— Иногда для дружбы не нужно много времени, — бабушка улыбнулась, но её глаза оставались серьёзными. — Как и для других вещей. Береги свою птицу, Лира. И своего нового друга тоже.

С этими словами она поцеловала внучку в лоб и вышла из комнаты, оставив Лиру размышлять над её словами, пока сон не сморил девочку. Тогда ей приснился сон, в котором деревянный феникс оживал и летал над Долиной Туманов, а где-то высоко в горах его ждала другая птица — с распростёртыми крыльями и печальными глазами.

Вопреки ожиданиям многих деревенских, Ардан всё-таки пришёл на праздник Весеннего пробуждения. Не сразу — он появился, когда солнце уже начало клониться к закату, а на центральной площади Сильверфолла разожгли большой костёр. Люди танцевали, пели, дети носились между взрослыми, играя в догонялки. Воздух был наполнен ароматами печёного мяса, свежего хлеба и весенних цветов, которыми украсили каждый дом.

Ардан держался в тени, наблюдая за происходящим. Он собирался уйти, как только стемнеет, но его заметила Лира.

— Ард! — воскликнула она, подбегая к нему. В свете костра её русые косы казались почти огненными, а глаза сияли, как две звезды. — Ты пришёл!

Её лицо светилось такой искренней радостью, что Ардан невольно улыбнулся.

— Пришёл, — подтвердил он. — Ненадолго.

— Идём! — она схватила его за руку. — Я хочу познакомить тебя с моим братом Томасом. Я рассказала ему о фениксе, и теперь он хочет, чтобы ты научил его вырезать из дерева.

Прежде чем Ардан успел возразить, девочка уже тащила его к группе детей, сидящих вокруг старика-сказочника.

— Томас! — позвала она. — Смотри, кого я привела!

Мальчик лет пяти обернулся, и Ардан увидел те же открытые, чистые глаза, что и у Лиры. Томас несколько секунд изучал его, а затем робко улыбнулся.

— Ты правда умеешь делать из дерева птиц? — спросил он с восхищением. — А можешь научить меня?

Что-то в этом вопросе, в доверчивом взгляде ребёнка заставило Ардана почувствовать укол совести. Когда-то давно он сам задавал похожие вопросы своему наставнику в Храме. До того, как всё изменилось…

С того вечера что-то изменилось в Сильверфолле и в жизни Ардана. Он по-прежнему проводил большую часть времени на пастбищах, по-прежнему жил в своей хижине на окраине деревни, по-прежнему редко разговаривал с взрослыми. Но дети… дети стали приходить к нему.

Сначала только Лира и Томас. Потом к ним присоединились их друзья — любопытная Мила, веснушчатый Рик, близнецы Нора и Нир. Они приносили ему еду, делились деревенскими новостями, просили научить их вырезать фигурки из дерева.

И странное дело — Ардан не прогонял их. Поначалу он отвечал односложно, часто молчал, но постепенно… постепенно он начал говорить больше. Рассказывать истории о дальних странах, которые видел в своих странствиях, объяснять, как правильно держать нож при резьбе, показывать, как подзывать овец особым свистом.

Был в этом какой-то горький парадокс — человек, потерявший всё, окружён детским смехом и восторженными взглядами.

— Ард, а почему ты всегда такой серьёзный? — спросила однажды Лира, когда они сидели на холме, наблюдая за закатом. Небо пылало алым и золотым, словно гигантский феникс распростёр над долиной свои крылья.

— Потому что жизнь — серьёзная штука, — ответил он, глядя в даль, туда, где громоздились тёмные силуэты Туманных гор.

— Мама говорит, что жизнь — это подарок, — возразила девочка. — А с подарками нужно обращаться бережно, но радостно.

Ардан посмотрел на неё — маленькую девочку с мудростью в глазах, которая напоминала ему… о многом.

— Твоя мама умная женщина, — сказал он тихо.

Лира внимательно посмотрела на него, наклонив голову набок.

— Ты кого-то потерял, да? — спросила она прямо, по-детски. — Поэтому ты такой грустный?

Вопрос застал его врасплох. Ардан мог бы не ответить, мог бы отвлечь её внимание, мог бы солгать. Но почему-то, глядя в эти честные глаза, он не смог.

— Да, — ответил он просто. — Потерял.

