«Если бы я только мог что-то изменить, я бы не позволил ей страдать», — Норт кинул прощальный взгляд в окно.

Когда Игнис повис пунцовым диском над землей, Нортон, как обычно, отправился в библиотеку. Эта комната, наполненная запахом старых книг и пыли, была для него чем-то вроде отрады. Высокие деревянные стеллажи возвышались до самого потолка, их полки ломились от бесчисленных фолиантов с выцветшими переплетами, украшенными странными символами и древними знаками, понятными лишь тем, кто изучал темную магию и некромантию. Свет проникал через узкие окна, прорезая мрак, но даже теплые лучи малого светила казались здесь мертвыми. Лоренс уже ждал его у одного из массивных столов, заваленного манускриптами и книгами, покачиваясь в своем любимом кресле. Учитель был единственным, кто мог привести порядок в этот хаос знаний, и его хмурое, но спокойное лицо было хорошо знакомо Норту.

— Доброе утро, юный господин. Как прошла ваша подготовка к сегодняшнему экзамену?

— Хорошо. Благодарю вас, учитель, — Норт потупил взгляд.

Мальчик всегда делал это, когда лгал.

Лоренс задумчиво провел рукой по редкой пепельной бородке, которая больше напоминала неопрятную щетину:

— Как я понимаю, господин Энгель вряд ли будет рад тому, что мы обсуждаем эту проблему, верно?

Мужчина прекрасно знал истинное положение дел в этой семье. Он давно был знаком с отцом Нортона и был в курсе того мрака, что окутывал их род. Лоренс понимал, что в его силах было сделать для ребенка немногое. Единственное, чем он мог помочь юному демону, — это подарить частичку своего внимания, передать накопленные знания и заботу, столь необходимую тому, кто был лишен этих простых, но важных вещей.

— Хорошо, тогда пройдемся по вчерашнему материалу и начнем экзамен.

Следующие пару часов штудирования злосчастной книги по некромантии выдалось успешным, и юный демон погрузился в рукописи с экзаменом, которые приготовил ему учитель.

Мальчик был излишне терпеливым и умным по своей натуре, поэтому проблем с учебой у него не возникало, по крайней мере, до тех пор, пока отец не вспоминал о его существовании. Когда над тобой стоит надзиратель, невозможно вспомнить даже каплю выученного материала.

Изощряясь в жестокости над своим сыном, Энгель испытывал на нем все возможные методы истязаний: он ранил его священным оружием, от которого раны заживали с мучительной медлительностью, как у простых смертных, избивал всем, что оказывалось под рукой, душил в яростном порыве. Все эти моменты Нортон запомнил каждой клеткой своего истерзанного тела. Одно лишь воспоминание о пережитых страданиях отзывалось ноющей, глубокой болью.

Старательно выводя каждый символ древнего языка в заклинании, Нортон сопел. Кончик его языка выглядывал из-под губ, меняя свое положение с одного уголка рта на другой. Мягкий свет проникал сквозь витражи, создавая на пергаменте цветные узоры. Тихий скрип пера, звук песка в песочных часах, учитель, мягко покачивающийся в любимом кресле-качалке.

— Я закончил!

Не успели часы высчитать заданного времени, как юный демон подскочил на месте. Его лицо было заляпано чернилами, так же как и кончики пальцев. Пергамент украшали несколько неаккуратных клякс и хаотичный почерк, но экзамен был идеально сдан.

— Поздравляю вас. Теперь мы сможем приступить к шестому навыку магии. Вы очень быстро учитесь, и грешно признать, но я тоже вижу в вас глубокий потенциал. Не потеряйте себя, господин.

Светловласый демон мягко улыбнулся, слегка потрепав мальчишку за щеку. Уши Нортона вспыхнули красным.

— Спасибо. Я должен сообщить отцу. — Схватив пергамент с подписью учителя, Норт устремился в кабинет Энгеля.

Теперь он был официально признан темным магом пятого ранга — достижение, которым не могли похвастаться даже многие взрослые. Его успех был столь редким, что вызывал восхищение и зависть. Даже сам Лоренс, с его обширными и глубокими познаниями в большинстве доступных заклинаний, достиг лишь восьмого ранга, несмотря на годы практики и обучения.

