— Если ты про ту женщину, — горгон, не мигая, выдержал взгляд незнакомца, — мои люди притащили ее этим утром. Она цела. Теперь твоя очередь объяснить мне, что, черт возьми, здесь происходит.

— Я — Мессия. Тот, чье тело разорвали на части и запечатали. Мой Генерал отправилась искать союзников по моему приказу, но связь с ней внезапно оборвалась. Твои люди надругались над ней и украли мой сосуд.

Горгон замялся. Его яркие, почти ядовито-желтые глаза с узкими зрачками были окружены пушистыми светлыми ресницами. Мягкие черты лица, аккуратный нос и тонкие дуги бровей подчеркивали широко распахнутые, смелые глаза. Судя по висящей на нем одежде, под ней он был таким же стройным и гибким, как змея.

— Аспидион… Сын регины — видя его сомнения, надавил Нортон. — Твоя мать выкинула тебя, когда ты был ребенком.

— Откуда тебе знать? — бросил Аспид с небрежной дерзостью, высоко задрав нос.

— Мы были у твоей матери.

— Почему ты не окаменел?

— Я бессмертен.

Устало потерев лицо руками, горгон уставился на Мессию. Его облик постепенно приобретал человеческие черты — рваные контуры тьмы сменялись вполне привлекательными, четко очерченными линиями. Аристократический нос с легкой горбинкой придавал лицу благородство, а длинные, черные как смоль волосы спадали по плечам, спускаясь до самых бедер. Но больше всего внимание привлекали три рога, гордо возвышающиеся на лбу и хвост, который неприглядно скрывался за ногами.

Аспидион не мог не признать — он вполне соответствовал его вкусам.

— Мессия… — протянул он, словно пробуя слово на вкус. — У тебя и правда три рога… Хочешь разрушить мир? Ты не по адресу.

— Я хочу его спасти, — голос Нортона прозвучал ровно. — Наши нити были связаны, а значит — ты наречен судьбой.

Аспидион цокнул языком и прищурил глаза.

— Что конкретно тебе нужно? Давай без прелюдий.

— Твоя сила.

— Приведите ту женщину немедленно! — прикрикнул Аспид.

Он рывком поднялся со стула, крепко сжимая кристалл в руке. Вокруг уже собралась приличная толпа, а у стола ютилась молодая девушка, перебирая расставленные в ряд склянки. Она вздрогнула, едва не выронив одну из них, когда главарь неожиданно закричал.

— Джо, Амир, Яхья — на площадь!

Люди немедленно засуетились, без лишних вопросов разбегаясь по своим делам. Одни подхватывали оружие, другие устремились к выходу. Лагерь ожил, как потревоженное гнездо.

Спустя несколько минут в шатер ввели Иветту. Ее лицо было измазано засохшей кровью, а руки почти посинели от туго перетянутых веревок. Она шагала твердо, ее взгляд пылал той яростью, что не угасает даже перед лицом смерти. Глаза сверкали, словно голубой флюорит, настолько яркие, что Аспидиону показалось, что именно она убивает взглядом.

— Твой… господин спас тебя, — начал он, подбирая слова. — Будь благодарна, — горгон подошел ближе.

Он медленно вынул нож, лезвие блеснуло в полумраке, но вместо удара пришло облегчение — он аккуратно срезал веревки.

— Не бойся, — мужчина протянул ей подвеску.

Иветта застыла, ее лицо изменилось. Жесткие черты смягчились, в глазах вспыхнула мучительная нежность, а слезы сами собой навернулись на ресницы. Она судорожно прижала камень к груди.

— О, Норт… Прости меня… — едва слышно выдохнула девушка, быстро смахивая слезы, прежде чем снова поднять взгляд на горгона.

— У меня есть еще кое-что. — Подойдя к столу, Аспид вытащил из ящика кольцо и протянул гостье.

Она молча надела его на палец, настороженно глядя на мужчину.

— Я Аспидион. Главный в этом лагере. Прости, что мои люди так с тобой обошлись, — главарь неловко опустил голову.

— Издеваешься? — наконец обратилась Иви к мужчине. — Твой мерзавец надругался надо мной!

Она выдержала паузу, наблюдая за его реакцией, а затем, ровно, без дрожи в голосе, добавила:

— И я отомстила.

Лицо горгона на мгновение застыло, но затем исказилось кривой улыбкой.

— Остальные тоже понесут наказание. — Он развернулся к выходу, даже не оглянувшись. — Следуй за мной.

