«Как начнётся бой — беги, Безымянный, мы их задержим», — тем временем писал Ванорз в чате.

— Очень жаль, — покачал головой Ёж. — Уважаю ваше решение, но поймите и меня — в этом вопросе нам нельзя допустить провала, поэтому следовало предусмотреть и такой вариант развития событий. Люпа?

Плут спокойно подошёл к русскому и, покопавшись за пазухой, вынул откуда-то из-под плаща половинку сердца, которую и передал клановому игроку. Я тут же раскрыл свою поясную сумку и, пошарив в ней, убедился, что артефакта там нет.

«Не держите зла, — написал Люпа в чате. — Так будет лучше».

«Да пошёл ты!» — ответил ему Ванорз, и я увидел, как иконка с изображением Люпы слева в моём поле зрения пропала, а в чате выскочило сообщение о том, что лидер исключил игрока из группы.

— Это не имеет значения, — застыв на мгновение, бросил Ванорзу плут. — Миссия у меня не исчезла, брали мы её все четверо, и засчитается она тоже всем четверым… ещё спасибо потом скажете!

— Что, кикнули из группы? — улыбнулся Ёж, пряча артефакт куда-то под плащ. — Надеюсь, ты привязан в Дифусе?

— Привязан, — хмуро ответил Люпа, обнажая меч. — Как и договаривались… Почему нельзя было нормально согласиться⁈ Теперь экспу из-за дураков терять…

Плут развернул меч остриём к себе и с размаху вонзил его в шею. Струя крови обагрила траву, а Люпа, не выпуская меча из рук, повалился замертво.

— Теперь, как вы понимаете, ваш товарищ окажется в Дифусе быстрее всех и расскажет ту историю, которая нужна нам, — спокойно пояснил Ёж, пока мы ошарашено глядели на труп нашего недавнего соратника. — Бросайте оружие и сдавайтесь; будете хорошими ребятами — посидите недельку спокойно, а как закроется миссия, мы вас отпустим.

«Разбегаемся в разные стороны, — написал Ванорз. — Я побегу к северу, попытаюсь сделать крюк и добраться до Фугира, ну или хотя бы отвлеку большинство из них на себя. Если хоть один из нас расскажет тёмным о случившемся, мы сорвём планы русских».

Следопыт опустил лук и стал убирать его за спину. Гильт же продолжал стоять в воинственной позе, того и гляди сорвётся в бой.

— Теперь прикажи своему ронкаэ сложить оружие, — скомандовал Ёж, видимо думая, что мы всё-таки сдаёмся.

В этот момент Ванорз внезапно сорвался с места и стрелой бросился к ближайшим кустам. С флангов прилетели две стрелы, но эльф нёсся так стремительно, что шансов попасть в него практически не было. Видя, что всё внимание врагов переключилось на беглеца, я тоже стремглав кинулся бежать в противоположном направлении.

— Беги, Гильт! — успел крикнуть я дварфу, оглядываясь, однако тот стоял как вкопанный и даже не шелохнулся.

Ёж метнулся в сторону, где среди зелени скрылся Ванорз. Двое его подручных остались на месте. Видимо, они чересчур расслабились, чувствуя своё превосходство, и такое неожиданное развитие событий застало их врасплох.

— Хватайте их! Не дайте уйти! — на бегу командовал Ёж, бывший, очевидно, лидером отряда. — Брать живьём!

Только теперь те двое, что были с ним, кинулись за мной; краем глаза я заметил, что на прогалине появился ещё один эльф с луком в руках.

— Я их задержу! — заревел Гильт и выскочил наперерез преследователям, причём так успешно, что даже умудрился врезать молотом игроку с ником Вайтбоун.

Лучник выпустил стрелу, которая просвистела прямо у меня над головой, но тут я вломился в кусты и потерял из вида происходящее на прогалине.

Бежал я изо всех сил, перепрыгивая через поваленные стволы деревьев, напролом сквозь дремучие кусты, не обращая внимания на острые ветки и густую листву, чтобы не терять времени на поиски прохода между ними. Я помнил, как быстро умел бегать Ванорз по пересечённой местности, и прекрасно понимал, что мои преследователи способны передвигаться по лесу гораздо быстрее меня. И по мере того, как иссякали мои силы, в голове лихорадочно бились мысли, что же делать дальше.