К сожалению, даже излишний труд не помогает превзойти собственные силы, иначе это чревато губительными последствиями. Маг не может использовать заклинание, которое заберет больше его духовной энергии, чем он обладает. Это грозит тем, что чародей загонит себя в могилу или утратит собственное «я», отдав его в качестве платы. Все имеет свою цену.

— Отец! Я смог! Я не подвел вас! — Почти перекатываясь, мальчишка ввалился в кабинет графа.

Старший Гемоку восседал на кресле с высокой спинкой, больше напоминающем трон: темное дерево было обтянуто кожей с золотыми заклепками, сама кожа была выкрашена в кроваво-красный цвет, такой реалистичный, будто граф и правда пошел на убийство ради экстравагантного интерьера. Его глаза сверлили бумаги на столе. Он всегда был занят очень важной работой, такой, что никто не имел права его беспокоить.

— Молодец. — сухо кинул граф.

Норт широко улыбнулся, хотя внутри тяжесть повисла гирей. Папа похвалил его. Это было так неожиданно, что он не сразу понял, что чувствует. Слова отца казались такими важными, но они не принесли той радости, о которой мечтал мальчик. Может, теперь все изменится?

— Это все? — только и спросил граф, не отрывая взгляда от документов.

Детское любящее сердце пропустило удар. Оно снова забыло, что отец всегда ставил все на свете выше, чем собственное дитя. Каждый раз, подходя к тяжелой двери, Нортон мечтал, что в этот раз все будет иначе. Может, папа обнимет его, улыбнется, хотя бы скажет что-то хорошее, посмотрев прямо в его глаза. Может, наконец-то заметит, как сильно он старается. Ему так хотелось, чтобы отец был доволен им.

— Да, отец. Простите за беспокойство… — быстро разворачиваясь, юный демон понадеялся сбежать.

— Стой. Сегодня приступай к изучению следующего тома. С утра я проверю.

— Но отец! — Мальчик замер. Без учителя дорога к заклинаниям шестого уровня ему закрыта. Он и так не может научиться правильно распределять энергию, и про большее не могло быть и речи.

Получив неодобрительный взгляд Энгеля, Нортон вылетел из кабинета. Его сердце яростно колотилось в груди, а слезы, быстро выступившие на глазах, растекались мокрыми дорожками. Он стремительно пронесся по знакомым коридорам поместья и, добравшись до своих покоев, забился внутрь. Не думая об аккуратности, мальчишка рухнул на кровать, уткнувшись лицом в подушку. Дышать было тяжело. Мысли в голове путались, словно клубки нитей, и никакой выход не находился. Испытания, которые обрушивал на него отец, казались невыносимыми.

— Почему это так трудно? — всхлипывал он. — Почему я не могу сделать этого? Почему я не могу стать таким, как хочет папа?

Постепенно слезы высохли сами собой, оставив после себя соленые следы. Он не знал, сколько времени пролежал так, но тело затекло и заныло. Собравшись с силами, Норт открыл учебник и начал перелистывать страницы. Его взгляд снова упал на сложные заклинания и древние рукописи, которые казались ему почти недосягаемыми. Нервы были на пределе, словно еще немного — и он сломается

Он достал из ящика свою коллекцию мертвых насекомых и маленьких скелетов, которые служили ему учебными материалами. Снова и снова некромант читал заклинания, направляя энергию на эти некогда живые существа. Его руки дрожали, а глаза покраснели от напряжения. В глубине души он понимал, что у него ничего не получится, но все равно продолжал. Упорство гнало Норта вперед, питая надежду на то, что однажды он станет сильнее.

Ночь медленно опустилась на поместье. Магическая энергия покидала его измученное тело, забирая последние силы. Юный демон сидел на холодном каменном полу, окруженный трупами жуков и крыс, но продолжал шептать заклинания, словно боялся остановиться. Он знал, что если отец заметит его недостаточно изнуренным, расплата будет невыносимой.

Сидя в тусклом свете свечи, Норт вдруг почувствовал, что его энергия начала течь легче. Возможно, это была лишь иллюзия измученного разума, но ему показалось, что маленький жук шевельнулся. Искра надежды вспыхнула в его мыслях, но магия некромантии угасла так же внезапно, как появилась.