Один из русских олигархов прохаживался по дорожкам своей вотчины. Его дела касались стали и металлоконструкций. Слябы они давно уже не продавали. География его заводов была сосредоточена на северо-востоке России и в районе Курска. На земли Новороссии он пока не лез, но и там были подвижки. Его интересовал Никопольский комбинат бывшей империи Ахметова. Азовсталь свернули, так как там и так все было изгажено и пока вопрос по площадке решался. Тем более потребление стали в мире упало, но это ненадолго. Строительство всегда будет и потом он наверстает свои потери. Ему не нравилось, что творилось в стране под пятой нового президента. Сейчас он умер и все напряглись, потому, что никто не мог назвать преемника. Премьер выборы точно провалит, а вместо него никого из значимых лиц не было. Правительственный кризис мог вынести какого-нибудь горлопана, что было уже не раз и власть просто упадет к его ногам. А бизнес не любит революций. Они дорого обходятся. Он подумал и решил, что под лежачий камень вода не течет. Не зря же он был одним из самых крепких олигархов и никогда не думал о продаже бизнеса иностранцам с отъездом в Монако или Абу-Даби. Там сидела много бывших алюминиевых королей, медных властителей и царей удобрений. Они к нему иногда приезжали и жаловались, что в этом Монако делать было нечего и кто-то стал пить горькую, кто-то купил яхту и плавал по океанам, а кто-то покупал себе футбольные клубы, которые приносили одни убытки. В местную элиту они так и не попали. Да и элита эта была мелкотравчатая вся. Он вспомнил, как его познакомили с хранителем Юсуповского дворца в Петербурге. Ксения Николаевна Шереметева была самая, что ни на есть аристократка с кровью императоров и князей. Плоть от плоти элита старой России. И она совершенно спокойно жила на два дома. Её вилла в Греции и квартира в самом Юсуповском дворце. Она, конечно не маленькая, но к её статусу не совсем подходила. Но она правила там своей железной рукой и на концерты в домашнем театре дворца собирались сливки старой аристократии Европы, куда достать билет было невозможно ни за какие деньги. Там не деньги ценились, а связи и отношения. Он порылся в своем ноуте и нашел файл, который составила его СБ перед тем, как попасть на такой концерт. Ему это стоило довольно много денег, но не самой Шереметевой, а тем домам призрения, как она их называла и которые она курировала. То есть домам сирот или детским домам и домам ребенка в нынешней ипостаси. Его аналитики довольно точно определили ее состояние и оно было совсем небольшим. Но то, что он увидел на спектакле прямо противоречило их выводам. Доверенные лица и члены семей Бурбонов, Габсбургов, Сфорцы, Медичи и так далее просто приехали к ней по ее приглашению на спектакль в домашнем театре дворца Юсуповых, на котором выступали все звезды балета Мариинского, Михайловского и Большого театров. Ректор Академии балета имени Вагановой тоже был приглашен, как и ректор Московской Академии хореографии. Там он себя чувствовал, как мальчик среди взрослых. С его состоянием в 17 миллиардов старых долларов это было необычно. Но утешало то, что из всех русских олигархов он там был один. А он точно знал, что получить такое приглашение дорого стоит и не в деньгах. Многие об этом мечтали, но их как бы и не замечали.
Ксения Николаевна была сама любезность, но без заискивания и чванства. Простой открытый взгляд и дорогая, но скромная одежда с минимумом драгоценностей. Он был представлен как стальной король России со всеми вытекающими последствиями. Шереметева-Юсупова патронировала Академию русского балета имени Вагановой и выпускные экзамены проводили в ее домашнем театре, где собирались покупатели со всего мира. Антураж экзамена впечатлял. Детям тоже это нравилось. Столько новых впечатлений. Они там и получали ангажементы и определяли свои судьбы на годы вперед. Ему тогда уже казалось, что культурная составляющая государства идет далеко впереди политической и экономической и только потому, что ею управляют знающие и ответственные люди. Индустриальным развитием страны занимались чиновники министерства экономического развития, которые ничем таким не занимались. Ему это стало интересно и он не думая заказал исследование тройке продвинутых аналитических контор такое исследование и его результаты его поразили. Бюрократия стала основным тормозом развития страны, так как она как раз и не была заинтересована в ее развитии. Им и так все было хорошо. А развитие означало изменения, которые бюрократия терпеть не могла. Потому как это их лишало почвы под ногами и было непонятно кто и где осядет в новых структурах после изменений.