Да, сейчас враги растерялись, и это их ненадолго задержит. Ещё на какое-то время их отвлечёт Гильт — не думаю, что два игрока 6-го уровня легко справятся с разъярённым дварфом. Но из-за деревьев показался ещё один, и невозможно угадать, сколько всего воинов может быть в отряде у русских. А значит, как только они справятся с Гильтом, они начнут искать меня и достаточно быстро нагонят. А позволить им поймать себя я не мог — русские наверняка заметили, что я игрок… а если и не заметили, то им рассказал Люпа; они запросто могут сдать меня церкви.

Едва я вспомнил о Люпе, как в голову сразу же пришёл его радикальный метод перемещения — самоубийство. Правда, он провёл нас, в действительности не привязавшись ни в святилище, ни перед башней, однако если я перенесусь к последней локации, то выиграю почти день пути. Вот только тут же вспомнились слова Ванорза: после смерти тело какое-то время остаётся на месте, а учитывая, что погоня идёт за мной по пятам, меня вполне могут лишить посоха и рюкзака… Что же делать?

Под сумасшедший ритм сердца, стучавшего в ушах барабанным боем, я вспомнил о карте местности. Сейчас я бежал на юг, но где-то рядом должна быть река! На бегу растянув карту и в последнюю секунду увернувшись от возникшего на пути дерева, я примерно прикинул местонахождение Вуги. Выходило, что следовало брать больше на юго-восток.

Так я и поступил, круто свернув в нужном направлении. Чем дальше я бежал, тем заметнее снижалась моя скорость. Очень хотелось остановиться хотя бы на минутку и перевести дыхание; ноги налились свинцом, в боку нещадно кололо, а во рту появился характерный привкус крови. Однако хруст веток, который, скорее всего, производил я сам, гнал меня вперёд, я то и дело ожидал, что позади появятся преследователи, поэтому продолжал бежать.

Сил оставалось всё меньше. Я уже споткнулся несколько раз, только чудом не повалившись на землю, и уже, несмотря ни на какие опасности, всерьёз собирался остановиться, как вдруг выскочил на свободное пространство. Я бы не сказал, что то была опушка леса, скорее, большая поляна, на краю которой, там, впереди, блеснула вода. Мои расчёты оказались верными!

Трясущимися руками я стянул со спины рюкзак и, тяжело дыша, начал копаться в нём, подыскивая подходящий инструмент для самоубийства. Так, топор… не подойдёт — я планировал спрыгнуть в реку и убиться уже там; таким образом течение унесёт моё тело, и русские никак не успеют найти его быстро. Вот, маленький нож, который до этого я использовал исключительно для еды.

Дыхание всё ещё не восстановилось, но я снова надел рюкзак и, сжимая нож в одной руке и посох в другой, побежал к реке. Обернувшись перед самой водой, я не заметил за собой погони и с разбега бросился в реку. От берега до водной поверхности было с полметра расстояния, так что я поднял тучу брызг, с головой уйдя под воду. Течение было сильным, и ногами я не достал дна, что порадовало. Перевернувшись на спину и поддерживая себя на плаву, я внезапно подумал, что когда умру, то обязательно выпущу посох из рук, и начал лихорадочно крепить его между телом и рюкзаком.

Когда он наконец-то прочно держался за спиной, я уже успел наглотаться воды и был почти без сил. Расслабившись и закрыв глаза, я отдался течению, пытаясь набраться нужной решимости для предстоящего очень тяжёлого шага. Почему-то вспомнился Гильт; верного товарища наверняка повяжут, а значит, нельзя было медлить, нужно поскорее его выручать. Почему-то судьба Ванорза не вызывала у меня такого беспокойства, наверное потому, что он всё-таки был игроком.

Я открыл глаза, вынырнул и принял на поверхности максимально возможное горизонтальное положение, чтобы лежать на воде, как на постели. Затем набрал воздуха в грудь, сжал ножичек обеими руками и со всей силы вонзил его себе в глаз.

Уже во время размаха мне в голову внезапно пришла паническая мысль: у меня же оставалось примерно 60 очков здоровья, а вдруг я не убью себя этим ударом, а просто выколю глаз? Я всё время забывал об игровой механике, поэтому и не сомневался, что попадание в мозг мгновенно оборвёт мою жизнь, но что, если это не так?