Когда деревья расступились, открыв знакомую просеку и стоящие на ней транспортеры, в первый момент решил, что все это только кажется. И только когда Бьерн просипел «Дошли! Ох, курвины дети! Дошли!» – понял, что безумная гонка по лесу закончилась.

– Пятнадцать минут на отдых, – сказал капитан, снимая шлем и обтирая бледное лицо от пота. – Затем получите назначения на дежурства.

Ноги Роберта подогнулись, и он просто сел в траву.

Королева содрогнулась, вслед за ней боль ощутили все сестры и братья.

Несколько больших лопающихся капсул, выпущенных врагами, ударили в стенку Хайва и разрушили большой ее участок. Единое живое существо, состоящее из пронизанного нервными волокнами строения, Королевы, рабочих, боевых и прочих сестер, затрепетало.

Накатившая волна страдания застала Особь в одном из ведущих к поверхности коридоров. Она замерла, вскинув две пары лап одновременно, и испустила низкий, гневный свист.

Впервые на ее растянутой на многие жизни памяти враг осмелился покуситься на сам Хайв!

Особь почувствовала, как ярость и ненависть толчками распространяются от Королевы, как заставляют бьющихся наверху сестер в остервенении бросаться в атаку, кромсать врага на части, уничтожать его, жертвовать собой, думая только о том, что Хайв должен быть сохранен!

Особь успела сделать еще несколько шагов, когда навстречу рвущемуся из-под земли боевому неистовству прянуло другое чувство – темный страх, означающий, что в один довольно короткий момент погибло очень много сестер.

Она уже пережила такое, несколько жизней назад, на Опоре, чью поверхность покрывали изрыгающие огонь горы. Одна из них взорвалась, и тамошний Хайв оказался завален раскаленным пеплом.

Слепая паника вынудила Особь метнуться назад по коридору, вглубь, в темноту, где можно отсидеться, спрятаться…

Когда-то давно подобный страх губил целые Хайвы, заставляя сестер истреблять друг друга, в безумии уничтожать Королеву, разрушать возведенное с таким трудом. Но много жизней назад проблема была решена.

Особь почувствовала, как ее охватывает мягкое, расслабляющее оцепенение. Уловила похожие на серебристые облака мыслеобразы, испускаемые оказавшейся неподалеку боевой сестрой.

Одной из тех, у кого имелся церебральный усилитель – специальный орган, позволяющий гасить панику.

Усилитель был достаточно сложен и велик, мешал имеющей его сестре проявлять боевые качества полностью, и поэтому его имела далеко не каждая сестра, одна из многих дюжин.

Особь замерла, чувствуя пробегающую по конечностям дрожь и приходя в себя. Ощутила непонятный дискомфорт, как-то связанный с тем, что она недавно делала, и желание немедленно броситься в бой.

Но Особь понимала, что пока не готова.

Только когда функционирование тела вошло в норму, она помчалась по коридору к одному из выходов. Пробежала мимо заделывающих дыру в стене сестер и выскочила наружу, под яркое сияние Светильника.

Уловила мыслеформы формирующейся неподалеку стаи и поспешила туда.

Враги наступали со всех сторон, их горячие, ядовитые шипы с характерным шипением мчались по воздуху. Вдалеке виднелись перебегающие с места на место фигурки в блестящих панцирях. За ними неспешно двигались более крупные, с утыканными метателями огрызками крыльев.

В небе стремительно перемещались, выбрасывая струи огня, крупные существа с вытянутыми крыльями. Их преследовали летающие сестры, и их мыслеформы, такие же быстрые, как и хозяйки, полнила ярость и жажда чужой крови.

Особь бежала в первых рядах наступающих, чувствуя готовность в очередной раз умереть для того, чтобы выстоял Хайв, из его чрева родились новые сестры, а они создали в небесах способное разрывать пространство существо, которое повезет семена разума на другие Опоры…

А для того, чтобы это случилось, боевая сестра должна уничтожать врагов.

Стаю заметили, в их сторону понеслись шипы. Особь рванула вперед, выбросила когти, ощущая, как нагнетается в них кровь. Удар правой лапы прошел мимо цели, а левой вышел удачным – упрочнившийся коготь пробил вражеский панцирь и глубоко вонзился в плоть. В ход пошли клешни.

