— Как это — не сказал? — возмутился он. — Я битый час твердил!

— Ты должен был сказать, что не шутишь!

— И я ещё виноват, — проворчал он.

Подошёл и Сэм. Он долго молчал, оглядывая пыльное и потемневшее от времени дерево с явственными метинами когтей. Они тянулись вдоль и поперёк, наслаивались и пересекались.

— Так что ж, её приковывали, эту безумную даму? — спросил Сэм, поддев цепь носком ботинка, и выжидающе поглядел на Персиваля.

Тот развёл руками.

— Откуда мне знать? Если по правде, я её выдумал, эту Бриду. Клянусь чем хотите!

Пусть это была и выдумка, и ночь давно прошла, нам всё-таки стало не по себе. В прежние времена, и верно, сошедших с ума людей нередко держали где-нибудь в доме, причём с благой целью, ведь больницы для них походили на тюрьмы. Конечно, укрывательство запрещалось, и немудрено: безумец, владеющий магией, мог наворотить таких дел!

И здесь, на чердаке, кто-то действительно жил, сидел на цепи. И кто, будучи в здравом уме, стал бы скрести всё вокруг?

— Может, какой-то зверь? — неуверенно сказал Персиваль.

— И много ты зверей знаешь, умник, у которых лапа на человечью руку похожа? — не согласился Сэм. — И чего бы не в клетке на дворе держать?

Персиваль только поёжился и огляделся с подозрением и опаской.

— Из безумцев-то, если они искрой владели, призраки выходят отменные, — сообщил он. — Самые опасные!

— Пустые суеверия, — не согласилась я. — Ведь мы пробыли здесь ночь, и ничего. Подумаешь! Вообще не страшно.

— Точно, — поддакнул Сэм. — Да и ежели б тут был призрак, он бы и графу покоя не давал, а по тому не похоже, что его что-то тревожит. Так что нету здесь никаких дурацких призраков, и только распоследний осёл станет в них верить.

И мы, не сговариваясь, потянулись к часам, чтобы узнать, как долго ещё нам тут сидеть.

Всё случилось так, как обещал Виктор: в одиннадцать он подогнал экипаж к воротам, и граф Камлингтон и миссис Харден вышли из дома. Мы видели из чердачного окна, как они уезжают, а вскоре ушла и миссис Колин. Как медленно она брела по парку! Могла бы и поторопиться.

Сэм налёг на дверь, толкнул, и она распахнулась. Замок повис на одной скобе, а вторая сорвалась и покатилась по ступеням. Мы сбежали вниз, топоча. Нам так хотелось поскорее убраться отсюда!

У меня колотилось сердце. Я боялась, что граф зачем-нибудь вернётся. Я бы не пережила, если бы нас опять схватили! Если бы не Сэм и Персиваль, я выскочила бы наружу без накидки, позабыв сумку. Мои ноги порывались бежать, бежать, бежать — только бы не стоять!

Кажется, мы заперли за собой, и Сэм положил ключ под камень, как и просил Виктор. Парк тревожно шумел, и деревья, скрипя, тянули к нам корявые ветви. Мокрый снег всхлипывал под ногами. Мы бежали, тяжело дыша.

Сэм и Персиваль были в длинных женских пальто. Они нашли их на чердаке среди хлама — выцветшие, с полысевшими меховыми воротниками — и решили надеть, чтобы скрыть ботинки и брюки. Сэм подвернул своё и поддерживал низ, и всё равно оно волочилось за ним. Персивалю, напротив, рукава доставали только до локтя, и он нацепил ещё какую-то юбку, чтобы спрятать ноги. В другое время я бы умерла от смеха, а сейчас даже не улыбнулась.

— Экипаж! — воскликнул Персиваль и, сорвав с головы шляпку, принялся ею размахивать.

Наёмный экипаж с жёлтым фургончиком стоял на другой стороне дороги, у банка. Неясно, зачем Персиваль подавал сигналы: водитель не собирался уезжать. Мы полетели через дорогу, не глядя по сторонам. Сэм кричал: «Постойте!» и, кажется, пытался схватить меня за руку, но едва не наступил на своё пальто и отстал. Раздались два громких гудка, мимо пронёсся экипаж, совсем близко — нас толкнул порыв ветра и донеслись обрывки ругательств.

Мне было плевать. Я хотела уехать отсюда как можно дальше и как можно скорее. Я только обернулась и убедилась, что с Сэмом всё в порядке, и мы с Персивалем застучали в окошечко. Оно распахнулось.

— Что за спешка, мисс! — воскликнул водитель, глядя на нас с удивлением и лёгким неодобрением. — Будь там что, я превышать скорость не стану, так и знайте. Вам куда?

