А вот и мои вояки.

Три сотни тяжеловооружённых бронепехов, разъярённых, не собирающихся сдаваться. Фанатики. Так их называли дежурные промыватели мозгов из числа корпоративных служанок. Что ж, они и правда были фанатиками.

Присоединяясь к своим, я запоздало бросил взгляд вдоль линии прорыва. Главную опасность сейчас представляли фронтовые штурмовики и ударные истребители. Но ни на «тактике», ни в пределах прямой видимости ни одного винтолёта заметно не было, только три или четыре дыма поднимались из-за самой линии горизонта. Командование так испугалось прорыва, что предпочло не дожидаться даже, пока собственные борты отойдут на безопасное расстояние. Прелестно.

Лидер, что с эвакуацией?

Хороший вопрос. Работала только оптическая импульсная связь. Я попробовал забросить информационный пакет на спутник, но поскольку антенну выжгло импульсом, подтвердить получение не мог. Будем надеяться, что там кто-нибудь слышит.

Скорректированные данные отправлены, продолжаем двигаться в прежнем направлении, нас подберут, если смогут. Перемещаемся плотной группой, пока небо чистое, в огневой контакт стараемся не вступать, запасной план отхода – за пределами радиуса обрушения туннелей должны остаться технические шахты, постараемся воспользоваться ими.

Теперь всё зависело от смекалки и оперативности тех, кто остался «на большой земле», особенно воздушной группы, которая была связана боем в разгар штурма.

Острый клин бронепехов в маскировочной броне начал движение вперёд. Я тоже перестал изображать лакомую мишень, врубив «хамелеонову кожу» и двигаясь в стороне от основной колонны – высматривая возможные неприятности. Назад я уже не оборачивался. Вид поднимающегося к нижнему слою облаков перегретого сгустка, из которого били яркие вспышки молний, меня и так будет преследовать долгие годы. В тот же момент я думал не об этом.

Корпорация гибла у меня на глазах, и я ничего не мог с этим поделать.

Это ощущение беспомощности сильного было для меня в новинку, слишком сильна привычка быть всего лишь высокоинтеллектуальной машиной по выполнению приказов Улисса. Даже не приказов, какие могут быть приказы эффектору. Тридцать лет я был молчаливым исполнителем его воли. В этом мне не было равных. Я мог всё.

И вот, теперь у меня отняли мою силу, и я совершенно не представлял, что делать.

Третья база в регионе подряд, все три в итоге уничтожены, в двух случаях персонал частично успел эвакуироваться, в одном нет, плотность огневого контакта при этом зафиксирована такая, что никаких сомнений в том, что это заранее спланированные операции, не оставалось.

Меня пугали даже не сами атаки, и даже не тот факт, что все три случая были связаны с разными старшими корпорациями. Бывали на моей дарёной памяти и такие случаи. Нет, пугало другое – то, когда это случилось.

Наступило время смерти, человечество впало в апатию, даже агрессивные душевнобольные в клиниках, звучала статистика, на время затихли в своих камерах, обитых войлоком. Но что случилось на самом деле – знали или подозревали лишь считанные сотни людей на планете. Ещё меньшему числу – единицам – было известно заранее, когда всё должно случиться.

Теперь же по всей планете некто массово сливал корпорациям сведения о расположении секретных баз, подготовительных центров, узлов коммуникации и лабораторий. То, что столько лет не удавалось узнать «красножетонникам» и прочей корпоративной швали, разом было предано разглашению. Если же вспомнить спешно покинувших метрополию Соратников во главе с Ромулом, то становилось очевидно – это мог быть только кто-то из своих.

Вывод: Корпорация исполнила свою роль и должна уйти. Вот что пугало меня больше всего.

Ромул. Вот средоточие всего, ни одна сторонняя «третья сила», которая внезапно прорезалась в отчётах аналитиков незадолго до наступления времени смерти, не смогла бы уйти из-под его внимания.

Или нет?

Сложно сказать, что было страшнее, что Ромул бросил Корпорацию в топку собственных планов, или что нашлось нечто, способное манипулировать даже им.

Я машинально посмотрел на небо.

