Я направился к нему сбоку, беззвучно ступая по толстому мягкому ковру.

Когда оказался рядом, вышел из Тени.

Лыков заметил моё присутствие сразу. Но не поверил глазам, так что секунды две тупо пялился на меня, как на призрака.

— Прошу прощения, что без приглашения, — улыбнулся я. — Слышал, вы приболели. Вот — решил навестить?

— Ч… что⁈ — пролепетал, вцепившись в край стола, Лыков. — Как вы…

— Здесь оказался? Это неважно. Главное — мы можем побеседовать. Так как ваше самочувствие?

— Я… в порядке. Спасибо, — сглотнув, промямлил Лыков. — С чего вы взяли, что я нездоров? Кто вам сказал?

— Вы сами. Не далее, как несколько минут назад в этой самой комнате. И у меня даже есть свидетель.

— Кто? — выпалил Лыков.

— Госпожа Мурина. Вы поручили ей подсыпать в мой дом какой-то яд. Не подскажете, что это такое? Очень любопытно.

Мой собеседник побледнел.

— Впрочем, я не по этому делу. Видите ли, вы были совершенно правы, говоря девушке, что мне ни вы, ни ваши агитаторы не нужны. И от них пора избавиться. Но без списков это будет трудновато. Поэтому будьте так любезны — отдайте мне бумаги. И ключ от шифра. Полагаю, вы позаботились о том, чтобы зашифровать списки, верно?

— Я не понимаю, о чём вы, маркиз, — проговорил, беря себя в руки, Лыков. — Простите, но ваш визит… В высшей степени лестный, конечно… Несколько неуместен. Какие списки, какой…

— Ладно, я и не рассчитывал, что вы сделает всё добровольно. Увы, у меня мало времени, чтобы вас пытать. Да и возиться лень. Так что придётся поступить по-другому. Нет, сидите!

Попытавшийся подняться Лыков медленно опустился обратно в кресло.

— Вас кто-то ввёл в заблуждение, — дрогнувшим голосом сказал он. — Давайте спокойно всё осудим и придём к…

— Я кажусь вам взволнованным? Мне не из-за чего беспокоиться, господин Лыков. Ведь всё идёт в соответствии с моим планом.

Я активировал демоническую технику наложения чар. Мой собеседник немедленно застыл с приоткрытым ртом, пялясь в одну точку.

— Отдайте мне списки всех социалистических агентов — от агитаторов до завербованных. А также ключ от шифра.

Лыков послушно встал и направился к сейфу. Покрутил лимб замка, взялся за рукоять и потянул дверь на себя. Когда она открылась, вытащил из несгораемого шкафа пухлую синюю папку, перетянутую резинкой, и протянул мне.

— Благодарю, — кивнул я. — А теперь ключ от шифра, пожалуйста.

Лыков прошёл к стеллажу и вытащил с полки книгу в чёрной обложке.

Повернулся, чтобы вручить мне, но тут действие техники закончилось. Лыков вздрогнул и непонимающе уставился на книгу в своей руке.

Я забрал её у него и глянул на обложку.

— «Преступление и наказание». У вас хороший вкус.

Лыков посмотрел на папку у меня под мышкой и, наконец, сообразил, в чём дело.

— Отдайте! — воскликнул он, бросаясь ко мне. — Нельзя это трогать! Вы ответите! Я… Я… — он начал задыхаться, пытаясь выхватить у меня то книгу, то папку.

Пришлось врезать ему ногой в подбородок. Лыков рухнул на ковёр, застонал и попытался подняться. По его подбородку текла кровь. Я взял папку и книгу в одну руку, другой вытащил пистолет, который на время убирал в кобуру.

— Прощайте, господин Лыков. Нашему сотрудничеству конец. Вы своё дело сделали.

Он поднял голову, мы встретились взглядами, а в следующую секунду пуля разнесла ему череп.

Так, здесь я закончил. Но это лишь начало. Чтобы убрать конкурентов, нужно вычистить всю красную агентуру. Так что завтра у Тайной канцелярии прибавится работы. Пусть послужит мне напоследок.

В замок я вернулся, как и планировал: через открытый Коровиным портал. Остаток ночи проспал, а с утречка вызвал Свечкина и вручил ему добытые бумаги для расшифровки. Так как книга-ключ была у меня, восстановить записи было вопросом времени, и к середине дня отдел шифрования уже предоставил мне полный список всех, кто был заслан или завербован социалистами. С ним я и отправился к начальнику Тайной канцелярии. Когда он увидел то, что я принёс, то обрадовался несказанно.

