— Это точно, — подтвердил адвокат, — не беспокойтесь — все сделаю. Только там период ожидания — неделя.

— Ничего страшного, — вернусь из отпуска и заберу.

— Прописываться будете? — спросил адвокат.

— Пока нет. Мы сначала выясним что будет с ее служебной квартирой после выписки, — отклонил идею Макс, понимая, что теперь можно будет продать комнату соседям.

— Может вам нужна помощь в продаже комнаты? — навел мосты адвокат.

На ходу подметки режет — подумал Макс.

— Там сложно все, надо, чтобы это был сотрудник республиканской больницы и ордер на вселение подписывает главврач больницы. А вот подпишет Миронова ордер или нет — лотерея, — описал проблему Макс, — давайте все оставим до моего возвращения.

— Как скажете, Максимилиан, — согласился адвокат, — имя у вас красивое.

— Так назвали, — пожал плечами Макс.

Ну все. Осталось прикупить вина — дежурит он сегодня с Тамарой Темировой — единственной женщиной судмедэкспертом — чеченкой. Про нее даже была огромная статья в «Грозненском рабочем».

Освидетельствование.

Макс пришел в Бюро чуть раньше и в комнате приема пищи разложил пирожные и открыл вино. Конечно, чисто символически. На весь состав не хватит, но по пироженке достанется, как вина на полбокала каждому. Традиция. Народ набежал и смел все приготовленное в минуты. Поздравили с отпуском и стали собираться домой. Кстати, еще один миф, что судмедэкперты едят при трупах и чуть-ли не на секционных столах. Наоборот, они как никто другой очень трогательно относятся к приему пищи. Так и у нас в Бюро была специальная комната с двумя холодильниками, где можно было подогреть и поесть свой обед-ужин. Только готовить там было нельзя — по нормам помещение не проходило. Но наш начальник пробил нам микроволновку ЗИЛ для подогрева. Сначала ее чуть не убили, засунув какую-то железную тарелку. После этого на дверце написали «Не использовать металлическую и металлизированную фаянсовую посуду». Народ оценил чудеса прогресса.

Когда все ушли и Макс достал свой талмуд по тибетской медицине и сел читать. Тамара, как обычно сидела у себя и ваяла очередное заключение.

Было тихо. Макс вышел покурить на крыльцо. Наступала летняя ночь. В Грозном ночи были темными, как и положено на юге. Только всполохи факелов подсвечивали небо. Все-таки город нефти и газа. Не думал Алексей Петрович Ермолов, что ставит крепость Грозную на нефтяных полях. До революции сохраняли его землянку, но пришедшие товарищи закопали ее и сковырнули памятник основателю города. Мы все порушим, а потом хрен что построим. Правда потом спохватились и памятник восстановили. Переименовали Дворянскую улицу, как положено в улицу Ленина, а Дундуковскую в проспект Революции. Сами же товарищи уселись в здании Азиатского банка. Потом в пылу разрушения снесли на фиг все церкви, оставив одну маленькую, мечеть и синагогу, что стояла на берегу Сунжи.

Ума хватило не рушить школы и женскую гимназию переименовали в школу № 1, а мужскую в школу № 2, которую Макс и закончил. Потом из его класса почти все поступили в московские и ленинградские вузы и только несколько человек остались в городе или поступили в Ростов или Ставрополь.

Посидев на улице Макс глянул на часы и пошел спать, предупредив Тамару и заперев все двери.

Часа в три ночи раздался звонок в дверь и Макс чертыхаясь пошел открывать. На улице стоял «луноход», а у дверей лейтенант милиции с открытой ксивой в руке. Знает правила, — подумал Макс. Тут быстро учат порядку. То, что ты в форме ничего не значит. Только ксива в открытом виде, тем более ночью. Мало ли кто шарится по ночам.

— Доброй ночи! — поприветствовал мент, — у нас тут насильника бы надо освидетельствовать.

— Живого что-ли? — спросил Макс.

— Ну да. Следователь настоял, — извиняюще сказал мент.

— А почему ночью то? Неужели так срочно, что утра не дождались. Посидел бы у вас до утра — не развалился бы, — и эксперт спит. А если кто-то на происшествие вызовет? — что будем делать?

— Так просьба следователя, — он хочет все зафиксировать и закрепить пока следы свежие.