— Долгий сквер, — выпалила я.

— Клетчатый переулок, — добавил Персиваль.

Водитель поднял брови. Тут прозвучал недовольный запыхавшийся голос Сэма:

— Кленовый сквер, Длинный переулок, дом двадцать один!

Водитель поворчал, что это неудачный адрес, и там он не найдёт других пассажиров: ясно, набивал цену. Сэм яростно торговался. На его месте я отдала бы всё, что у нас есть, лишь бы уехать.

В конце концов они договорились, и мы сели в жёлтый фургончик. Он только снаружи казался милым, а внутри пахло рыбой, и сиденья были деревянными и жёсткими. Я всю дорогу возилась, пытаясь устроиться поудобнее, а когда у меня наконец это вышло, мы приехали. До чего обидно — первый раз в столице, и даже не успела полюбоваться ею в окно!

Мы стояли у нужного дома. У входа висела вывеска: «Техно-магическая контора, инженер Пинчер». Лицо на дверном кольце так недружелюбно глядело на нас, что Персиваль никак не решался постучать.

Я осмотрелась. Похоже, господин Пинчер жил не в гномьем, а в самом обычном квартале, где кирпичные дома соседствовали с другими, обшитыми досками. Над неширокой улицей кое-где нависали дощатые галереи. Крыши здесь строили кто во что горазд — и плоские, и остроконечные, и с башенками, и не найти было двух одинаковых фонарей. Они висели на стенах на разной высоте, круглые и гранёные.

Неподалёку стоял экипаж, до смешного похожий на папин: такой же удлинённый, бронзовый с патиной, даже и с коммутатором — он виднелся сквозь стекло. Такие же бархатные сиденья оттенка тёмного золота, и даже подвеска в виде летящего дракона один в один — тоже бирюзовая, надо же!

Сэм устал ждать, подтянул рукава, взялся за кольцо и стукнул от души.

Господин Пинчер не запирал двери. Он почти сразу вышел, оглядел нас большими глазами сквозь выпуклые линзы, а затем радостно сказал, уставившись на меня:

— Какая приятная встреча! Ведь мы с вами где-то уже встречались, мисс, не так ли?

За его плечом стояла Дита, с которой мы сейчас должны были быть похожи как две капли воды. Она всплеснула руками.

— Чё они, уже туточки? — раздался знакомый голос, и Хильди пробралась вперёд. — До чего быстро!

И она присвистнула, заметив, в каком мы виде.

Дита потянула меня к себе и порывисто обняла.

— Ах, Сара, я так рада, что вы в порядке! — восклицала она, оглядывая нас с явным весельем. — Ох, но на кого вы похожи! Зачем вам пришлось опять накладывать иллюзию? Персиваль, Сэм, простите, не могу удержаться от смеха — ах, до чего вы нелепые! Ох, не могу! Мне не терпится поглядеть на лица ваших матерей…

— Вы ж не хотите сказать, что они здесь? — с подозрением спросил Сэм, но Дита его не расслышала.

— А где папа? Разве папа не с вами? — спросила она, окинув быстрым взглядом улицу позади нас. — И Оливер?

— И мой батя, — добавила Хильди. — Вы чё, разминулись?

— Оливер? — переспросила я, покрываясь холодным потом.

Лишь теперь я вспомнила, что так и не позвонила родителям на день Благодарения. Ох, нет! Нет! Только не это! Как повернуть время вспять?

Слишком быстро — я и спросить ничего не успела! — мы оказались в прихожей, и меня подтолкнули дальше. Я вошла на нетвёрдых ногах. В крошечной гостиной сидело столько народу, что негде яблоку было упасть. При виде нас раздались изумлённые восклицания и смех.

Боясь увидеть маму и папу, я почти сразу же уставилась в ковёр, но перед моими глазами, как моментальный снимок, всё стояла тесная комнатка, полная людей, освещённая светом камина, с зелёными шторами и настенными портретами в круглых и овальных рамах. Мысленным усилием я пыталась разглядеть лица на этом снимке, но они размывались.

Наверное, мама и папа всё же не приехали. Они бы уже отчитывали меня, а не смеялись. Осмелившись, я подняла глаза.

На ковре у горки деталей, в которых угадывался разобранный будильник, на животах лежали Джейси, Джаспер и Джок. Рядом, на краю низенького зелёного дивана примостилась их мать с чашкой в руках. Чуть дальше устроилась Шарлотта с толстым альбомом на коленях, а рядом с нею мисс Брок… Что делала здесь мисс Брок?