Прогоняя эту мысль, я начинаю гадать, не просто ли Кэш смертельно устал. Может, его уже задолбала эта куча ответственности, что свалилась на него. И да, возможно, он даже немного напуган. Он только что потерял наставника. Потерял ранчо, которое считал своим. Мне кажется, Кэш — тот тип людей, у которых всегда есть план. У него всегда есть ответ на любой вопрос, решение для любой проблемы. Какой у него теперь план, раз он не получит ранчо Лаки? И что будут делать его братья, которые на него рассчитывали?

Не моя проблема.

Но мне его действительно жаль, и я хочу помочь. Да, он вёл себя как последний идиот на днях, но сегодня утром всё же извинился. Он любил моего отца. И, сколько бы ни было больно осознавать, что они были ближе, чем я с собственным отцом — это не вина Кэша. Это моя вина. И отца. Кэш Риверс не должен за это расплачиваться.

Наблюдая, как он кормит эту маленькую кроху, я думаю: а почему он сам-то считает, что должен расплачиваться за всё, что случилось с ним и его братьями?

Да, им был нужен отец, когда они росли. Но они уже взрослые. У Сойера вообще свой ребёнок. Зачем же Кэш продолжает сжигать себя, лишь бы согреть всех остальных? Почему он никому не позволяет помочь ему, хотя ему это так явно нужно? Неудивительно, что он вечно хмурый.

Вот почему я предложила принести перекус для детей. Вот почему я взяла для Кэша лишний бутерброд из холодильника. Он был настолько мокрый от пота, будто попал под ливень. Я думаю, такая работа делает человека голодным. Особенно если завтрак был в половине пятого утра.

Я поворачиваюсь к Уайатту. Мы стоим на достаточном расстоянии, чтобы Кэш нас не услышал, если говорить тихо.

На это я надеюсь, во всяком случае.

— Он всегда такой? С лошадьми?

— Он такой со всеми живыми существами. Кроме людей. Взрослых, во всяком случае.

— Это ещё что за история?

Уайатт кривит губы в усмешке.

— Тут я не помощник, мисс Лак.

— Молли.

— Точно. — Он улыбается. — День пока что проходит нормально?

Я смотрю на Кэша, потом опускаю взгляд на Эллу.

— Если честно? Гораздо лучше, чем я ожидала. Жизнь на ранчо не такая… одинокая, как я думала.

— Оно не всегда такое, знаешь ли. — В его глазах пляшут смешинки. — Горячие ковбои поблизости, милые детки повсюду, домашний лимонад в неограниченном количестве, чтобы охладиться…

Теперь уже моя очередь улыбаться.

— Ты забываешь, что всего пару дней назад я застряла с этим парнем на вершине утёса и у нас была всего одна лошадь, на которой мы проехали километров десять, чтобы вернуться домой. — Я киваю в сторону Кэша. — Я прекрасно понимаю, что сегодняшний день особенный.

— Скорее, километр с небольшим. Но мысль я уловил.

— Ощущалось как все двадцать. А то и больше.

Улыбка Уайатта медленно угасает, когда он снова смотрит на старшего брата.

— Хочешь, я проведу тебе экскурсию? Так сказать, компенсирую. Познакомлю с нашими работниками.

Я должна позвонить Уилер. И маме. И моей подруге Джен, которая недавно сообщила, что ждёт своего первого ребёнка от мужа, Эйбела. Гуди тоже выпросила у меня обещание просмотреть платёжные документы, которые оставила мне сегодня утром.

Короче говоря, мне действительно стоит вернуться в дом и заняться делами.

Но одна только при мысли о том, что я опять окажусь внутри, в одиночестве, с ноутбуком в качестве единственного собеседника, мне хочется вылезти из кожи вон.

Да, на улице невыносимая жара, и в воздухе стоит запах навоза. Да, я ничем не помогу ни в конюшне, ни в пастбищах. В лучшем случае, просто никому не помешаю. В худшем — снова кого-нибудь покалечу. Или себя заодно. Достаточно вспомнить, что случилось на днях.

Но всё равно… я хочу остаться.

И это проблема. По множеству причин.

— Тебе не за что извиняться, — говорю я. — Я знаю, у Кэша и так забот по горло.

— Я с радостью покажу тебе ранчо, Молли.

— Ты уверен? Я не хочу быть обузой…

— Теперь это твоё ранчо. — Он смотрит мне прямо в глаза. — Обуза ты или нет, но на твоём месте я бы захотелось узнать его получше. Всё будет в порядке. Мы все справимся, обещаю.

