— Привет. Ой. Ха. Привет. Молли про тебя рассказывала, но…

— Уилер, — предупреждаю я.

Она переводит на меня свои огромные глаза.

— Что? Ты могла бы подготовить меня получше. Одно дело — ковбои, другое — такие ковбои.

— Она права, — с невозмутимым видом говорит Кэш. — Я из вторых.

Мне одновременно хочется его ударить и поцеловать.

— С каких это пор ты стал таким самоуверенным? — спрашиваю я, прекрасно зная, что он ответит.

Один уголок его губ приподнимается.

— С самого рождения.

— Ох, — Уилер прикладывает руку к груди. — Я так рада, что ты приехал к нам в Даллас, Кэш.

— Так вы с Молли давно дружите? — Кэш берёт у неё с плеча огромную сумку. — Умираю от любопытства, какой она была в школе. Спорю, та ещё бунтарка.

Уилер продолжает на него таращиться, но позволяет взять свою сумку.

— Хорошая догадка. Она была дикой.

— Нет, не была!

Уилер склоняется к Кэшу и заговорщически шепчет:

— Училась усердно, но отдыхала ещё усерднее. Я-то точно не поджигала нашу комнату в общежитии.

— Это был несчастный случай! — Я следую за ними на кухню. — Я до сих пор уверена, что кто-то включил мой выпрямитель обратно.

— Это была сигарета, — отрезает Уилер. — Если бы я не догадалась схватить огнетушитель, выгорело бы всё здание.

— Слава богу, у Молли есть ты, — говорит Кэш.

Уилер сияет.

— Правда? Вот сучка, ей повезло.

Она бросает на меня взгляд через плечо. Беззвучно шевелит губами: святое дерьмо.

У меня уже болят щёки от улыбки. Сердце трепещет, пока я наблюдаю, как мужчина, которого я люблю, и моя лучшая подруга нежно подтрунивают надо мной, узнавая друг друга ближе.

Несмотря на то, что он в новом месте с незнакомым человеком, Кэш чувствует себя абсолютно уверенно. Он обаятелен, забавен, умеет слушать. Задаёт умные вопросы и вдумчиво отвечает на те, что Уилер задаёт ему про ранчо. А когда он начинает хвастаться моими навыками наездницы, моё сердце вообще вылетает из груди.

Единственный алкоголь, который у меня есть, — бутылка вина. Я открываю её и разливаю вино по бокалам, осознавая, насколько изменилась моя жизнь с тех пор, как я открыла последнюю бутылку этого вина с Палмером.

Я в той же квартире. Открываю то же вино.

Но всё остальное совсем другое.

Мужчина, с которым я сейчас, не только хочет остаться, но и мне хочется, чтобы он остался. Я буду убита, если он уедет.

Та тишина, та гнетущая пустота, которые я только теперь осознаю, заполнялись после каждого ухода Пальмера, теперь сменились уютным разговором близких людей и предвкушением по-настоящему потрясающей ночи.

— Классные сапоги, Уилер, — говорит Кэш, когда я протягиваю ему бокал. — Из новой коллекции, верно?

Уилер бросает на меня оценивающий взгляд поверх своего бокала. Она делает это всё время — смотрит, с лёгкой улыбкой на губах.

— Смотрю, ты в курсе дел Bellamy Brooks. — Она снова поворачивается к Кэшу. — Если бы мы делали мужские сапоги, ты бы стал нашей первой моделью.

— Мне пришлось бы снять рубашку?

— Да.

— Тогда записывайте.

Я собираюсь сесть на стул рядом с ним, но Кэш перехватывает меня за бедро и, не говоря ни слова, усаживает к себе на колени, ладонь уверенно ложится мне на ногу.

— У вас талант, девочки. То, что вы делаете — это искусство.

Уилер довольно ухмыляется.

— Услышать такое от ковбоя — высший комплимент. В той сумке у меня ещё несколько пар из новой коллекции. — Она кивает в сторону своей огромной сумки на столе. — Хочешь посмотреть?

— Уилер! — Я подскакиваю. — Ты могла бы сказать раньше!

Она делает глоток вина и медленно поднимается на ноги.

— Извините, что сначала захотела узнать твоего парня поближе.

Кэш усмехается.

— Спасибо.

Я включаю верхний свет, и Уилер начинает выкладывать сапоги на кухонный стол, по одной паре за раз.