Там, в миллиарде километров отсюда, судя по всему, решалась истинная судьба Корпорации и, возможно, всей сол-систем. Системы газовых гигантов слишком надолго были покинуты Соратниками, готовившимися встретить время смерти, судя по всему, за это время оставшиеся без своего естественного врага старшие корпорации успели развернуть там настоящую войну за ресурсы. Если, конечно, это всё не было очередной игрой внутри игры.

С минимальными потерями, почти не сбавляя темпа, наша группа прорыва продвигалась прежним курсом, оставляя в тылу лишь дымящиеся остовы техники дезориентированного противника. Бронепехи «Карсо», по-видимому, были сконцентрированы в непосредственной близости от цели.

В этом была слабость современных армий – слишком дорого обходилась каждая боевая единица, по всей метрополии можно было насчитать, наверное, не больше десяти тысяч обученных вояк в настоящих современных армосьютах, не путать с тем устаревшим барахлом, что пугало обывателей в агломерациях. Винтолётов в строю было раз в двадцать меньше. Звено современных птичек с полным боекомплектом могло полностью контролировать воздушное пространство такого континента как Австралия.

И вот теперь вся эта сила решила разом помножить на ноль всякие следы присутствия Корпорации на планете.

Хотел того Ромул, или не хотел, и уж тем более вне зависимости от желаний Ильмари Олссона, эффектора Соратника Улисса.

«Тактика» временно ожила и поспешила просигнализировать о приближении тяжеловооружённых объектов. Судя по скорости, это были пять винтолётов, они шли плотной группой нам наперерез, на сверхмалых высотах, так что визуализация не показывала покуда даже тоннажа. Запросы на спутник всё так же уходили в пустоту, не позволяя увидеть происходящее сверху.

Всем стоп, занять оборону, пусковые установки уэрэс к бою.

До визуального контакта оставалось немногим больше минуты, а ракетным залпом они могли нас накрыть уже сейчас, если, конечно, видели. Залёгший бронепех – цель малозаметная.

Запуск двух дронов под сорок градусов, радиус облёта двадцать километров.

Беспилотники тут же ушли в небо, глухо пророкотав разгонными. Кто-то догадался их прихватить с собой. Двести килограмм бесполезного груза. Я почувствовал гордость за своих парней. Их ещё рано списывать со счетов, что бы там ни думал Ромул или гипотетическая третья сила. Тридцать секунд до визуального контакта.

Ну же.

Я всё-таки успел отменить пуски уэрэс. Две из пяти птичек оказались грузовиками.

Это была эвакуация. Всё-таки прорвались.

Авиагруппа, оптическая связь через дронов, у нас выбило приёмники. Докладывайте.

Земля, загружайтесь в темпе, мы сумели пробить коридор на север, у нас есть пятнадцать минут, чтобы укрыться на запасной точке сбора, потом здесь станет слишком тесно.

Авиагруппа, есть визуальный контакт. Принимаю командование.

Код Соратника Улисса всегда действовал безотказно. Спустя три минуты большая часть бойцов под прикрытием трёх зависших над нами штурмовиков погрузилась, оставшееся на грунте оборудование активировали на самоподрыв, около семидесяти вояк в тяжёлых армосьютах рассеялись в окрестных чахлых лесках, самостоятельно пробираться в сторону выходов к туннелям. Мысленно пожелав им удачи, мы снялись с места.

Пока пилоты изучали тактическую ситуацию в этой части континента с целью уточнения курсограммы отхода, я уже был занят совершенно другими вещами – воспользовался бортовыми фидами на орбитальную группировку, а оттуда – в оперативные каналы Корпорации.

Как я и предполагал, на планете царил ад.

И если бы дело было только в атаках на Корпорацию. Вся метрополия выглядела как разворошённый муравейник. Будто и не царила ещё вчера повсеместная апатия. Боевые столкновения «все против всех», волнения в агломерациях, кажется, даже вовсе небывалое – какие-то смутные телодвижения внутри старших корпораций закончились уже пятью некрологами в списках генерал-партнёров. И это только то, что находилось на поверхности.