Но, бросая взгляд на Кэша, который теперь прижимается носом к мягкой мордочке Хэппи, я совсем не уверена, что сама справлюсь.

И всё же почему-то говорю:

— Ладно. Спасибо, Уайатт.

Уайатт оказывается отличным экскурсоводом. Сначала он возит меня по ранчо на вездеходе, а потом пересаживает в огромный пикап с логотипом «Ранчо Лаки», когда мы отдаляемся от того, что все здесь называют Новый дом.

Раньше мне казалось, что он со мной заигрывает, но теперь я вижу, что он флиртует со всеми. Он из тех парней — обаятельный, остроумный, с чертовски притягательной улыбкой, перед которой невозможно устоять. Мне становится настолько комфортно, что я засыпаю его сотней вопросов, и он терпеливо отвечает на каждый. За день я знакомлюсь, кажется, со ста людьми — от владельцев местного магазина кормов до экспертов по дикой природе, которых наняли для поддержания баланса экосистемы, и ландшафтных дизайнеров, ухаживающих за зелёными территориями ранчо.

Ранчо — это настоящая махина. Изначально оно было создано исключительно для разведения крупного рогатого скота, большая часть которого в конечном итоге оказывается на обеденных столах по всей Америке. Ковбои, живущие здесь, ухаживают за стадом, часто сопровождая коров верхом, чтобы перегонять их на новые пастбища в поисках свежего корма. Коровы едят много. Нет, очень много, поэтому им постоянно нужно двигаться, чтобы не уничтожать пастбища подчистую. Ковбои также следят за здоровьем животных, и это само по себе полноценная работа. Лошади тоже играют важную роль в жизни ранчо. Здесь их целая конюшня, и, судя по всему, Кэш постоянно ищет новых, чтобы заменить тех, кто выходит на покой.

Отец, помимо скотоводства, занялся ещё и нефтяной разведкой. После крупного месторождения, которое он обнаружил, у него появились деньги, чтобы превратить ранчо во что-то большее, чем просто место для перегонов скота. Теперь сюда стекаются орнитологи, охотники и рыбаки.

К концу дня у меня гудят ноги, и голова идёт кругом. Но время пролетает незаметно. После долгих лет работы в одиночестве или в компании одного-двух человек, быть среди такого количества людей, в центре всей этой суеты — неожиданно приятно.

И это отличный способ отвлечься от мыслей о Кэше.

Уайатт высаживает меня у Нового дома ближе к вечеру. Хотя сейчас только четыре часа, я чувствую себя совершенно вымотанной.

Он смеётся, когда я зеваю.

— Привыкнешь к такому режиму. Тут рано начинают, но если дотянуть до двух дня, дальше уже легче, до самого ужина. Вода помогает.

— Учту. Спасибо за экскурсию. Мне правда очень понравилось, и я ценю, что ты так добр ко мне.

Уайатт отрывает пальцы от руля в небрежном жесте.

— Всегда пожалуйста. Извини за моего брата, он сейчас ведёт себя как мудак. Смерть Гарретта сильно его подкосила.

Я фыркаю и опускаю взгляд.

— Да уж, он не один такой.

— Мы все любили Гарретта. Но у него и Кэша была особая связь. Я думаю… — Уайатт качает головой. — Ему тяжело всё это принять. Потеря Гарретта, ранчо, которое теперь принадлежит тебе, и твоё присутствие здесь. Это огромные перемены, а если Кэш чего-то не умеет, так это справляться с ситуациями, которые идут не по плану.

У меня в горле встаёт знакомый ком.

— Я тоже не планировала, что так всё сложится.

— Ты молодец, Молли. Просто продолжай держаться. Кэш со временем смирится. А если нет, я сам поставлю его на место. С удовольствием.

Я смеюсь и смотрю на Уайатта. Он красив по-своему — светлые растрёпанные волосы, небрежная щетина, пронзительно-голубые глаза, полные искренности. Такой непохожий на тёмную, мрачную интенсивность Кэша, и всё же чем-то похожий.

— Это обещание? — спрашиваю я.

Он расплывается в ухмылке.

— Обещаю. Увидимся за ужином.

Дома приятно прохладно после целого дня под палящим солнцем. Я скидываю одежду, насквозь пропитанную потом и покрытую грязью, пылью и Бог знает чем ещё, и встаю под долгий, прохладный душ.