— На самом деле… Я думаю, что стоило рискнуть и дать шанс Норту.

— Нет, Иви! Нам нужно было время! Мы не могли полагаться на мальчишку, — пораженный произошедшим, он едва сдерживал эмоции. Его слова прозвучали резче, чем он хотел. — К тому же демона!

— Но я тоже демон, Миран! — так же резко ответила девушка, в ее голосе зазвучала едва сдерживаемая ярость. — Что если он был единственным, кто мог спасти нас? — продолжила она, сжав кулаки. — Боги не просто так запечатали его! Это… это слишком жестоко. Я чувствовала его… — ее голос дрогнул, когда она произнесла последние слова. — Он там, под землей. Это так… страшно.

— Проклятие не делает тебе больно? — король попытался перевести тему.

Вздохнув, Иви закрыла глаза, словно пытаясь удержать свои эмоции под контролем. Селена продолжала скользить по небу, освещая ее натренированные руки, жилистые икры и едва заметные контуры пресса. Отсутствие прежних нагрузок дало свое. Она снова открыла глаза и тихо произнесла:

— Если не считать кошмаров, то не больно, — тихо выдавила Иви, отстранившись от короля и облокотившись на холодные перила балкона. — Просто… мне кажется, что Норт пытается связаться со мной. — Она медленно провела пальцами по черному камню в груди.

— Связаться? Ты думаешь, он пытается что-то сказать через проклятие?

Демоница молчала несколько мгновений, ее взгляд устремился в ночное небо, где месяц светил тускло, как бы отдаляясь от них. Она пыталась собрать мысли, но в ее голове было слишком много вопросов.

— Да, — наконец сказала она. — Я чувствую его… Его боль, его страдания. Он не может выбраться. Похороненный заживо.

— Но ты же знаешь, что освобождение Мессии может привести к чему-то гораздо более опасному. Мы не можем полагаться на демона, который принес столько проблем.

— А что если это был наш единственный шанс? Что если Мессия был последней надеждой для нас всех? Боги запечатали его, потому что он был для них угрозой. Они боялись его силы. Но разве мы не живем в мире, где и так все рушится?

Уста Владыки сжались в тонкую линию. Он всегда боялся проклятия, которое связывало Иветту с Нортоном, но еще больше он боялся, что, освободив Мессию, они попадут в ловушку. Он не мог допустить, чтобы Иви рисковала собой ради этого демона.

— Иви, я понимаю твою боль. Я понимаю, как сильно это терзает тебя. Но Мессия… он ведь не был светом в этом мире. Он был разрушителем. Ты знаешь, что Боги не позволят нам освободить его, и если мы попробуем, они обратят весь свой гнев на нас. Сейчас и так не понятно что происходит! — Он сделал паузу, его голос снова вышел за желаемый диапазон. — Ты видела, что они сделали с остальными демонами, с теми, кто хоть раз ослушался… Я не хочу этого для тебя.

Она знала, что Миран говорил правду, но что-то внутри нее, нечто гораздо большее, чем страх перед Богами, вело ее по этому пути. Повышенный тон возлюбленного резал слух и ранил сердце, заставляя ее хотеть сжаться и скрыться в уголке. Словно ей снова не было и восемнадцати, а за ней с нагайкой гонялся работорговец. Ей не хотелось грубить ему, не хотелось говорить лишних слов, но раздраженные нотки все равно проскочили в ее голосе:

— Норт был всего лишь ребенком. Я помню его отчаянные глаза на том ритуале. Если бы я была на его месте, я бы поступила так же! Я бы прикончила своего отца. — Иви постаралась снова взять себя в руки. — Не думаю, что он действительно хотел изменить весь мир… Кажется, он просто пытался сбежать со своей сестрой.

— С каких пор ты стала называть его сокращенно? — Владыка ревностно прищурился, неосознанно подливая масла в огонь.

— Да что за бред!? Он ведь страдает там! — взорвалась девушка. — Кто вырастет, вскормленный болью и отчаянием? Чем дольше он будет страдать, тем больше шансов, что, когда он выберется, он уничтожит все вокруг! — Иви начала активно жестикулировать, размахивая руками.

— Что если это говорит в тебе проклятие, которое он наложил на тебя? — холодно перебил ее король, его голос прозвучал как удар хлыста. — Вдруг ты снова подчиняешься воле Мессии?

