Отец сел за стол и опустил на руки голову.

Полиция! — в отчаянии сказал он. — Я еще вчера слышал, что билль о морали подписан президентом. Полиция нравов рыщет по вашему следу.

— Не беспокойтесь, — сказала Лиз. — Ведь у вас есть револьвер, Рой? Или просить у вашего отца?

— Боюсь, что огневая мощь нашего укрепления будет недостаточна, — усмехнулся я.

— Не беспокойтесь, — повторила Лиз. — Дайте мне оружие.

— Вы можете попасть в апельсин на лету? — осведомился я.

— Нет, я просто застрелюсь, — спокойно ответила Лиз.

Мы с отцом переглянулись. Он спрашивал глазами. Я кивнул головой. Я знал, что она может это сделать. Отец встал.

— Вот что. Пока мать готовит кукурузные блюда из семян, Том должен привезти соседа Картера.

— Он еще не продал своей фермы? — осведомился я. Том бросился к дверям, ожидая последнего распоряжения.

— Он глава нашей общины «искренних евангелистов». Вам придется стать такими же…

— Эта секта прощает самоубийство? — осведомилась Лиз.

— Нет. Просто Картер, как представитель одной из христианских церквей, обвенчает вас. Тогда…

Лиз и Джен захлопотали. Сестра увела ее к себе наверх, чтобы примерить подвенечное платье.

Отец принес мне виски, и я мрачно пил, отгоняя лезущие ко мне мысли.

Мать, еле волоча ноги, накрывала торжественный стол, на который нечего было подать.

Том привез взъерошенного Картера.

— Мир этому дому, — прогнусавил он, простирая руку. — Хэлло, Рой, — сказал он обыкновенным голосом и, шаркая ногами и улыбаясь бабьим лицом, пошел ко мне для рукопожатия.

— Хэлло, Картер! Надо карьером обкрутить одну парочку, чтобы утереть нос полиции, — решительно сказал отец, сжимая свои огромные натруженные кулаки.

Картер оглянулся, ища невесту. Потом, чуть согнувшись в длинной спине, стал потирать руки, хихикая:

— Утереть нос полиции? Я уже утер ей нос, когда она явилась конфисковать за дол-га мой урожай на полях… увы, покрытых льдом.

Вошла Лиз.

Конечно, это была дурацкая выдумка Джен, за что-то мстившей мне. Она нарядила Лиз в свое венчальное платье с фатой. Я готов был плюнуть от злости.

— О’кэй, мисс, мисс… Как жы поживаете, мисс?.

— Мисс Морган, сэр, — сказала Лиз.

Отец удивленно посмотрел на меня.

Ведь мы с Лиз и словом не обмолвились, из какой она семьи.

Мой несчастный старик засуетился. Боже мой! Он, — наверное, думал, что как-нибудь отсрочит разорение с помощью моей нелепой женитьбы… что на будущий год лето будет нормальным… Я не знал, что будет на будущий год… С меня вполне хватало событий этого года.

Лиз показалась бы мне очаровательной, если бы я всеми клетками своего неуклюжего тела и всеми дыминками моего невезучего духа не так ненавидел ее…

Но у меня не было выхода. Только придуманный отцом план мог спасти Лиз.

— Хэлло, Картер, захватили ли вы какую-нибудь там книгу, кроме Библии? — беспокоился старик.

— Я надеялся найти Библию у вас, но я захватил свою канцелярию шерифа, — сказал Картер, умильно гладя на Лиз. — Никогда еще я не венчал столь красивых леди, — добавил он. — Вы позволите начать?

— Если уже не поздно, — буркнул я, глядя в окно. Вдали на дороге виднелись автомобили и мотоциклы.

— Полиция! — крикнул Том, вбегая в комнату с ружьем.

— Приступим, леди и джентльмены, — гнусавым голосом пригласил Картер.

Хорошо, что все процедуры у секты Картера были упрощенными. И хорошо, что этот чертенок Том был так сообразителен, что вытащил трактор и комбайн, поставив их поперек дороги почти в миле от фермы.

Полицейским пришлось идти к ферме пешком.

За это время проповедник, он же шериф, Картер успел принять нас с Лиз в свою дурацкую секту и обвенчать сразу церковным и гражданским браком.

Мы надели обручальные кольца — они тоже нашлись у Джен. Потом мы расписались на какой-то гербовой бумаге.

