Противостояние государыни императрицы Синьюэ и сиятельной госпожи Чжучжэн становилось все острее. Скоро Моу и их сторонники вцепятся в горло более слабым Яням, не желая уступать даже толику власти и влияния. А дядя… советник Юн всегда был другом Янь Чжучжэн, и это знали даже самые мелкие писцы в канцеляриях.

Юн Лифэн не могла не тревожиться за будущее дяди, его супруги и своих кузенов. После того, как отец безвременно скончался, а матушка, овдовев, утратила всякий интерес к земному и удалилась в храм, они были для Юн Лифэн единственными родными людьми. Возможно, что госпожа Юн, щедро благословленная сыновьями, всегда желала иметь дочь – с такой радостью приняла она племянницу.

Еще одной причиной тревог был одноглазый садовник Хоу. Дядя Юн держал этого человека на службе вопреки недовольству жены. Юн Лифэн догадывалась, чем тот вызывает неприязнь у тетушки. Садовник Хоу был некрасив – высокий, сутулый, с темным и морщинистым, как кора дерева лицом, а его левый глаз затягивало тусклое бельмо. Такой уродливый облик не мог не оскорблять взора госпожи Юн, дамы воспитанной и утонченной. А разговоры служанок о том, что садовник Хоу умеет гадать, вызывали у нее сильнейшее раздражение. Однако сад стараниями Хоу был прекрасен, а сам садовник старался не попадаться хозяйке на глаза. Юн Лифэн не раз слышала, как советник Юн объясняет сыновьям, что не собирается увольнять такого мастера только потому, что тот некрасив лицом, а пустоголовые служанки болтают вздор о гаданиях.

Однако в садовнике Хоу и правда было нечто необычное. Юн Лифэн хорошо помнила, как вскоре после прибытия в дом дяди играла у пруда и впервых увидела его. Садовник тогда долго смотрел на нее единственным глазом, странно прищурившись. А потом вдруг поклонился со словами:

- Почтительно приветствую будущую властительницу!

Сначала Юн Лифэн обиделась, думая, что уродливый садовник над ней насмехается. С ранних лет она знала, что ее судьба отмечена несчастливым знаком – хромоногой девице не войти во дворец ни невестой императорского родича, ни наложницей, ни придворной дамой, поскольку в доме Сына Неба не должно быть ничего, имеющего изъян. Даже в женихах не стоит быть чрезмерно разборчивой – не так уж много найдется людей, готовых ввести в дом увечную жену. Счастье, что она родилась в знатной и богатой семье, и ей не придется идти за первого встречного или оставаться приживалкой у кузенов. Но, поразмыслив, Юн Лифэн тогда решила, что странный садовник просто хотел ее развеселить и подбодрить. Ведь разве не властительницей в доме мужа становится со временем супруга?

Больше Хоу не тревожил ее своими речами и не приближался, если не было нужды. Верный своему обыкновению, он скрывался в своем домике или в глубине сада, чтобы не оскорблять глаз маленькой госпожи Юн.

Так было много лет – до недавнего затмения, которое застало Юн Лифэн в саду. При виде того, как солнце заволакивает тьма и вокруг воцаряется тревожный сумрак, девушка ощутила неведомый прежде страх. Вскочив на ноги, она изо всех сил заспешила в дом, чтобы укрыться от зла у алтаря предков, но вдруг услышала голос садовника Хоу:

- Не опасайтесь, маленькая госпожа. Бездна смотрит на мир, но вас не видит. Ваша судьба уже накрыла вас своими рукавами и ведет за собой.

Растерянная Юн Лифэн не успела ничего сказать – садовник уже ушел прочь. Быть может, он хотел своими словами успокоить маленькую госпожу, но вместо этого вызвал у нее еще большее смятение.

Судьбы\а? Какая у нее может быть особая судьба, у хромоногой полусироты? Юн Лифэн не верила в чудесное избавление от изъяна с тех пор, как ей исполнилось тринадцать лет. Нет, ее судьба – выйти замуж, стать хозяйкой, подобно тете, и прожить долгую череду тихих дней, ведя дом и воспитывая достойных детей своему супругу… какя еще может быть судьба и какие еще могут быть помыслы у благородной девы?

Служанка Баймэй бесшумно проскользнула в комнату и подошла ближе. Госпожа Юн не терпела шума и суеты, а потому на женской половине прислуга передвигалась неслышно, подобно облакам в небе.