Первые — короткие, каштаново-коричневые, с вырезами в форме звёзд, обрамлёнными золотым металлом. Захватывающее зрелище. Другая пара, до колена, цвета слоновой кости, вышитая нежно-розовыми и оранжевыми цветами.

Но больше всего мне нравятся те, что до середины икры. Они похожи на те, что на Уилер, только разных цветов: серебристые, тёмно-серые, лавандовые. Все пары немного отличаются. Серебристые — с металлическим блеском, с классической ковбойской вышивкой, едва заметной на свету. Серые — с узором под питона, закруглённым носком и надписью «Да здравствуют ковбойки», вышитой ярко-красными буквами на голенище.

Но главная звезда — лавандовые. Мы назвали их Madonna не просто так — они действительно крутые. Они металлические, а вышивка выполнена в тёмных оттенках фуксии и пурпурного, которые потрясающе выделяются на фоне нежной лаванды.

Я беру их в руки, любуясь тем, насколько они женственные, безумные и одновременно идеальные.

— Как я догадался, что ты схватишь именно их первой? — Кэш с тихим стоном встаёт и неторопливо направляется на кухню. — Красивые. Как и ты.

— Ты знаешь, тебе не обязательно так стараться. — Я прижимаюсь головой к его плечу. — Ты всё равно получишь своё сегодня вечером, независимо от количества комплиментов.

— Это тонкий намёк на то, что мне пора осушить бокал? — Уилер поднимает свой.

Кэш смеётся.

— Оставайся. А я серьёзно, Молли. Это потрясающая работа.

— Вы такие милые, что это даже противно, — фыркает Уилер, делая длинный глоток вина. — Но да, эта коллекция — просто огонь.

Я ставлю лавандовые сапоги обратно.

— Думаешь, стоит добавить их в шкаф?

— В шкаф? — переспрашивает Кэш.

Уилер хитро выгибает бровь.

— Ты ему не рассказывала про шкаф?

— Теперь мне точно нужно его увидеть, — усмехается Кэш.

От стольких улыбок у меня, кажется, скоро заболит голова.

— Ладно. Покажу вам шкаф.

Я направляюсь к входной двери, но резко сворачиваю в сторону. В небольшом углу спрятана дверь. Я открываю её, включаю свет и отхожу в сторону, пропуская Кэша и Уилер.

— Это, вообще-то, вторая спальня, — объясняю я. — Но у нас столько сапог, что она стала гардеробной и, можно сказать, неофициальным рабочим местом.

Кэш тихо свистит, осматриваясь. На трёх стенах — идеально организованные ряды ковбойских сапог.

— Ну и коллекция у вас, девочки.

— Тут есть по паре каждого дизайна, что мы выпускали, — говорит Уилер, наклоняясь, чтобы поставить сапоги на пол. — Плюс немного тех, что так и не вышли в продажу. Конечно, перед запуском коллекции основную часть мы храним на складе. Но это место для творчества. — Она указывает на стену, обклеенную пробковыми досками. — У нас пока нет полноценного офиса, так что тут мы и генерируем идеи.

— Помогает видеть всё, что мы уже сделали, — добавляю я. — Так мы можем дорабатывать старые дизайны, не повторяя их один в один.

Кэш смотрит на меня, его глаза сверкают.

— Я впечатлён. Это круто.

— Ты крут, — Уилер толкает его локтем. — Но это не по теме. Куда мы собираемся поставить новую коллекцию? — Она задумчиво хмурится, оглядывая комнату.

Здесь и правда почти нет места. На стойках с сапогами не осталось ни единого пустого участка.

— Нам нужен настоящий офис, — говорю я, машинально поправляя торчащую нитку на пробковой доске. — Теперь мы можем себе это позволить.

— Да… — Кэш продолжает оглядываться. — Вы могли бы это сделать…

— Или? — Уилер переводит на него взгляд. — Звучит так, будто у тебя есть идея.

— Может быть. — Его глаза встречаются с моими, а потом снова скользят к сапогам. — Похоже, вам больше нужен не офис, а студия. Потому что больше всего вам нравится именно дизайн, верно?

Сердце трепещет. Чёрт бы побрал этого мужчину за то, что он обращает внимание на всё.

— Ты хорош, — признаёт Уилер.

Кэш смеётся.

— Просто мысль на будущее.

Просто мысль. Как будто мало того, что он украл моё сердце, теперь ещё и мою подругу очаровал.

Я до сих пор не знаю, как мы с Кэшем всё это устроим. Но я почти уверена, что готова бороться за это до конца. Потому что отпустить его… я просто не смогу.