В бок ударило, там возникла боль.

Отшвырнув кровоточащий труп, Особь повернулась к тому, кто осмелился напасть на нее, но тот уже лежал на земле, а одна из летающих сестер распарывала панцирь, куски его летели в стороны.

На мгновение Особи показалось, что гибнущий мехоголовый излучает мыслеобразы, подобно сестрам. Удивленная, она замерла на месте, подняла верхние конечности.

Удар по одной из них оказался такой силы, что первый сустав обломился и клешня отлетела в сторону. Из места разлома брызнула кровь, Особь яростно зашипела, но струя огня ударила ей прямо в глаза, обугливая все вокруг, превращая мир в ничто.

Дождь шуршал по листьям, капли с чмоканьем падали в лужи, мягко постукивали по стенкам палатки. Марта лежала на кровати, закинув руки за голову и бездумно глядя в потолок.

К месту расположения штаба соединения «Нифелгейм» они вернулись два часа назад, и после допроса солдат распустили отдыхать.

– Интересно, что дальше будет? – вздохнул Жозеф, с потерянным видом сидящий на своей койке.

Он, да и прочие никак не могли смириться с тем, что погибла Саманта, причем не от пули, не от гранаты, а от обыкновенного шипа, выпущенного с такой силой, что он пробил броню, череп и глубоко вошел в мозг.

Что за биологическое приспособление позволяет метать куски кости таким образом?

– А ничего не будет, – пожал плечами Санчес. – Нас переформируют и вновь бросят в бой. Против людей или против насекомых. Особенной разницы нет, кого убивать и как умирать.

– Это точно, – кивнул Тадеуш. – Марта, а ты чего скажешь?

– Чего я могу сказать, клянусь Пророком? – Она села на скрипнувшей койке. – С самого начала эта затея с переговорами показалась мне не особенно хорошей, а мы из-за дурости командиров потеряли соратника…

– Чем заняты? – Полог палатки откинулся, и внутрь заглянул Джонатан, от которого на несколько метров разило свитом. – Болтаете? Немедленно собирайтесь. Через десять минут мы выступаем навстречу людям.

– Выходит, что нас ждут огнеметы и рельсовые орудия, а не клешни и когти, – заметил Санчес, когда тактик ушел.

Марта молча встала, надела на руку ионное орудие и вышла из палатки под мягкий, накрапывающий дождь, под сплошь затянутое облаками небо, на котором выделялось пятнышко белой звезды и угадывался круг алой.

Прочие субтактики были уже тут, подгоняли сильно поредевшие звенья.

Стефан кивнул Марте, а Анджей скорчил ехидную рожу.

– Ты неисправим, – сказала ему Марта. – Жалко, что люди тебя еще не пришибли.

– Я им не по зубам, – улыбнулся шеолец и неожиданно стал серьезным. – А вот ты, рыжая, побереги себя.

– Постараюсь.

По дороге, проходящей рядом с палаточным городком, ползли биотанки. Блестели мокрые панцири, доносился громкий плеск, когда нога гигантского краба попадала в лужу.

– За ними, – скомандовал Джонатан. – Наша задача – создать заслон и задержать людей, чтобы основные силы бригады успели отойти.

– Опять отступаем? – Сара поморщилась.

– Производим стратегическую перегруппировку, – назидательно пояснил тактик и понизил голос: – Хотя в этот раз, как я понял, командование планирует уйти с Лониса вовсе.

– Если так, то это будет чуть ли не первая его здравая мысль, – пробормотала Марта. – Мы тут как меж двух огней. С одной стороны – люди, а с другой – всякая пакость с шестью ногами.

Пластобетон дороги после прохождения биотанков оказался покрыт длинными царапинами. Выбравшаяся на него бригада выстроилась в колонну, и звено Марты встало в арьергарде.

– Пешком пойдем, – вздохнул Жозеф, – значит, враг близко.

– Или рубеж обороны, где мы должны будем стоять, близко, – поправила его Марта.

Над дорогой плыли клочья тумана, с ветвей капало, дождь продолжал моросить, а они шли сквозь это царство сырости, перепрыгивая через небольшие трещины и обходя крупные.