А Ксения Николаевна все делала в обход Минкульта, потому, что Минкульт не мог обеспечить рабочими местами выпускников балетных академий ввиду закрытия театров в регионах. И куда же им было идти в таком случае работать? При этом дипломы Вагановской Академии и Академии Московской хореографии не требовали подтверждения нигде в мире, как и дипломы Московской и Петербургской консерваторий. Получалось, что это образование было эталонным. И он уже знал, что дипломы всяких там школ искусств из Европы в России не признаются и требуют подтверждения на месте. И тут он вспомнил, что выпускникам Юсуповской школы нигде не требовались подтверждения. Их просто гребли руками и ногами к себе. Как только видели свидетельство Юсуповской школы – тут же получали место с хорошей зарплатой и приличным соцпакетом. И это в 18 лет. Они еще даже не стали студентами. Получалось, что и это образование стало эталонным для всего мира.
Стальной олигарх задумался. И продолжил чтение файла. И чем дальше он читал, тем более у него вставали волосы дыбом. Получалось, что ее племянник или просто родственник был как раз при делах при назначении её на место хранителя музея. Максимилиан Юсупов. Чемпион мира, Европы и Олимпийских игр по плаванию, рекорды которого до сих пор стоят, был тем медиатором, который и назначил свою тетушку хранителем. Причем для себя ничего не взял. Дважды лауреат Нобелевской премии. Обладатель несметного состояния, размер которого никто не знал. Владелец зонтичных патентов на антигравитацию и искусственную гравитацию в космосе. Основной производитель реакторов на обедненном уране. Создатель утилизаторов для очищения мусора на планете. Бывший советник президента Примакова. И прочая, прочая.
Вот это и будет наш президент, подумал стальной магнат. Надо немедленно с ним навести мосты. И коллеги его поддержат – он просто был в этом уверен. Таких кандидатов просто нельзя просто так сбрасывать со счетов. И он понял, кому он мешал. Бюрократия вечна, но не всесильна. Он поднял контакты Ксении Николаевны и набрал ее номер уверенно, чувствуя, что она его точно запомнила.
Макс получил сообщение от тетушки, что с ним хочет поговорить стальной король России. Он знал, что тот вложил немало денег в ее предприятия по выводу сиротских домов из нищеты. И он был нормальным мужиком, который и не думал продавать свой бизнес и смотаться из страны. На нем висела хоккейная команда и еще масса социальных проектов. Он входил в десятку богатейших людей новой России и был этническим русским. Правда был немного суетлив на публике, но это Макс не считал недостатком. Ему показалось, что совесть он не потерял в погоне за золотым тельцом. Да и в свете не особо светился и на тусовках не отсвечивал. Он пересмотрел его основные интервью, которых было совсем немного и решил позвонить. Тетушка оставила ему его мобильный и Макс его и набрал. Тот ответил, хотя в отбивке он точно не смог бы определить номер абонента, так как Макс набирал его через свой спутник.
- Андрей Алексеевич. Добрый день! – поздоровался Макс, - Тетушка попросила меня вас набрать, правда она не знает по какому поводу. Это Юсупов.
- Неожиданно, - ответили в трубке, - Добрый день! Спасибо, что набрали. Найти вас еще та задача.
- Если я не хочу, то меня невозможно найти, - специфика такая, - ответил Макс. – Я вас слушаю.
- Это плохая идея - говорить по открытой линии. Надо бы увидеться и поговорить о серьезных вещах. Можно у меня или как скажете, где-то еще. Неважно где. Тут вопрос конфиденциальный. И речь не будет идти о ценах на стальной прокат. Надо брать выше.
