одной гриффиндорки перенеслось в подземелья. Правда, ни Грета, ни Нотт, ни даже Забини в них участия не принимали, занятые обсуждением запрещенных к использованию зелий. По мнению Блейза, который основывался на рассказах матери, Борн не включил в свою книгу и половины зелий, которые, действительно, стоили внимания.

- Мама говорила, что «Сильнодействующих зельях» описаны только общедоступные рецепты, которые легко отследить, – пожал плечами мальчик, морщась от неприятного высокого смеха Паркинсон. Она как раз кинула Грейнджер «Ведьмин досуг», который гриффиндорка с поразительной ловкостью поймала. – Министерство, конечно, наложило запрет на все более или менее, по их мнению, опасные. Та же, Амортенция, например под запретом, хотя по мне довольно безобидное зелье. Что с того, что кто-то почувствует ко мне «сильное увлечение, вплоть до одержимости».

- Зря ты так, – неожиданно вступился за министерских работников Теодор, пропустив Грету перед собой в класс. Профессор Снейп уже открыл класс, махнув студентам, чтобы заходили. – Отец как-то рассказал, что подобным «любовном напитком» в давние времена очень удачно пользовались те же ведьмы, чтобы упрочить своё положение. Вот скажи мне, ты бы хотел быть одурманенной… ну, той же Балстроуд?

Блейз вздрогнул, взглянув на потенциальный «предмет страсти», которая самозабвенно давила прыщ на щеке, думая, что е никто не видит. Столь красочная перспектива заставила мальчика задуматься о верности своих слов. Пожалуй, он готов был согласиться, что Амортенция – не самое безобидное зелье.

- Но можно же приворожить ту же Делакур, – всё же попробовал настоять на своём Забини, сверяясь со списком ингредиентов на доске.

- Вот конкретно её очаровать не получится, – остудила пыл приятеля, Маргарет, принявшись толочь скарабеев. Кинув взгляд на Грейнджер, девочка только усмехнулась – гриффиндорка нагло улыбалась удивлённой Паркинсон, надежды, которой, похоже не оправдались. Мисс Всезнайка не выглядела ни смущённой, ни растерянной. Похоже, статья в «Ведьмином досуге», не произвела на девочку должного эффекта. Переведя взгляд на удивлённо замершего приятеля, Грета поспешила пояснить. – Она же на четверть вейла, я же уже говорила, нет?

- Ваша жизнь, мисс Грейнджер, без всякого сомнения, полна любопытных событий, – раздавшийся голос профессора Снейпа не позволил Блейзу ответить. Маргарет удивлённо подняла голову, в словах декана ей слышались подозрительно ласковые нотки сочувствия. По меньшей мере, подобное отношение к гриффиндорке было странным. Профессор Снейп, впрочем, быстро исправился, - но не следует обсуждать ее на занятиях. Десять очков с Гриффиндора.

Занятые беседой, гриффиндорская троица не заметила приближения профессора Снейпа, за что, собственно, и понесли заслуженное, по мнению слизеринцев, наказание. Преподаватель незаметно подошёл и встал за их спинами, судя по неприятному прищуру, прекрасно слыша, о чём шла речь. Весь класс застыл в ожидании реакции гриффиндорцев. Драко воспользовался столь удобным случаем, чтобы вывести в воздухе искрящуюся надпись: «Поттер – смердяк». Эйваз только покачала головой на это ребячество приятеля.

- О, так вы ещё и журналы на уроках читаете! – поразился декан Слизерина неискренне, подобрав с пустого стула «Ведьмин досуг». Склонившись к друзьям, Блейз тихо напел пару вступительных нот похоронного марша, намекая на то, что гриффиндорцам сейчас достанется по полной программе. Нотт качнул головой, возвращаясь к приготовлению зелья. Его судьба Избранного и его компании волновал меньше всего. Профессор Снейп, тем временем, осмотрев журнал, пренебрежительно скривился. – Ещё минус десять очков с Гриффиндора. О, ну, конечно, как я мог сомневаться…

Профессор Снейп увидал статью Скитер и криво усмехнулся. Маргарет совершенно не к месту подумала, что декан, наверное, не очень хорошо видит, потому, как волшебник щурился значительно больше обычного. Отчего-то это показалось таким странным, что девочка пропустила реплику учителя в адрес Поттера. Очнулась она только после того, как большинство слизеринцев, кроме неё и Теодора, засмеялись.

- «Разбитое сердце Гарри Поттера»! – растянув губы в многообещающей, кровожадной улыбке прочитал декан Слизерина и направился к своему столу. – Что же, Поттер, приключилось с Вашим сердцем на этот раз?

Устроившись в своём кресле, профессор Снейп принялся читать статью вслух, делая многозначительные паузы и голосом расставляя нужные ему акценты. Вышло на удивление талантливо. Маргарет тихо посмеивалась в особо «трогательных» местах повествования. Ей нравилось слушать голос Мастера Зелий. В отличие от того же Поттера, она могла оценить этот волшебный, глубокий тембр и поистине сатирический талант рассказчика. Гриффиндорца же, цветом лица сравнявшегося с факультетским знаменем, едва ли не колотило от бешенчтва. В исполнении декана Слизерина заметка звучала особенно неприятно для мальчика.

- «…доброжелателям Гарри Поттера остается только надеяться, что в следующий раз он отдаст свое сердце более достойной», – закончил, наконец, профессор Снейп, усмехнувшись, и, под смех Драко и присоединившейся к нему Паркинсон, свернул журнал в трубочку. – Пожалуй, разумнее будет вас троих рассадить, а то, боюсь, вы больше заняты своими любовными переживаниями, а не моим предметом. Вы, Уизли, останетесь здесь. Мисс Грейнджер, думаю, с мисс… Эйваз, Вам будет удобнее. Поттер – передо мной, за первой партой. Ну, быстро!