Юн Лифэн отложила вышивку, втайне радуясь появлению Баймэй. Все равно ничего толком не получалось.

- Что такое, Баймэй? – она ответила на полупоклон девушки легким приветливым кивком.

- Господин и госпожа Юн желают видеть юную госпожу в малом покое.

Малый покой только назывался малым – на самом деле это был один из торжественных покоев усадьбы семьи Юн. Просто предназначался он для важных семейных и дружеских событий и был чуть менее формальным, чем тот, что называли большим.

Следуя неровной быстрой походкой по переходам усадьбы, Юн Лифэн пыталась угадать, что случилось. Наверняка нечто важное, раз дядя и тетя желают поговорить об этом в малом покое… но что?

Дядя Юн выглядел немного опечаленным и как будто несколько смущенным. Тетушка же странным образом казалась одновременно радостно взволнованной и растроганной. Кажется, даже в ее глазах поблескивали слезу.

- Рад видеть дорогую племянницу. Ты расцветаешь все светлее с каждым днем.

- Дядя слишком добр ко мне, - Юн Лифэн поприветствовала его поклоном и улыбнулась в ответ.

- Лифэн, мы растили тебя как свою дочь и горячо любим тебя…

Дядя начал издалека. Значит, речь о чем-то по-настоящему серьезном. Но едва ли новость печальная – тетя не выглядела бы такой… почти счастливой. Юн Лифэн чуть склонила голову и опустила ресницы, готовая выслушать продолжение.

- Однако для каждой деву наступает срок покинуть родные стены и ступить через порог дома своего супруга.

Безмерно удивившись, Юн Лифэн вскинула глаза. С чего вдруг такое разговоры? Ее руки просили и раньше – честолюбивые молодые чиновники и офицеры, желающие ухватиться за рукава одежд советника Юна или зарящиеся на хорошее приданое. Но всякий раз дядя обсуждал жениха с Юн Лифэн. Советник вовсе не горел желанием отдавать племянницу первому встречному честолюбцу или охотнику за приданым. Что же вдруг изменилось сейчас?

- Сиятельная госпожа Чжучжэн просит твоей руки для молодого Хао Вэньяня, - дядя выглядел все более неловко. Как будто смущался чего-то. Неужели того, что не спросил ее мнения?

Сиятельная госпожа Чжучжэн. Мать второго принца, возлюбленная наложница государя Чжэнши. Госпожа Юн с племянницей навещала ее в дни больших праздников. Ошеломительно красивая женщина, рядом с которой Юн Лифэн чувствовала себя жалкой и неловкой. Однако сама сиятельная госпожа, кажется, ее таковой не считала. Чжучжэн была неизменно благосклонна к Юн Лифэн. Настолько, что неоднократно заявляла, что желала бы видеть ее своей невесткой.

Хао Вэньянь. Молочный брат принца Шэнли. Юн Лифэн видела его во время визитов во дворец, но никогда не приглядывалась внимательно. И сейчас смутно вспоминала высокого смуглого юношу с широкими бровями, который казался очень серьезным и строгим. Во имя всех предков, они же ни разу даже не обменялись ни взглядом, ни словом!

- Молодой господин Хао – очень достойный человек, - подхватила тетушка, дождавшись удобного момента. Кажется, ее-то этот жених более чем устраивал, - сиятельная госпожа Чжучжэн печется о нем, как о родном сыне.

Юн Лифэн сжала губы. Конечно, он же молочный брат принца, и госпожа Чжучжэн должна заботиться о нем, как о родиче. И, видимо, раз не может назвать Юн Лифэн своей невесткой, решила устроить брак с Хао Вэньянем…

Самым горьким было то, что ее даже не собирались спрашивать о согласии. Услышанное не оставляло сомнений – возражать против этого брака бессмысленно, дело уже решено. Да и дядя с тетей не выглядели готовыми отказаться…

- Я… - нужно было что-то сказать, чтобы не огорчить их. Все-таки родственник искренне желали ей добра и были убеждены, что Хао Вэньянь станет хорошим супругом, - я прошу простить мое замешательство, новость слишком неожиданна…

Тетя улыбнулась Юн Лифэн с таким теплом и пониманием, что у девушки перехватило дыхание.

- Он очень достойный юноша и станет прекрасным супругом. Пусть его семья не слишком знатна и богата, но по заслугам она не уступит многим другим.