Картер торжественно приложил к ней печать.

Перед Богом и людьми мы были теперь мужем и женой, черт бы всех побрал!..

Первым на ферму ворвался сутулый верзила. Он в бешенстве вращал глазами, а был настроен отнюдь не миролюбиво. Я понял, что теперь — мой выход.

— Не сообщите ли вы нам, сэр, чем все присутствующие обязаны неприятности видеть вас?

Билл хмыкнул и отступил. Вошел запыхавшийся полицейский и поднял руку:

— Именем Федерального правительства! Кто здесь будет миссис Элизабет Рипплайн, жена мистера Ральфа Рипплайна?

— О’кэй, сэр! Такой здесь нет. Позвольте представить вас, мистер… мистер…

— Комиссар Зейс к вашим услугам.

— Позвольте представить вас, комиссар Зейс, моей супруге миссис Элизабет Бредли, одно время побывавшей замужем за мистером Ральфом Ршгплайном.

— Не болтайте чепухи, — прорычал Зейс.

— Нет, почему же чепуха, господин комиссар? Я бы хотел, чтобы вы вместе с директором-распорядителем Ассоциации безопасности убедились, что моя жена только что сочеталась со мной законным браком, освященным религией. К сожалению, шампанское уже выпито.

— Прошу вас, сэр, — гнусавым голосом вмешался Картер, протягивая комиссару полиции нравов свежеиспеченный им документ.

— Черт возьми! — сказал Зейс, читая бумагу.

— Я просил бы вас, сэр! Я слуга церкви, — почтительно напомнил Картер.

Комиссар Зейс посмотрел на Билла. Тот яростно сжимал свой огромный кулак.

— Заберем их, — предложил он.

— Вы ее имеете права этого делать, как представители полиции нравов, — сказал я, подбрасывая на ладони револьвер.

Полицейский перевел свой взгляд с меня на Картера.

Служитель церкви рассматривал огромный ковбойский кольт, который, оказывается, висел у него сбоку.

И совершенно такой же громоздкий старомодный кольт, словно свалившись с дешевого киноэкрана, был и в руке отца.

Комиссар Зейс круто повернулся к двери.

— Здесь мне делать нечего, — заявил он.

Они вышли и зашагали по шоссе.

Атака была отбита, но…

Там, где не сможет действовать полиция нравов, будет действовать Ассоциация безопасности.

На ночь мы забаррикадировали все входы в дом. Передвинули шкафы, столы, забили досками оконные проемы.

Можно было ждать всего.

Я положил свой револьвер под подушку. Я ночевал в комнатушке Тома, в той самой комнатушке, которая оказалась запертой ночью, когда в ней спала Эллен.

Я вспомнил об этом и тоже закрылся на крючок. Я почти боялся, что… дверь эту попробуют открыть. Нет! Не гангстеры, конечно…

Джен уступила Лиз свою комнату на втором этаже. Комнатушка Тома была на чердаке.

Я поднялся по дьявольски скрипучей лестнице.

Пожелав мне спокойной ночи, Лиз сказала, что никогда не забудет того, что сделала для нее моя семья.

Я думал об этом перед тем как заснуть. И я думал об Эллен. Она бы меня поняла… Потом все устроится… Лишь бы этот проклятый лед… Иначе и устраивать незачем…

На меня наплыли белые снежные сумерки. И я тихо взмыл в воздух, словно потерял вес. Так со мной бывало только в детстве.

Я блаженно уснул.

И вдруг проснулся, просунул руку под подушку и сжал револьвер.

Дверь в каморку пытались открыть совсем так, как я пытался сделать это тем летом…

Пристыженный, я тогда ушел а сейчас… Я слишком поздно понял, что произошло. Шпилька, обыкновенная дамская шпилька, которая удерживала великолепную прическу с крыльями бабочки, эта шпилька оказалась достаточной, чтобы снять крючок с петли.

И она вошла ко мне… Кто? Моя законная жена… перед Боком и людьми, но только не перед моей совестью!..

Уж лучше бы это был Билл! Я по крайней мере знал бы, что делать…

Во сне я взлетел в снежное небо. Наяву я пал, низко пал… как только может пасть мужчина… в свою «брачную ночь».

Утром… утром она встала счастливая. Я никогда не думал, что Лиз может быть такой радостной, такой красивой!..