— И поэтому ты пришёл сюда? Чтобы найти?

— Нет, — Ардан покачал головой. — Чтобы забыть.

Лира нахмурилась, явно не одобряя такой подход.

— Бабушка говорит, что люди, которых мы любим, не исчезают навсегда, — сказала она убеждённо. — Они всегда с нами, здесь, — она приложила руку к сердцу. Жест был простым, детским, но что-то в нём напомнило Ардану древний ритуал Храма. — И забыть их — всё равно что потерять часть себя.

Ардан посмотрел на неё с удивлением. Эльжбета сказала бы точно так же.

— Твоя бабушка тоже умная женщина, — сказал он, и в уголках его губ промелькнула тень улыбки.

Но где-то глубоко внутри шевельнулось беспокойство. Слишком много совпадений. Слишком много отголосков прошлого в словах ребёнка.

Тем же вечером, в таверне "Серебряный рог", где было шумно и тепло, Ардан услышал тревожные новости. Резкий запах эля смешивался с ароматом жареного мяса и дымом из очага, когда к его столу подсел Горм, местный плотник — один из немногих, с кем Ардан иногда перебрасывался парой слов.

— Говорят, в Альтерране неспокойно, — сказал Горм, отхлебнув из своей кружки. Его загорелое лицо было серьёзным, а в бороде блестели капли пены. — Странные вещи творятся — засухи, болезни, говорят даже, что в некоторых местах видели странные огни в небе.

— Всегда кто-то что-то видит, — отмахнулся кузнец Беррон, отец Лиры и Томаса, подсаживаясь к ним. Его массивная фигура словно заполнила всё пространство вокруг стола. — Особенно после третьей кружки доброго эля.

— На этот раз не слухи, — возразил Горм, понизив голос и оглядываясь, словно боялся, что его могут подслушать. — Мой кузен служит в городской страже Ветрогорья. Говорит, что приходили официальные вестники из столицы. Храм разослал предупреждения всем крупным городам — быть настороже.

— Храм? — Ардан, до этого молча потягивающий свой эль, впервые подал голос. Его пальцы едва заметно сжались на ручке кружки. — Что именно говорится в предупреждениях?

Все за столом удивлённо повернулись к нему — обычно молчаливый пастух редко интересовался новостями из внешнего мира.

— Да кто ж знает наверняка? — пожал плечами Горм, но его глаза блеснули от удовольствия, что его рассказ вызвал такой интерес. — Но кузен говорит, что советуют не доверять незнакомцам и сообщать о любых странных происшествиях.

— Как будто сюда кто-то забредёт, — хмыкнул староста Дуррен, подходя к их столу. Его седая борода и мудрые глаза вызывали уважение даже у самых буйных завсегдатаев таверны. — От большой дороги до нас пять дней пути.

— К нам и так лишь торговцы заглядывают раз в месяц, — согласился Беррон. — Да и то больше по привычке. Что им здесь искать?

Ардан ничего не ответил, но выражение его лица стало ещё более задумчивым, чем обычно. В глубине его серых глаз мелькнула тревога, которую никто из присутствующих не заметил.

Никто, кроме Марты, сидевшей в тени у очага, не заметил тревоги в глазах Ардана.

Долина Туманов дышала особенно тревожно в эту ночь. Серебристая дымка, что обычно мягко стелилась между деревьями Туманников, казалась сгустившейся, почти осязаемой — словно сама природа чувствовала надвигающиеся перемены.

Ардан стоял на крыльце своей хижины, вглядываясь в темноту. За восемнадцать месяцев странствий он научился читать тишину, как опытный следопыт читает следы на земле. И сейчас что-то было не так. Воздух дрожал от едва уловимого напряжения.

Шаги Марты он услышал задолго до того, как она появилась. Скрип половиц, еле заметное движение воздуха — опытный маг никогда не терял бдительности.

— Ты ждал, — сказала Марта, останавливаясь в нескольких шагах от крыльца. Не вопрос. Утверждение.

— С тех пор, как всё произошло, — ответил Ардан, не поворачиваясь.

Старая знахарка положила на крыльцо потрёпанный кожаный мешочек. Из него осторожно выглянули сушёные травы, странные камешки с выцветшими рунами, засушенные цветы — целая коллекция древних магических артефактов.