— Я уже ничего не понимаю. Извини… Я не собираюсь жертвовать тобой ради него. Просто… это беспокоит меня. Вот и все. — Удрученно выдыхая, она опустила руки.

Виновато опустив голову, мужчина почувствовал, как его лицо покрылось румянцем. Он не мог избавиться от чувства вины за ее страдания, за то, что не смог защитить ее от этой ужасной участи. Злился на себя, корил. Если бы только он был к ней бережнее… Но вместо этого Миран позволил себе сорваться.

В последнее время Светлый Владыка сильно нервничал. Исчезновение Небес из его жизни сказывалось на нем больше, чем он хотел бы признать. С одной стороны это развязывало руки, но он не был уверен, насколько сильно. Бесконечная работа утомляла его. Бумаги за бумагами, и возлюбленную удавалось увидеть лишь перед сном. Хотя он и выделил для нее отдельные покои, они все равно спали вместе. Иви постоянно переживала, вечно просыпалась от кошмаров. Миран просыпался вместе с ней, а потом не мог заснуть до утра. Синяки и мешки под глазами стали его постоянными спутниками. Полгода он искал для нее лекаря, но даже для короля это оказалось не таким простым делом.

Иви осторожно взяла его за руки, ее прикосновение нежно вырвало возлюбленного назад в реальный мир. Ссориться им еще не доводилось. Расстроенные глаза заглянули в лицо Владыки.

— Прости, — сказал он срывающимся голосом. — Я не хотел быть грубым. Просто… я боюсь тебя потерять, Иви. Я… я чувствую себя подонком. За то, что позволил Мессии ранить тебя. За то, что отправлял тебя сражаться.

— Я все понимаю. Но знай, что я сама выбрала этот путь. Шла за тобой, потому что сама этого хотела. Потому что всегда любила тебя, даже если не признавалась в этом. — Иви крепко переплелась с ним пальцами. — Ты же сам всю жизнь держишь меня рядом. Подарил мне свободу, принял во дворец, рискуя короной, защищал меня перед Иеремиилом. Дьяволица о таком и мечтать не может. А я не просто дьяволица. Я воительница, Миран. А наши отношения… — Ее глаза заблестели от слез. — Это всего лишь отпуск. Меньше века.

— Если бы я только мог прожить дольше, Иви… — Он смахнул слезу с ее щеки. — Но я не могу. Поэтому я отдал всю свою жизнь демонической женщине, окруженной языками пламени. Женщине, что однажды подобрала и спасла ребенка. А теперь я буду спасать ее. Столько раз, сколько потребуется. — Король мягко провел рукой по кристаллу, затем поднялся по шее и, положив ладонь на затылок девушки, прижал ее к себе между ключицами. — Прости, я не хотел делать тебе больно.

Ласково взяв дьяволицу за подбородок, он притянул ее лицо к себе. Его губы согрели нежную кожу ее губ, едва касаясь, как бы пробуя, прежде чем позволить себе больше. Это был мягкий и невинный поцелуй. Дыхание Мирана было теплым, едва уловимым. Его глаза были едва прикрыты, светлые густые ресницы слегка подрагивали, и на них можно было уловить едва заметную влагу.

Годы шли, но кошмары Иветты не прекращались. Каждую ночь, когда она закрывала глаза, ее снова и снова посещал Нортон — Мессия, чье тело было проклято и разорвано на части. Сначала он являлся ей в самых разных обликах, и каждый сон был похож на Ад. Его образ был размытым, словно он был тенью. Затем его лик становился более четким, лишался отталкивающих и страшных черт. Нортон выглядел совсем молодым, его черные волосы едва касались подбородка, а глаза светились печалью. Он стоял перед ней, но не говорил ни слова. Тишина угнетала Иви больше, чем любые крики, потому что в этой тишине скрывалась бесконечная боль. Боль, которую она ощущала вместе с ним.

— Почему ты не освободишь меня? — его голос звучал почти умоляюще, мягким эхом отзываясь от стен ее сознания.

Но дьяволица молчала.

Спустя десять лет тактика Мессии изменилась. Он больше не нападал на нее, не пугал кошмарами. Нортон становился все более реальным. Его облик тоже изменился — перед ней теперь был юноша с длинными волосами, каскадами ниспадающими на его плечи. Он выглядел вполне красивым, но слишком мрачным. Его глаза, ранее полные отчаяния, теперь были скорее холодными, словно он принял свою судьбу и теперь просто ожидал неизбежного.