— Мог бы и позвонить сам. Не перетрудился бы. Неужели так трудно эксперту позвонить и договориться? — скривился Макс. — Сейчас разбужу, но сам говори с ней.

— С ней? — женщина что ли? — недоуменно спросил мент.

— Да женщина, да еще и чеченка. — добил его Макс.

Разбудив Тамару, пошел открывать отдел освидетельствования живых лиц. Тамара высказала все, что думала лейтенанту и позвонив следаку велела выгружать пациента.

Варнак был худ, но жилист и вели его в наручниках. Тамара усадила Макса писать протокол осмотра и приказала злодею раздеваться до пояса. Тот показал скованные руки.

— Снимите с него браслеты, — приказала Тамара.

— Он буйный, — предупредил мент.

— Ну так вы же здесь. Сможете же защитить женщину? — усмехнулась Тамара.

— Вон и пистолетик у вас есть.

Мент вздохнул и начал расстегивать наручники. Неожиданно чувак провел уверенную двойку в голову менту и вырубив на время рванул к двери. Макс на автомате поднялся и встретил злодея уверенным ударом основанием ладони под челюсть и подсечкой опорной ноги, отчего мужик грохнулся на пол спиной со всей дури. У него явно вылетел весь воздух из легких и вдохнуть он не мог. Макс тут же вывернул ему кисть руки и крикнул, — Браслеты давай! Лейтенант встав кинул ему наручники и Макс приковав руку к ноге перевернул беглеца.

— Набегался? — спросил он.

— Ты сука ментовская, — зло выплюнул варнак.

— Неправильно выражаешься, — угрожающе проговорил Макс, — будешь ругаться башку распилю и в Сунжу брошу, а тушку твою как неопознанного похоронят в номерной могилке. Как тебя опознать без башки? И не привозили нам никого. Вон лейтенант подтвердит, что ты убёг. Уразумел?

Тот только зыркал, решив не обострять.

— Давай я смывы сделаю и на экспертизу отправлю. Если изнасиловал там все следы остались, — оживилась Тамара.

Так и сделали. Смывы сняли со всех подозрительных мест и отрезали части одежды на предмет крови жертвы и следов спермы насильника.

Лейтенант подошел потом к Максу и поблагодарив спросил, где он так научился драться.

— Да это не драка вовсе, — ответил Макс, — это система основанная на знании анатомии и биомеханики. Я ведь его не ударил, а просто подцепил основанием ладони челюсть и выбил опорную ногу. Вот он взлетел и, грохнулся. А если бить на противоходе неожиданно в голову, то и убить можно. Во всяком случае сотрясение гарантированно.

— Все равно ловко, — улыбнулся лейтенант, — я такого не видел еще.

Макс только рукой махнул. Занятия с Лавровым давали результат. Иногда он себя ловил на каких-то автоматических движениях. Вот дверь захлопывается перед носом из-за сильной пружины. Обычно человек подставляет руки или редко ногу. Макс же делал шаг назад — автоматически. Чтобы не встречать препятствие. И так во многом. Движения были заучены до автоматизма именно по Лавровской системе.

Наутро Тамара растрепала всему Бюро как Макс тут разделался со насильником. Даже сам начальник Бюро вышел пожать ему руку. Обычно Гаджиев санитаров просто не замечал. Они как мебель. Просто есть. Чего это шкаф какой-то замечать? Ну стоит себе и стоит. Когда нужно его можно открыть. А потом закрыть.

И Макс со спокойной душой отправился домой.

Дома Макс позавтракал и собрал сумку на завтрашний отъезд. Взял ласты, маску, очки для плавания, плавки для пляжа. Спортивные брать не стал. Выгорят мгновенно на солнце. Пляжное полотенце, несессер с причиндалами для умывания, сменку белья и пару простыней односпальных с наволочкой. Кто его знает какое там белье будет. Книжку по физиологии высшей нервной деятельности справедливо полагая, что пляжное чтение можно будет купить и там, оставив его на месте. Подумав, он решил маман пока в дом не вести. Там вход пока не оборудован, а ключ один. После отпуска свожу. Ближе к вечеру пошел в бассейн, где покупался без особой нагрузки около 3х километров. Потом приготовил ужин. Бефстроганов с пюре и соленым огурцом на три порции примерно. Отдав деньги соседке за барашка попросил ее как придет Сулейман меня позвать. Как пришла маман накормил ее и пошел на улицу перетереть с Сулейманом.