Голова Аспидиона разрывалась от мыслей. Он всегда был уверен в своих людях. У них был четкий кодекс: помогать нуждающимся, грабить богатых, но никогда не нарушать законы чести. Лагерь стал прибежищем для стариков, больных и детей, и он всегда следил, чтобы они чувствовали себя в безопасности. Никаких надругательств. Никаких похищений. Все добытое приносили главарю, а он, в свою очередь, распределял все между теми, кто действительно нуждался.

Но теперь этот кодекс был нарушен.

Иветта следовала за Аспидионом, украдкой осматривая лагерь. Старики медленно передвигались по узким тропинкам между шатрами, прячась от непогоды. Дряхлые палатки покачивались на ветру, грозясь рассыпаться, их края хлопали, натягиваясь, как паруса. Крепчающая буря трепала языки пламени у костров, возле которых сидели дети, тщетно пытаясь согреться в холодной ночи. Огонь дрожал, норовя погаснуть, едва освещая их худые лица. В детских глазах еще теплилась надежда, что новый день принесет хоть что-то хорошее.

— И еще. Что бы ни случилось, не смотри мне в глаза, — вдруг обмолвился Аспид.

Иви молча кивнула.

Горгон остановился у толпы, собравшейся на небольшой площади. Хотя площадью это сложно было назвать — всего лишь пустое пространство, куда с трудом поместились бы пять шатров. «Пробежав взглядом» по лицам, явно кого-то выискивая, он застыл, найдя нужного человека. Это был высокий, хорошо сложенный мужчина. Главарь, не сдерживая ярости, резко схватил его за плечо, глядя снизу вверх.

— Где Джо? — его голос был требовательным.

Мужчина отвел взгляд, виновато переминаясь с ноги на ногу, будто надеялся, что ответ за него найдется сам.

— ГДЕ. ЧЕРТОВ. ДЖО? — в этот раз голос Аспидиона прозвучал, как раскат грома, а его рука дернулась к маске.

— Он… он у целительницы, — выдавил бандит, тут же делая шаг назад.

Вскоре они достигли нужной палатки. Аспидион откинул ткань входа и шагнул внутрь. Иви последовала за ним, но, едва переступив порог, поморщилась, увидев мужчину на матрасе. Он лежал обнаженный ниже пояса, раскинув ноги, а рядом с ним, низко склонившись, хлопотала темнокожая целительница. Молодая девушка с темными волосами торопливо перебирала что-то в сумке, а на полу стоял таз с темной, окрашенной кровью водой.

— Что произошло? — голос Аспида был глухим.

Девушка вздрогнула, метнув на него испуганный взгляд.

— Ребята сказали, что на них напали шипохвосты… — пробормотала она, оглядываясь.

— Нет, Селеста. — Его голос звучал жестче. — Он надругался над женщиной, что несла мир в наш лагерь.

Иви сжала пальцы в кулаки.

— Уходи. — приказал горгон.

Селеста замерла, но взглянув на его сжатые скулы, поспешно вышла из шатра. Наступила тяжелая, вязкая тишина. Аспид медленно поднял руку и, сняв кожаную маску, кинул ее на пол. Змеи на его голове встрепенулись и зашипели. Джо слабо пошевелился, но в следующее мгновение его тело начало каменеть. Пальцы дернулись, судорожно цепляясь за тряпки, но мрамор уже полз вверх, сковывая грудь и шею. На последнем вздохе его лицо исказилось ужасом, и рот, распахнувшийся в безмолвном крике, уже не мог издать ни звука.

Он обратился в статую.

Прикрыв глаза, горгон вышел из палатки, поманив Иветту легким движением пальца. Она последовала за ним, нервно покусывая губы. Ей казалось, что Аспид совершенно не видит, куда идет, но шагал он уверенно, точно зная маршрут. Они приблизились к центру лагеря, где на массивном камне, словно на пьедестале, стояли несколько мраморных статуй. Песок струился по их телам, оседая в трещинах, скользя по каменным складкам одежды.

Первой Иви заметила молодую женщину. До невозможности красивая, почти нереальная, с плавными, изящными очертаниями тела. В одной руке она сжимала длинный кинжал, а ее лицо искажал животный оскал — то ли злобы, то ли от предвкушения удара. Справа от нее — крупный мужчина, стоящий на коленях. Руки сложены в молитве, но выражение лица было скорее отчаявшимся, чем благоговейным. Позади них — еще двое, спина к спине. Но рассмотреть их девушка не успела.