— Как вам это удалось⁈ — воскликнул Голицын, перебирая листки. — Это же вся агентура красных в Камнегорске!

— Не хочу утомлять вас подробностями, — ответил я. — Тем более, тот, кто мне предоставил документы, погиб. Увы, взять его живым не удалось.

Ещё не хватало, чтобы Лыков выложил, что я работал с социалистами в союзе. Такие свидетели мне не нужны. Потому и пришлось его убрать.

— И всё же, отчёт не помешает, — проговорил Голицын. — Но главное — теперь мы можем начать чистки! У вашего отдела тоже будет работа. Я вижу здесь несколько имён, которые придётся поручить вашим ребятам.

— Отметьте их, если не сложно. Я сразу же возьму их в работу.

К вечеру, поручив ликвидаторам браться за дело, не откладывая, я вернулся в замок и сразу же получил сообщение, что звонила Елена Мурина — просила передать, что в музее появилась новая картина, которая может меня заинтересовать. Малышка решила не тянуть. Я попросил перезвонить ей и передать, что могу приехать в музей. Разумеется, она тут же со мной связалась и попросила принять её в замке. Я не возражал.

Мурина прикатила к девяти часам.

— У меня для вас срочное сообщение от товарища Лыкова, — проговорила она, сильно нервничая.

— Выкладывайте, — кивнул я, глядя на неё. — Я слышал, его застрелили.

Девушка сглотнула.

— Да… Так и есть. Ночью. Я сама только сегодня узнала в музее.

— Какая трагедия. Уже известно, кто это сделал?

— Нет. К сожалению. Я опасаюсь, что это были правительственные агенты. Если товарища Лыкова раскрыли…

— То непременно арестовали бы и допрашивали, — сказал я. — Убивать его не стали бы. Да и я был бы в курсе. Ну, почти наверняка. Так что, наверное, это грабители.

— Не знаю. У него дома была охрана. И они ничего не видели.

— Что ж, оставим это полиции. Какое сообщение вы должны были передать?

Мурина протянула мне серый конверт.

— Вот. Всё здесь.

Это был не тот, в котором Лыков вручил ей порошок. Видимо, этот она получила, когда они вышли из кабинета. Какая-нибудь ерунда — повод, чтобы явиться в замок.

Я бросил конверт на стол и воззрился на девушку.

— Прочитаю позже. Если это всё, то прошу прощения, но у меня ещё есть дела.

Мурина замялась. Ну, конечно: она же явилась, чтобы оставить где-нибудь в уголке отраву. Выглядела, она, кстати, неважно. Судя по всему, порошочек-то уже начал и на неё влиять. То-то Лыков настаивал, чтобы она не затягивала.

— Что-то ещё? — спросил я, приподняв брови, так как девушка медлила.

— Нет… Можно мне попросить у вас воды?

— Конечно, — я нажал кнопку звонка. — Слуга сейчас принесёт.

Мурина разочарованно нахмурилась. Видимо, рассчитывала, что я сам за водой отправлюсь, оставив её одну. Глупышка, в это гостиной несколько камер, и всё записывается.

— Что-то мне нехорошо, — притворно проговорила слабым голосом девушка.

И вдруг начала сползать со стула. Видать, решила, что я сейчас кинусь за помощью

— Должно быть, это из-за той отравы, которая у вас в сумочке, — сказал я.

Почти упавшая на пол Мурина замерла. Открыла глаза и испуганно уставилась на меня.

— Вы должны были понять, что порошок будет действовать и на вас, — пожал я плечами. — Товарищ Лыков не был особенно щепетилен. Полагаю, он был готов вами пожертвовать, лишь бы меня прикончить. А вы так наивно бросились выполнять его приказ…

— Откуда…

— Мне это известно? Неважно. Главное, что сейчас нужно решить, — как поступить с вами.

Мурина села нормально. Лицо у неё стало ещё бледнее, руки задрожали.

— Ну, так что, товарищ, мне с вами делать? — спросил я. — Убить?

— Не надо! — быстро отозвалась девушка. — Пожалуйста!

— Но вы собирались оставить здесь яд. Правда, вы и сами, судя по всему, долго не протянете, если продолжите таскать его с собой.

— Я… Я…

— Понимаю. Вы в растерянности. Ваш куратор мёртв, да и вас он решил запросто принести в жертву. Поневоле задумаешься, на той ли ты стороне.